Андрей Архипов - Поветлужье Страница 6

   Тот, насупившись, покачал головой и отказался говорить, даже получив локтем в бок от Вовки. Тот поначалу не отступался, однако видя что его усилия разговорить друга не приводят к положительному результату, заговорил сам.

   - Боится он, бать, что засмеете вы его. С ним же такие приключения произошли и непонятности!

   И Вовка начал выкладывать про пресловутый третий дуб, всегда, по Тимкиному мнению присутствующий на поляне и про рано наступивший закат, и про наступившую тишину на поляне, когда они собрались выступать к озеру, и про свою якобы сломанную руку. А также про тетку Меланью, про то, как Тимка шишку набил об дерево, про летающие тарелки, про барабашки и про разные необъяснимые явления, которыми буквально кишит окружающая жизнь и познания о которых Вовка получил в городе из телевизора, который был подключен к без малому полусотни каналов кабельного телевидения.

   - Ну, положим, сынок, ты долбанулся об дерево, а от этого у тебя и день мог сократиться, если ты без сознания некоторое время провалялся. Да и на следующий день ты в обморок опять грохнулся... - начал, было, Николай.

   - Нет, Степаныч, не все так просто... - задумчиво произнес егерь, - часы то и пяти не показывали, когда темнота упала? Так? Ну-ка, покажи, Тимка, может часы встали?

   Да нет, почти правильно, две минуты - не та разница. А уж про сломанное запястье... тут уж фантазии у взрослого не хватит, а уже у одиннадцатилетнего ребенка... Нет, нет... Если только... Говоришь, когда тишина наступила, побежал с поляны долой? А в какую сторону?

   - Ну, не побежал, а так... заторопился... Сначала к дубу, хотел на помост влезть, хватанул по пути мешок, самос...трел... - договорил все-таки Вовка до конца, - и видать о корень зацепился... хрясь, в какое-то дерево влетел. Ну, ссадину потрогал и дальше почесал. Вот.

   - Так что ты надумал, Михалыч? - залюбопытствовал Вячеслав, - что значит "если только..."?

   - Что значит, что значит... Любопытной Варваре, знаешь что оторвали? Сам то ты все молчишь, молчун ты у нас изрядный, а другие должны все сразу говорить? Ладно, ладно, не обижайся, просто... не время еще моим мыслям наружу выходить. Слишком уж все запутано и странно. Как говорится, все страннее и страннее... Вот выйдем из леса, все сразу прояснится. По коням! Впереди еще полдня. Попить, оправиться, позавчерашние бутерброды в зубы и... дай бог нам выбраться из этой хрени...

   После привала шли ходко, постоянно оглядываясь на солнце и окружающие окрестности. Живности стало, не в пример вчерашнему, гораздо больше. Мальчишки даже пару раз увидели лисий песочный хвост, порскнувший куда-то в кусты. Однако, егерь почему-то зарядил крупной картечью ружье и взял двустволку на изготовку, положив дуло на плечо, благо ветки не мешали. Вовкин отец тоже минутой позже зарядил ружье, оставив, правда, его висеть через плечо. Стали немного забирать на восток, и под вечер, часов в семь, уже порядком уставшие от топанья по начавшему опять густеть лесу, набрели на хорошую поляну с ручейком. Там молча побросали вещи и разбрелись вокруг на поиски дров. Развели костер, вскипятили чайку и принялись за остатки вчерашних гусей. Вовка с Тимкой сразу после ужина заснули на разбросанных вокруг костра одеялах, взрослые немного поговорили ни о чем и тоже начали укладываться спать, перенеся разговор на утро. Утро вечера мудренее. Мало ли какая мысль посетит за ночь.

   Но утро не принесло ничего нового. Все отсыпались после вчерашнего длинного похода, потом нарочито медленно собирались завтракать теми же зачерствевшими бутербродами и чаевничать.

   - Так, у нас кроме хлеба и пары консервов остались пара потрошеных гусей и картошка, килограмма четыре, - начал Михалыч. - Негусто. Если кого-нибудь съедобного встретим, отпразднуем салютом из наших стволов, а пока нам надо решить, куда будем двигаться дальше. Я вчера повернул на восток, надеюсь выйти в сторону Ветлуги, если будем держаться этого направления. Жилья на этой реке все таки побольше, но лес, как видите, начинает портиться. Места мне совершенно незнакомые, а километровку, отданную мужикам для поиска, я, как на грех, обратно не забрал. Да и не думаю я, что она могла бы помочь нам сейчас... Ладно, доедайте, собирайтесь. А вам, ребятки, придется потерпеть, выйти нам постараться надо сегодня к людям, поэтому подстраивать скорость движения под вас, как вчера, мы не будем... Но, если что, жалуйтесь. Жалобы будут рассмотрены. В плановом, так сказать, порядке. Жалобщики наказаны.

   - Слушаюсь, мой капитан! - вытянулся во фрунт Тимка и отдал честь на иностранный манер.

   - Кгхххр... - состроил рожу егерь, - руку к непокрытой голове в русской армии не прикладывают, кадет!

   Тут уж и Вовка включился в игру, вытянувшись и отдав честь, прикрыв макушку другой ладонью.

   - Эххх, робяты! Мне бы вас годочек погонять, такими справными солдатами бы сделал! - разулыбался бывший капитан.

   - А что, Михалыч, - предложил Николай, - будешь у нас командиром... Пока не выведешь, - и хитро улыбнулся, - а звать тебя будем капитаном. Лесным. Лесной капитан - звучит!

   - Буду, буду. Только слушайтесь! - подмигнул ребятам новый лесной начальник. - Рота, подъем! Стройся! ... Отставить! Разбирай пожитки и пешим порядком в колонну по одному шагом марш! Ать, два... Тронулись, значит...

   Весело начав утро под неясные перспективы дальнейшего лесного блуждания, пятерка затерявшихся в лесах Заволжья путешественников лихо протопала часа три под раздававшиеся для "кадетов" команды капитана и веселые шуточки остальных участников движения, вспоминавших дела славной молодости и беззаботного детства. Не смущали их ни склизкие овражки, поросшие мелкой порослью кустов, ни завалы из сгнивших деревьев, преграждавшие путь. Небольшие озерца обходились на раз, более продолжительные топкие болотца переходились с большей осторожностью. Один раз Вячеслав чуть не попал в мочажину, привлеченный в стороне сочной зеленой травой, но вовремя отпрыгнул назад с внезапно провалившейся под его весом моховой кочки. За это был подвергнут нудной лекцией со стороны командира о вреде глупости и разгильдяйства, а также о необходимости соблюдать интервал движения и не сходить с тропы. Но в целом шли бодро. Долго, часа четыре, пока не устали. И уже начали присматривать место для небольшого роздыха, как впереди раздался рев потревоженного зверя.

   - Николай, ты с детьми! Топор в руки! Вячеслав, заряжай жаканом, если есть, - ринулся вперед Михалыч, скидывая наземь рюкзак. Тот отрицательно покачал головой, но побежал за егерем.

   Открывшаяся им картина на небольшой полянке метров в пятидесяти от начала рывка заставила их обоих на пару секунд застыть в оцепенении. Огромный медведь нависал над повергнутым наземь человеком, у которого всё лицо было залито кровью. А в стороне оторопело стоял небольшого роста подросток лет двенадцати, одной рукой поправляя сваливающуюся на глаза шапку, а второй судорожно удерживая что-то похожее на копьецо с перекладиной пониже наконечника. Последнее он направил на зверя, уперев торец в землю позади себя.

   - Так, Слав, у тебя ведь дробь... Ну-ка, стрельни в воздух! Только не в медведя, не вздумай. Положить мы его не положим с нашим арсеналам, ты посмотри, какой здоровый... Только раздразним и получим по полной программе!

   Тут же прозвучал выстрел и, наконец, медведь с мальчишкой соизволили обратить внимание на новых участников противостояния. Зверь развернулся к двум людям, издавшим такой грохот, чуть помедлил, и бросился в атаку. Тогда Михалыч громко закричал:

   - Слава, стреляй и перезаряжай!

   И сделал несколько быстрых шагов к медведю. Бурый зверь остановился, словно налетев на препятствие, даже загривок как будто поднялся дыбом. Медленно поднялся на задние лапы и боком пошел в сторону. Сделав несколько шагов, он опустился на четвереньки и стал медленно уходить в кусты. Пройдя метров пять, повернулся назад и заревел, а затем стал не спеша удаляться. Люди на поляне медленно провожали глазами уходящего зверя, а затем несколько минут вслушивались в затихающий в стороне треск под лапами лесного исполина.

   - Ну ты гигант, Михалыч... Я думал, нам хана пришла, - напряженно выдохнул Вячеслав, - ты же никогда не рассказывал о своих встречах с мишками...

   - А я и не встречался... так... Издали иногда видел. Знаю только, что бежать от него нельзя, - егерь опустился на корточки, опершись на ствол осины. - Не в службу, а в дружбу, Слав, сбегай за Николаем с детьми, приведи сюда. Медведь вроде в другую сторону ушел, но так безопасней будет. И рюкзак мой тащи, а я покуда посмотрю, что там с раненым...

   Вячеслав рысцой убежал, а Михалыч поднялся, подошел к раненому, помахал рукой подростку, застывшему с рогатиной:

   - Давай подваливай, парень, поможешь! Как же Вас угораздило на мишку то нарваться, - начал ощупывать он лежащего, - давай-ка перевернем его на спину... Да ты помогай, помогай, что стоишь, как будто не понимаешь... От шока отойти не можешь что ли? Так... дышит, ребра вроде целы, по крайней мере не стонет, когда трогаю. Ага, по морде лапа прошлась, вон как кожа болтается. Сейчас ребята подойдут... ага, бегут уже. Слышь, Вячеслав, ты у нас ветеринар, как-никак, обработай рану, а я сейчас парнишку поспрашиваю, где у них тут селение, раненого срочно нужно нести к врачам... Хотя, может его тревожить и нельзя, посмотри опытным глазом, я и пропустить что-то мог. Так, парень, теперь с тобой... Как зовут? Откуда путь держите? Где тут у Вас ближайшая деревня? Подраненого нужно в больничку доставить...