Александр Абердин - Три года в Соединённых Штатах Америки Страница 59

– Батя, ты же знаешь, что происходит, когда мама раздевается и садится ко мне на колени, чтобы поработать на компьютере. Думаю, что довольно скоро ей это уже не будет нужно. Об этом мне говорят её последние семь эскизов. А теперь представь себе, что меня заперли в комнате без окон, привязали к стулу с дыркой под задницей, мои руки гвоздями прибили к столу и ко мне на колени садится какая-нибудь голая тётка, эдакий Железный Феликс в юбке. Представил? Вижу, что тебе это не понравилось, вот и я не хочу оказаться в такой ситуации. Понятно?

Может быть я и утрировал, но отец согласился, что лучше передавать информацию, делая закладки в разных городах и посылая оттуда в Москву письма авиапочтой, чтобы потом прочитать очередную короткую статью в «Комсомолке». Между прочим из Уфы отец отправил ещё полтора десятка писем со всё теми же предосторожностями, но уже адресованными молодым учёным на домашний адрес. В этих письмах я не писал о солнышке, облачках в синем небе и птичках. Они все содержали в себе длинные строчки формул и один и тот же вопрос: – «Что из этого получится, если…?» Ну, ответ я знал, целый ряд важных открытий будет ими же сделан лет на двадцать-тридцать раньше и таких писем я собирался отправить ещё не одну сотню. Лично для меня самым главным в тот момент было, чтобы трое советских космонавтов – Волков, Добровольский и Пацаев, спускались с орбиты в скафандрах и не погибли летом семьдесят первого. А ещё я очень надеялся, что для строительства на Украине атомной электростанции будет выбрано другое, более безопасное место и учёные-атомщики внесут изменения в конструкцию реактора на быстрых нейтронах, сделав его более безопасным.

В дороге мы были чуть менее суток и восемнадцатого ноября, под вечер, приехали в Москву. Наш караван встретили сотрудники ГАИ и лично генерал Булганин. Мой тесть сел за руль и повёз нас к себе домой. Ирочкины родители квартиру ещё не разменяли, а после всего того, что с ними произошло на свадьбе дочери, решили не дурить, пойти в загс и расписаться снова. Николай сразу же направился в центр, проехал вдоль Кремля, а затем по площади Революции и подъехал по Ильинке к ГУМу. Мы вышли из машины и пошли к Красной площади. Увидев очередь людей, стремившихся попасть в мавзолей Ленина, я улыбнулся. В те времена, когда я впервые приехал в Москву, у меня не возникло желание посетить мавзолей, не возникло оно и позднее, а сейчас меня в него и палками не загнали бы. Мы прошлись по Красной площади, посмотрели на рубиновые красные кремлёвские звёзды на башнях, сфотографировались на память и у одного из кремлёвских фотографов и поехали домой.

Глава 15

Бой за «Метеоры»

Вся федерация автомотоспорта СССР была в ярости. Как же, из-за каких-то кустарей-провинциалов, осенняя гонка в Москве, которую негласно называли «Московское кольцо», была перенесена с пятого ноября на двадцатое. Не смотря на то, что погода стояла просто замечательная, крик стоял оглашенный. Разумеется, в стенах самой федерации, да, и то он больше походил на шипение разозлённых кобр. Провинциалов было решено проучить жестко, вплоть до убиения в хлам наших самоделок. Ну-ну, мечтайте, ребята, посмеивался я себе под нос, слушая наставления генерала Булганина девятнадцатого числа в полдень. Георгий Иванович даже сделал мне замечание строгим тоном:

– Борис, отнесись к этому серьёзнее. Наши машины там будут бить и бить очень сильно.

Совещание проходило в гараже столичного ГАИ, приютившего своих братьев с юга. Мы сидели за столом в большом боксе, где стояли все наши машины. Ухмыльнувшись, я огляделся и увидел неподалёку, возле стены, обрезок стальной трубы длиной метра в полтора, по всей видимости усилитель для гаечного ключа. Встав из-за стола, я молча сходил за трубой, подошел к крайнему «Москвичу-Метеору» и изо всех сил саданул по капоту, изготовленному из военного стеклопластика. Труба отскочила чуть ли не под потолок, после чего я сел и громко сказал:

– Парни, со старта рвите вперёд и крушите всё, что попадётся вам на пути. Старайтесь только избегать лобовых ударов, иначе точно будут жертвы. Ну, в общем действуйте так, как я вас учил. Никого не щадить, всех рвать в клочья. Это война! Генерал возбуждённо воскликнул:

– Правильно! Громите всех, как шведов под Полтавой! Мы им покажем, засранцам, кто тут провинциальные кустари! – После чего спросил – Боря, ты что же, помимо оперения поставил стеклопластик ещё и на капот? Когда успел? Заулыбавшись, я ответил:

– А ещё, мы усилили крыши, все четыре двери, крышку багажника и об задницу «Метеора» теперь даже двадцать четвёрка размажется. Армированный стеклопластик под металлом, Георгий Иванович, толщина семь миллиметров. Мы завтра же прямо с утра это и покажем всем остальным гонщикам. Думаю, что от увиденного этим баранам сразу же расхочется бодаться.

На следующее утро мы приехали на трассу чуть свет и отправились туда своим ходом, оставив под охраной один только военный трайк. Наши гоночные болиды на двух и четырёх колёсах, а также «Метеор-Д» очень многие москвичи уже смогли увидеть на страницах трёх центральных журналов – «За рулём», «Техника молодёжи» и «Огонёк». В кругах столичных любителей автомотоспорта уже вовсю муссировались самые невероятные слухи о том, что гаишный генерал из провинции бросил вызов чуть ли не всему автопрому и сделал всё возможное, чтобы два башковитых инженера-конструктора, для которых он достал фордовские движки, изготовили для него настоящие гоночные болиды. При этом они говорили, что фордовские движки имеют просто чудовищную мощность. Ну, тут они ошибались, как раз чудовищную мощность имели не москвичёвские спортивные двухвальники, а форсированные двигатели от «Газ-66», установленные на трайках, отчего даже с тяжеленной, широкопрофильной «колхозной» резиной с высоким, вездеходным протектором, развивали скорость в сто девяносто километров в час.

Да, движки я сделал мало того, что мощностью за двести лошадиных сил, так ещё и высокооборотистыми, а потому вишнёвый, сверкающий хромом трайк, на котором я ехал впереди колонны, рано утром, ещё в сумерках, освещая трассу шестью мощными фарами, не ехал, а летел по ней. Мы прибыли на гоночную трассу первыми и заняли самое удобное место для парковки, с которого нас хотя и попытались согнать, но не смогли. Присутствие генерала в парадной форме быстро успокоили москвичей и они стали приглядываться к нам. В первую очередь их поразили наши гоночные комбинезоны, особенно для мотогонок. Они от них просто ошалели и не мудрено, ведь все гонщики были одеты в самые обычные шерстяные спортивные костюмы. Про наши интегралы и вовсе не стоило даже говорить, как и про то, что все гонщики надевали на голову подшлемники. Гоночные команды прибывали одна за другой и все авто и мотогонщики, а сегодня первым должен был состояться показательный заезд на тяжелых мотоциклах, в котором, в часовой гонке мы должны были показать свои гоночные мотоциклы.

С рассветом к гоночной трассе в Подмосковье стали подтягиваться зрители. В Москву отправилась вся команда, даже те из гонщиков, которые только-только начали пробовать свои силы, в том числе и тот сержант, Коля, которому мы с Ирочкой показывали свои автомобили, а также жены гонщиков и Тонечка. Мы тут же стали катать всех желающих, но преимущественно девушек, на трайке, спортбайках и дорожниках, заодно изучая трассу. Передав трайк генералу Булганину, я пригласил какую-то молодую москвичку в трико и куртке, прокатиться со мной на супербайке и надел ей на кудрявую головку шлем-интеграл, который уже запатентовал Жора. Девушка с радостным визгом буквально запрыгнула на заднее сиденье, но её крики быстро стихли, так как я повернулся и закрыл пластиковое забрало шлема. Ирочка тоже посадила к себе девушку, а не парня. Ох, милая, знала бы ты, как в моё время байкеры называли пассажирок – зажопницами!

На трассу я выехал первым и не стал развивать большой скорости, проехал по ней всего лишь на ста пятидесяти. Она оказалась довольно неплохой, но изобиловала поворотами. Правда, девушку пришлось снимать с мотоцикла и когда я снял с неё шлем, то она шумно выдохнула воздух и воскликнула:

– Вот это скорость! Я чуть не уписалась от страха!

Толпа грохнула от смеха, но количество желающих прокатиться, от признания девушки не уменьшилось. Последним приехал Георгий Иванович, тоже с девушкой, и рявкнул:

– Быстро принесите мне бушлат! Насквозь продуло!

Его пассажирка тоже стучала зубами от страха и когда её кто-то спросил, как поездочка, девушка ответила:

– К-к-как верхом на р-ра-ракете, на которой к-к-косманавты летают. Просто жуть, товарищ генерал. Никогда больше не сяду на такой мотоцикл. Л-лучше пешком буду ходить. Генералу принесли милицейский бушлат и он крикнул:

– Ну, девушки, кто одет потеплее? Садитесь, прокачу с ветерком. Не бойтесь, я бывший лётчик-истребитель.