Василий Звягинцев - Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер Страница 59

– Ну вот, господин адмирал, – шумно втянув носом воздух, чтобы успокоиться, сменил настроение и тему обладавший изумительным музыкальным слухом Харвуд. Он различил вдали едва слышное гудение авиационных моторов. – К нам гости. А судя по поспешности ответного визита, их база – а авианосцы в одиночку не ходят – совсем недалеко, скоро мы будем иметь сомнительное удовольствие познакомиться с целым ударным отрядом. Количество же самолётов наводит на мысль об их раздражённом настроении…

Одновременно с кэптэном с марсов заорали сигнальщики, услышавшие и почти сразу увидевшие приближающиеся тремя парами «КОРы». Седьмой держался километром выше, осуществляя наведение и общее руководство.

Несмотря на расстояние, в сорокакратные стереотрубы видно их было хорошо. И отчётливо читались андреевские флаги на килях. Ни со шведским, ни с греческим не спутаешь.

Злорадствовать было поздно, следовало выкручиваться. У Хадсона решение созрело мгновенно.

– Господин адмирал, у нас единственный выход – полным ходом отходить на норд, сворачивая, если нужно, сбрасывая в воду антенны с «Гренвилла»…

– Вот этого делать никак нельзя, – снизошёл до объяснений Эванс. – Пока что крейсер перекрывает сплошными радиопомехами половину Атлантики. Русские нас не видят и не слышат, с самолётами связи у них тоже нет. Так что… Для нас главное сейчас – уйти подальше от катеров, поскольку принять их на борт мы уже не успеваем. Будем считать – парням не повезло. И – ни в коем случае не позволить русским фотографировать «Гренвилл», пока он в «рабочем виде». Несколько десятков качественных снимков крупным планом, и все наши тайны – в заднице той же мамаши, которая ещё не успела извлечь из ягодиц тридцать два зуба, – разведчик показал, что и он не чужд флотского юмора.

– Тогда нас рано или поздно догонят, – стоял на своём Хадсон. – «Гренвилл» не выжмет и тридцати узлов, а любой русский крейсер ходит по тридцать пять, эсминцы – по сорок. А если у них на авианосце есть пикирующие бомбардировщики или торпедоносцы… Нам нужно разделиться и разбегаться в разные стороны. «Гренвилл» пусть продолжает маскировать сам себя, а мы пойдём открыто. Русские не рискнут напасть первыми. Выстрелы по разведчику объясним замыканием в цепи централизованного управления огнём. Или ошибкой персонала – вместо учебных снарядов к орудиям подали боевые… Времени у нас будет достаточно, чтобы придумать десять объяснений, и пусть дипломаты обмениваются нотами.

Безусловно, Харвуд был бы куда лучшим адмиралом, чем Хиллгарт, если бы кому-то на этой должности требовался лучший, даже просто хороший. Но обычно от «хороших» – одни неприятности, как почти везде кроме серьёзного бизнеса. Это там дураки бухгалтер или топ-менеджер – катастрофа. А на флоте времена Нельсонов давно прошли. Что было бы с Англией ещё девяносто лет назад, если бы адмирал Трубридж в 1914 году мыслил как настоящий флотоводец, решил исполнить свой воинский долг, а не намёк из Адмиралтейства? Потопил бы, что ему ничего не стоило, «Гебен» и «Бреслау» на подходах к Эгейскому морю, Турция, не получив столь мощное подкрепление и обещание от Германии дальнейшей помощи, не вступила бы в войну. Соответственно, война бы закончилась года на два раньше, в России и Германии не случилось бы революций, сама Турция тоже осталась бы великой державой. Делить было бы нечего, только расходы считать. В таком варианте Великобритания уже вскоре после войны скатилась бы в мире на вторые и третьи роли. Но Трубридж оказался отнюдь не воинственным, зато очень понятливым. И случилось то, что случилось.

Сегодня Хиллгарту тоже предстояло войти в историю. И маршрут этого вхождения был тщательно разрисован на карте «береговым кэптэном» Чарльзом Эвансом, причём – «сэром Чарльзом». Харвуда аж перекосило, когда означенный сэр приказал, вот именно, приказал адмиралу действовать не по обстановке (не совсем правильно оцениваемой кэптэном Харвудом), а по его, Эванса, рекомендациям, которые на самом деле есть воля Первого лорда Адмиралтейства, а значит, и короля, которому принадлежит флот. «Флот Его Величества» – этим всё сказано.

Англичане, когда заведутся должным образом, тоже умеют «становиться в позу». Пусть и не так наглядно, как русские. Командир «Тайгера» сначала сильно покраснел, потом вернулся к нормальной расцветке, выругался почти беззвучно и решил с этого момента командовать крейсером, как штатной единицей флота в пределах своих полномочий «мирного времени». Иных он не получал и мобилизационного пакета[87] не вскрывал. Любые же другие приказы принимать исключительно от адмирала, и только в письменном виде. Что такое военно-морской суд, он знал.

– Ну вот, началось, – сказал лейтенант-артиллерист, державшийся среди допущенных на мостик в задних рядах, дабы не нарваться на никчёмное поручение, и с быстротой обезьяны полез по скоб-трапу на штатное место, передний командно-дальномерный пост. И от начальства подальше, и обзор почти на тридцать миль. Особенно через восьмифутовый горизонтально-базовый дальномер Барра и Струда. Когда старарт запросит – начнёт дистанцию до неприятеля по телефону передавать, поскольку радиолокаторы системы централизованной наводки не работают.

Три русских самолёта продолжали свой курс, ещё немного развернувшись по фронту, а четыре остальных свалились в пологое пикирование и исчезли из виду как раз там, где маневрировали вокруг парохода катера. Вскоре из-за горизонта донеслись глухие, явно подводные взрывы.

– Вот им и конец, – со странным удовлетворением глядя в глаза разведчику Эвансу, сказал Харвуд, хотя что-либо подобное в ближайшее время могло ждать и его. Если русские решат действовать аналогичным образом.

Как командиру, ему на мостике сейчас делать было почти и нечего. Заданный курс и скорость в десять узлов на безопасном расстоянии от сложно маневрирующего радиоэлектронного «Гренвилла» никто не отменял, вахтенный штурман с этой задачей вполне справлялся. Остальные крейсера двигались на удалении двух миль справа и слева. Команды «к бою» тоже не поступало. Вот Харвуд и вслушивался в разговоры «посвящённых», посматривая то на небо, то, краем глаза, на компас и лаг. Больше всего ему хотелось скомандовать всей этой публике, кроме вахтенных офицеров: «Долой с мостика». Формально такое право у него имелось, только не хотелось окончательно портить отношения с адмиралом и всей его братией. Хотелось Харвуду завершить службу с широкой коммодорской нашивкой на рукавах и пенсией на пятьсот фунтов в год больше.

А Хиллгарт, переглянувшись с Эвансом, который только в этом походе носил четыре нашивки кэптэна, а на самом деле был таким же, как командир отряда, контр-адмиралом и реально руководил операцией, наконец отдал решительную команду:

– Подпустить русских на минимальную дистанцию и сбить всех!

Не только у Харвуда при этих словах отвисла челюсть. Это уже не шуточки, не авантюра с прикрытием пиратской атаки на гражданский пароход – это война.

– Перехватчики к взлёту готовы? – вообразив себя Нельсоном, громко и решительно обратился к своему флаг-капитану адмирал.

Тот слегка замялся: у командиров «Лайона» и «Блейка» он мог запросить ответ по радиотелефону, но кэптэн Харвуд стоит рядом, и как отвечать за него на его корабле?

– Что вы молчите, Харвуд, я кого спрашиваю? – нажал на голосовые связки Хиллгарт.

– Не знаю, сэр. Ко мне вы не обращались, – выпятил челюсть кэптэн. Тут уж к нему никто не придерётся, полтора десятков офицеров стоят вокруг, и большинство на стороне своего командира.

– Так вот обращаюсь, КЭПТЭН Харвуд. Ваш «Суордфиш» готов к взлёту и бою?

– Никак нет, сэр, – с удовольствием ответил Харвуд. – Перед выходом с Ямайки я лично доложил ВАМ, что самолёт приготовлен к капитальному ремонту с целью замены двигателя, и то, что мы видим на катапульте, – это фактически макет, оставленный там, чтобы вводить иностранных разведчиков в заблуждение. ВЫ мне ответили, что ничего страшного, не на войну идём, пусть так и стоит до Портсмута…

Сейчас Харвуд приложил адмирала хорошо. Даже на душе веселее стало. Чем это может закончиться впоследствии – отдельный вопрос. Впрочем, Хиллгарт – не сильно большая шишка, у кэптэна тоже есть знакомые «с положением». А вот то, что им больше вместе не плавать – это факт. И очень приятный.

Адмирал отвернулся, бросил флаг-капитану:

– Прикажите «Лайону» и «Блейку» готовить истребители на взлёт – после того, как будет сбито большинство русских разведчиков. Отправить на дно остальные. И у нас появится время решить все свои проблемы. Эскадре перестроиться в кильватер, поворот зюйд-вест, на русский транспорт. Ход – полный. «Тайгер» головной, «Гренвилл» – на месте. Радиозащиту не снимать.

– Кэптэн, прикажите спустить катер, – внезапно повернулся к Харвуду Эванс. – Я вернусь на «Гренвилл». Здесь управитесь сами. Просигнальте, пусть готовится меня принять…