Сергей Лысак - У чужих берегов Страница 57

— Валерий Борисович, какая плотность в аккумуляторных батареях? Сколько времени мы сможем держать полный ход?

— Не более тридцати минут, Михаил Рудольфович. Потом батареи полностью разрядятся.

— Отлично. Больше и не потребуется. Андрей Андреевич, точно ведите счисление. Сейчас двигаемся к проливу малым ходом. Я буду периодически определять через перископ курсовой угол на маяк Кого Саки, а вы сразу вычисляйте пеленг. Хоть одна линия положения будет, и то хорошо. При подходе к проливу ложимся на истинный курс зюйд-вест тридцать семь градусов, как раз по оси пролива. После этого погружаемся на тридцать метров, и полный ход! В проливе сейчас должно действовать довольно сильное течение, вот и проскочим это место полным ходом, чтобы не рисковать. А когда выйдем в открытое море, то всплывем для зарядки батарей.

— А как же в проливе под водой ориентироваться, Михаил Рудольфович?! Да еще полным ходом через узкость, вслепую?!

— Почему вслепую, Андрей Андреевич? У нас перископ есть. Вот я и буду вести через него наблюдение и корректировать курс.

— С глубины тридцать метров?!

— Да, с глубины тридцать метров. Вы бы только посмотрели, какую иллюминацию японцы устроили. Бегают по проливу и светят прожекторами во все стороны. Но бегают по центральной части, к берегам близко не приближаются. И с глубины тридцать метров я буду прекрасно видеть лучи прожекторов на воде. Японские миноносцы, сами того не желая, выполняют для нас роль маяков. За что им большое спасибо…

Все, кто слушал этот разговор в центральном посту, глядели на Михаила как на настоящего капитана Немо. Из присутствующих только старший офицер и старший механик понимали, что сейчас «Косатке» все же проще, чем U-47. Японские миноносцы не имеют глубинных бомб, гидролокаторов и акустиков. Все их поисковое оборудование — прожектора. И «Косатка» может спокойно пройти под ними на глубине тридцать метров полным ходом с гарантией, что ее никто не обнаружит. Но остальные-то этого не знают и считают, что они лезут прямо к черту в пасть. Померанцев, Емельянов и рулевые уже привыкли к тому, что командир находит выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Поэтому считают, что командир знает, что делает. Кроун и Немирович-Данченко помалкивают, понимая, что сейчас не время лезть с расспросами. Колчак вполголоса переводит Лондону то, что сказал Михаил, и обрисовывает ситуацию в целом. Михаил же снова поднимается в рубку и занимает место у перископа, единственного источника информации об окружающей обстановке. Гидроакустической аппаратуры у самой «Косатки» пока тоже нет. Ну ничего. Не сразу Москва строилась…

Вот пролив уже почти рядом, и хорошо видны миноносцы, пересекающие его в разных направлениях и метающие в разные стороны лучи прожекторов. Перископ изредка выглядывает из воды, но в эту сторону японцы пока не светят, сосредоточив все внимание на узкой части пролива. Понимают, что «Косатка» его никак не минует. А искать ее ночью по всей акватории бухты Сасебо — дело изначально безнадежное. Тем более если исходить из ее обычной тактики, то сейчас она постарается удрать. Что же, ход мыслей у противника верный. Да только вот нужными средствами для поимки возмутительницы спокойствия он не располагает. Лодка уже легла на курс, идущий на выход по оси пролива — зюйд-вест тридцать семь градусов. Пора уходить. Рули на погружение, и «Косатка» скользнула на глубину тридцать метров. Толща воды надежно укрывает ее от противника. А теперь — полный ход! Акустиков и глубинных бомб пока что бояться нечего. Слава Всевышнему, сейчас 1904 год, а не 1942-й…

«Косатка», мерно гудя электродвигателями, выжимала свои семь узлов полного хода под водой. Михаил не отрывался от окуляров перископа, ведя постоянное наблюдение. Хорошо видно, как по поверхности пляшут лучи прожекторов, проникая в толщу воды. Вот миноносцы уже совсем рядом. Все же шум паровой поршневой машины миноносца начала XX века сильно отличается от шума турбин эсминцев и корветов из 1942 года. Наверху пляшут яркие огни и мечутся темные тени корпусов миноносцев. Вот один из них проходит прямо над «Косаткой». Но тридцать метров морской воды надежно укрывают ее. Наконец пляска света и шумы над головой остаются позади. Теперь можно всплыть на перископную глубину, так как на этом курсе скоро глубины уменьшатся до тридцати метров. А чуть правее лежит банка Араидаси, на какую лучше вообще не заходить. Да и минные поля тоже надо обойти. Теперь снова малый ход и рули на всплытие.

Когда перископ снова показался над водой, Михаил понял, что пролив благополучно пройден. «Косатка» вырвалась на простор открытого моря, где больше никто не сможет ее удержать. С правого борта по корме все так же светил маяк Кого Саки. А за кормой японские миноносцы продолжали свой бесполезный «хоровод». Они еще не знают, что дичь ускользнула. И теперь не они — охотники. Роли снова поменялись. Но лучше и не разубеждать их в этом. Пусть «хороводят», пока не надоест. А «Косатка» за это время спокойно уберется подальше. Больше здесь нечего делать. То, что она совершила, до сих пор считалось невозможным. И слава U-47 теперь по праву принадлежит ей. История изменилась еще больше. Японцы получили не только свою Цусиму, но и свою Скапа Флоу. А виновница всего этого тихо удалялась на перископной глубине все дальше и дальше от своих преследователей. На остатках заряда аккумуляторных батарей она удалится на безопасное расстояние, а затем всплывет и снова скроется в ночи. Чтобы вскоре нанести неожиданный удар там, где никто не будет этого ожидать.

Удалившись от пролива на пару миль, Михаил дал команду на всплытие. Вокруг никого, а аккумуляторные батареи уже дышат на ладан. Работа полным ходом истощила их очень сильно. Когда «Косатка» всплыла в надводное положение, и он выбрался на мостик, то первым делом оглянулся назад. Вдали до сих пор мелькали огни прожекторов. Миноносцы ждали попытки прорыва врага, который сумел обмануть всех, и не оставляли надежды обнаружить и уничтожить подлодку. Им еще невдомек, что ловить больше некого. Сигнальщики сразу начинают наблюдение за своими секторами, а рядом стоит старший офицер. И тоже смотрит в бинокль назад. Из люка доносится голос Кроуна с просьбой «пассажиров» подняться на мостик. Отбой боевой тревоги уже дан, поэтому можно и посмотреть, что к чему. Получив разрешение, все оказываются на мостике и набрасываются на Михаила с расспросами. В Сасебо его никто не отвлекал. Но сейчас сдержать свое любопытство — это выше человеческих сил.

— Что сказать, господа. Наш набег на Сасебо прошел довольно успешно. «Идзумо» и «Ивате» получили по две мины каждый, и это гарантированно должно обеспечить им длительную стоянку на грунте рейда Сасебо. Жаль, что глубина там порядка десяти-двенадцати метров, поэтому толком они не утонут. В отлив даже корпуса из воды обнажаться будут. Но, тем не менее, в течение нескольких месяцев мы их в море не встретим. Мины из кормовых аппаратов попали в кого-то другого. Причем вторая вызвала детонацию погребов. Скорее всего, на одной из «собачек», так как взрыв был в другой части рейда. Не там, где стояли «Идзумо» и «Ивате». Иными словами, главных сил японского флота больше нет. Остались несколько «собачек», канонерки и миноносцы. Да еще эти два мальчика на побегушках — «Тацута» и «Чихайя», которые раньше все время путались у нас под ногами. Ну и всякая разная несерьезная мелочь. В общем, получилось очень даже неплохо.

— Михаил Рудольфович, если это «неплохо», то что же тогда, по-вашему, «отлично»?! Ведь «Косатка» в одиночку уничтожила двенадцать кораблей линии японского флота!!! Двенадцать из четырнадцати!!! Шесть эскадренных броненосцев и шесть броненосных крейсеров!!! Под вопросом один «Асама». Не знаем, куда он делся. Да «Адзума» утонул на наших глазах от полученных повреждений. А все остальное — заслуга «Косатки»!!! И это не считая четырех «собачек», старья вроде «Мацусимы» и «Чин-Иен» и большого количества транспортов!!! Да в Сасебо на рейде помимо «Идзумо» и «Ивате» сейчас у кого-то боезапас детонировал!!! Михаил Рудольфович, вы случайно не волшебник?

— Увы, Николай Александрович. Был бы волшебником, постарался бы вообще не допустить этой войны. А так всего лишь применил технические новшества в виде подводной лодки, к чему японцы оказались совершенно не готовы. Да и оружие мы применяем то, что было еще до войны. Мины Шварцкопфа и Уайтхеда никакой секретной новинкой не являются. Просто японцы зациклились на шаблонных действиях, которые переняли у англичан. А подводная лодка в этот шаблон никаким боком не вписывается. Только и всего…

Разговор на мостике продолжался довольно долго. Обстановка вокруг была спокойная, японские корабли пока не появились. По идее сегодня ночью еще можно будет поймать кого-нибудь, так как информация о событиях в Сасебо не успеет распространиться до утра по всем судам, собирающимся выходить в Корею и возвращающихся обратно в Японию. А вот что будет завтра — неизвестно. Может, Япония вообще запросит мира? Это было бы наилучшим вариантом. Но надеяться на это не стоит. Уж очень сильно увязла Япония в этой войне. И прекрасно понимает, что если проиграет ее, то рискует превратиться в подобие Кореи. Которую сама не считает за государство. Поэтому, работа у «Косатки» еще будет. И как бы в подтверждение этого раздался доклад сигнальщика.