Виктор Дубчек - Красный падаван Страница 58

— И Тимошенко, — с еле заметным вздохом согласился Сталин.

— И… — попытался сказать Берия.

— А вот это не стоит. С предложением товарищей Шахурина и Яковлева мы ознакомились, но вопрос с авиационным алюминием будет решаться иным путём.

— Кхм, кхм, — снова затянул Молотов, скептически поправляя пенсне.

— Кхм… Гхм… а, зараза! Лейтенант, старшой! Ты как здесь оказался?

Снесённый бегущим Мясниковым артиллерист Гхмертишвили поднялся и огляделся по сторонам, рассеянно отряхивая галифе. Коля подобрал с пола и протянул ему обмотанную мешковиной палку, выбитую из рук при столкновении.

— Знамя хочу повесить, на башню снаружи. Здравия желаю, товарищ майор.

— Знамя? — удивился Мясников. — А да, верно. Молодец, гхм, кгхм… лейтенант.

«А заскучал грузин», — подумал Коля. — Орудий-то всё равно в лагере было мало, а артиллеристов, поди, много — кто с Большой земли, кто из окруженцев. Полковники, майоры и прочие капитаны азартно порасхватали себе все пушки, а скромный лейтенант Гхмертишвили, первое-то время бывший незаменимым, оказался, прямо скажем, не у дел. Вот и рвался — то в пехоту, то флаг вешать.

— Нельзя крепости без флага, праздник же.

— Убедил. Свободен, так держать. Половинкин, не спи, не спи для разнообразия.

— Я не сплю, товарищ майор, — пробормотал Коля, вываливаясь вслед за Мясниковым на площадку перед внутренними ангарами.

Он уже знал, что инопланетные истребители шасси не имели, а на рёбра светопоглощающих поверхностей могли садиться лишь в крайнем случае, с риском обломить края этих самых поверхностей. В качестве стартовой и посадочной позиции СИД-аппараты использовали особые горизонтальные стойки, типа вешалок для пальто, только без крючков. Поэтому индивидуальные ангары с эстакадами были организованы прямо в крепости на седьмом этаже, то есть — ярусе. Очень удобно: с одной стороны самолёты вылетали и возвращались, а с другой — изнутри — обеспечивался полный доступ для пилотов, механиков и прочего соответствующего люда.

Сейчас на площадке возле второго — единственного занятого — ангара переминался с ноги на ногу крепкий скуластый паренёк в основательно умятой военной форме.

— Уф, — сказал Мясников, утирая четырёхпалой ладонью пот, — до чего ж я старый.

Паренёк пошкрябал ногтями пустую кобуру на поясе, разочарованно расправил плечи и сказал:

— Стой, кто идёт.

— Свои. Представьтесь по форме.

— Старший сержант Кожедуб, — недобро блеснув глазами, ответил старший сержант Кожедуб.

— Майор Мясников. Твоя машина?

— Допустим, моя, товарищ майор.

— Водить умеешь?

— Допустим, пилотировать. Я лётчик, вообще-то, лычки видите?

— Дерзишь, лётчик.

— Виноват.

Ни малейшего раскаяния в его голосе, впрочем, не услышалось. Коля неожиданно почувствовал симпатию к этому скуластому упрямому парню.

— Что за машина?

— С какой целью интересуетесь?

— СИД-бомбардировщик, — уверенно сказал Половинкин, заглядывая в ангар через полуприкрытую панель ворот. — В атмосфере — до восемьсот пятидесяти в час.

— А ты откуда… а, ну да, конечно, — сказал Мясников, — только не «восемьсот», а «восьмисот».

— Отойдите от ангара, — хмуро сказал Кожедуб, ревниво зыркая на Колю, — буду вынужден.

— Слышь, аэратор… то есть авиатор. В кабину пару-тройку пассажиров принять возможно? Да хватит зыркать тут, отвечай.

— А я вам не подчиняюсь, между прочим.

— Щас подчинишься, — зарычал Мясников, запуская руку за пазуху, — на, читай. Читать умеешь для разнообразия? Читай.

Кожедуб читал, тщательно сравнивая фотографию с личностью товарища майора.

«Время уходит, — подумал Коля. — Юно всё дальше. Окто со Старкиллером обещали принести настроенные на поиск планшеты, но что, если девушку всё-таки заставят снять куртку? Тогда останется только найти сам маячок и выбить информацию из тех, у кого он окажется. Но всё равно — нужен самолёт».

— Нам нужен самолёт, — сказал Мясников, пряча свой мандат, — очень нужен. Догнать немецкий транспорт, принудить к посадке. Не знаю, пара очередей там поверх голов. Дальше мы сами. Сможешь хотя бы двоих с оружием в кабину впихнуть?

— Машина в десантном варианте, — неохотно произнёс Кожедуб, — бомболюк оборудован под транспортный отсек. Да не могу же я, у меня приказ, поймите.

— Товарищ майор, — по наитию произнёс Коля, — а ведь Окто умеет пилотировать, даже наверняка. Машина-то совсем простая. Раз уж товарищ старший сержант боится на немецкую территорию.

— Кто боится?! — взвился товарищ старший сержант.

— А, — одобрительно сказал Мясников, — это ты вовремя голову включил, товарищ Половинкин. Щас Окто планшет притащит, его и запряжём. Окто запряжём, не планшет. Раз сержант боится, действительно.

— Вот что, гы-граждане, — сказал Кожедуб, окончательно стервенея, — с полковником Ламтюговым сами будете объясняться. А я человек, между прочим, подневольный. Заходи на эстакаду. Бомболюк открыт.

— Да ладно тебе, подумаешь — бомболюк. Ты смотри, как здесь всё устроено по уму, а?

«Осназ, — подумал Кожедуб, — этих ничем не проймешь. Интересно, кто этот здоровый, которого он утешает? Судя по броне и голосу — „марсианин“. Жаль, электрического переводчика так и не выдали. Сейчас бы подключился к переговорнику через него — и всё понятно».

— Планшет свой подключили?

— Вроде да. Тут же не видно ни черта.

— Не успели нормальное освещение доделать, ничего. Там сбоку кнопочка такая круглая, «Интеграция» обозначено, только не по-нашему.

Мужик в броне пробурчал что-то недовольное и зажёг фонарь на своём нелепом камуфлированном шлеме.

— Ага, — сказал майор Мясников, — вот кнопочка, слева от разъёма. Дай-ка сюда… Кхм! Гхм! З-зараза, лейтенант, ты как здесь оказался?!

— Не знаю, — смущённо сказал Гхмертишвили, жмурясь в резком свете тактического фонаря, — этот сказал «заходи», все побежали — и я побежал.

— Ах ты чудо, хватило ума… Ты видел, как он залезал? — спросил Мясников у тихо смеющегося Коли.

— Никак нет, товарищ майор, я автоматы держал, чтоб не растрясло на взлёте.

— Хватит ржать… да кто ж мог додуматься. Кожедуб! Здесь где-нибудь тормозни… аюшки?

Мужик в броне кивнул на «зайца» и что-то пробурчал.

— Ты думаешь?

Бурчание.

— И так друг у друга на головах сидим.

Бурчание.

— А обратно?

Бурчание.

— Убедил. Не пригодится — выкинем по дороге.

— Не надо меня выбрасывать, я ещё пригожусь!..

— Цыц. Проверить оружие.

В транспортном отсеке зазвенело железо.

— Десант, — сказал Кожедуб, кинув взгляд на панель внутренней связи, — вы планшет-то свой подключать будете?

— Ах ты… щас. Капитан, жмякни там.

Пикнул сигнал синхронизации. Планшет с координатами маячка подхватился бортовой навигационной системой. Старательно вспоминая занятия на тренажёре, Иван потыкал пальцем в экран курсового вычислителя. Вот треугольничек, вот вектор…

— А кого ловим, между прочим? — спросил он, совмещая разноцветные метки.

— Товарищ у нас захвачен, по всему — в Берлин везут. Лётчица, кстати, тоже.

— Из союзников? — деликатно поинтересовался Кожедуб.

Из транспортного отсека раздался короткий смешок.

— Умный ты, сержант.

— Так я старший сержант, — огрызнулся Иван, подключая боковую панораму, — мне положено.

Светоусиление, допустим, вот эта клавиша… ага. Всё-таки замечательно удобная машина: на отрыве чуток встряхнуло, конечно, зато потом — как полуторка в колее. Пока идёшь по прямой на запад — даже управление трогать не надо. Теперь не забыть обратную связь — крохотная камера висела прямо над пилотским креслом, позволяя курсантам следить за действиями пилота по установленному в переоборудованном бомболюке видеопланшету.

— А я вас вижу.

— Аналогично, — сказал Мясников, удивлённо поворачивая голову к загоревшемуся экрану. — А с двумя-то планшетами тут совсем светло. Э, товарищ Старкиллер, ты почему это без оружия?

— Я с оружием, — сказал Старкиллер, кончиками пальцев оглаживая рукоять своего меча.

Безоружных ситхов не бывает. Даже если нет меча… какая разница, чем убивать: клинком, бластером — или живущей в тебе Силой.

Он вспомнил тот давний несостоявшийся поединок с землянином. Странно… ведь всё это было лишь несколько месяцев назад. Всё, что так изменило его жизнь.

И, наверное, жизнь кремлёвского падавана.

Он посмотрел на Половинкина. Тот, пытаясь разобраться со своим грубым баллистическим бластером, ворочался в кресле напротив: стандартные СИД-челноки вмещали всего двух пассажиров, а в переделанный на скорую руку бомбардировщик впихнули целых шесть посадочных мест. Да, им же здесь не требуется система жизнеобеспечения.