Владимир Коваленко - Кембрийский период Страница 6

Сущность явственно хихикнула.

— И уши я купировать не позволю! Не собачка!

— И правильно. Руководить сектой сатанистов и ассасинов лучше с демоническими ушами!

— Они у меня не демонические! На себя лучше посмотри! Вылитый черт, только рожки приклеить!

Вор стандартным игровым движением погладил эспаньолку. Это, в представлении разработчиков, должно было обозначать задумчивость.

— Давайте поговорим спокойно и во всем разберемся, — предложил он. — Ну или хоть в чем-то. Время у нас есть?

— Есть, — согласилась Сущность, — беседуйте на здоровье. Могу даже в дальний угол отойти. Меня воспринимайте как форс-мажор, сиречь неодолимое обстоятельство. То есть внезапно ошарашить охряпником не выйдет.

И правда, когда облачко без штанов отлетело в сторонку, разговаривать сопартийцам сразу стало легче. Хотя Сущность наверняка все слушала. А то и записывала.

— Начнем с малого, — предложил Вор, ткнув пальцем в эльфийку. — Зачем тебе сдались слоновые опахала, синюшная рожа и красные лохмы?

Клирик тяжело вздохнул, непроизвольно дернулись уши. Принялся объясняться:

— Чтобы голова большая была. Зрительно — как детская. Я ж Колдунью нашу брал на материнский инстинкт. Отсюда и глазищи, и высокий лоб, и носик кнопкой. Одна беда — такое лицо получается привлекательным. Отцовские-то чувства никто не отменял. Для того и синюшность — чтобы быть некрасивой и соперницей не казаться. Предельная бледность при рыжих волосах — признак нездоровья. У брюнетки та же текстура смотрелась бы неплохо. Для верности цвета подобрал на пределе естественности — чтоб немножечко раздражали, были чуть-чуть не такие. Кстати, в Средние века идеал красоты как раз непременно подразумевал бледность, высокий лоб, большие, удлиненные глаза. Так что по роли все обосновано.

Вор кивнул:

— С ушами ясно. Что ж, резать их действительно неспортивно. Тем более остатки все равно будут нечеловеческие. А насчет того, красавица ты или чудовище, скоро узнаем. Особенно если хоть немного задержимся… Кстати, не знаю, что хуже. Теперь займемся нашим патриотом. Что ты забыл на Калке?

— Под Рязанью, — сурово поправил Воин.

— Да хоть под Новгородом.

— Отечество, — сообщил Воин, — русских людей.

— А вот и неверно! Мозги ты там забыл.

— Сам дурак.

— Ну нет. Я умный. И по игре, и вообще. Наша цель — выжить и вернуться. В наше время, в наш мир, в столь тобой любимое Отечество. А вовсе не менять историю там.

— Это еще почему?

— Потому, что там подделка. Или копия. Или просто инопланетяне, очень похожие на людей. А Отечество твое… наше на одной-единственной Земле. В одно-единственное время.

— Погоди, — прервал его Воин, — ты много треплешь, значит, не прав. Правда всегда короткая.

— Пожалуйста. Вот тебе короткая: я хочу домой, и быстро. И больше к компу не подойду! Несмотря на то, что из-за этого придется работу менять. А если тебе нужна Великая Русь, то лучше отправиться в более победоносное время. Например, ко князю Владимиру, который Красное Солнышко и святой. Куда больше возможностей. А Византия времен Никифора Фоки немногим хуже итальянских княжеств, так что могу составить тебе компанию. Кстати, князь большой бабник, так что нашу ушастую продадим ему в гарем. Экзотика! Станет любимой женой и князя, и всех остальных жен, не привыкать! Будет нам протекцию оказывать. На худой конец — лишняя сотня золотых.

Вор разливался мыслью по древу, Воин благосклонно внимал, а Клирик попытался тихонько, истинно по-эльфийски, прокрасться к стоящей в углу Сущности.

— В одиночку отправиться можно? Прямо сейчас?

— Можно. Куда?

Эльфийка прошептала координаты. В ушах еще звенел торопливый хор: "Эй, мы же пошутили!", но перед Клириком уже лежала прибитая коротким летним дождем пыли раннесредневековая дорога. С которой он сразу же свернул в лес.

Даже несколько первых шагов по чужому миру дались с трудом. И если ролевая игра подготовила Клирика к изменению роста — привык он видеть в очках виртуальной реальности мир с точки зрения "полтора метра минус высокий лоб", то все прочее… В комнате Сущности это почему-то казалось незаметным.

Сначала по глазам ударил свет. Как внезапно включенная среди ночи люстра. Клирик прикрыл лицо широким рукавом, проморгался как следует. И только когда различил на ткани жилки ниток, осмелился осмотреться. Сначала — взгляд под ноги. Сероватая пыль, сверху схваченная мокрой коркой, о которую разбивались в недолговечную радужную пыль мелкие капли. Дождь! Несколько полуживых травинок. Обочина грунтовой дороги. В ногах — пузатый мешок, тяжелый даже на вид. В нем, очевидно, все ролевое барахло. О котором он так и не успел толком поговорить с Сущностью. Налюбовавшись мешком, поднял взгляд. Картинка перед глазами побежала очень быстро. Словно на глаза намертво нацепили бинокль. Лес по одной стороне дороге, кочковатое поле — по другой. Словно рисованные пастельными тонами. Зато на каждом листке видны жилки, и каждый из них пляшет собственную пляску под каплями дождя. С веток падают жуки, пауки, муравьи… Гусеницы. Некоторые из них вырастут в бабочек. А выше, на почти белом небе, между свинцом жидких облаков, выступили жгуче-серебряные точки звезд. Не меркнущие даже рядом с огромным шаром Солнца. Слепящим даже через тонкое облако.

Другая планета? Другие глаза! Которые видят только прямо перед собой — зато далеко и подробно. Можно блох подковывать. Уши заполнил ровный шум. Капли дождя, голоса и движение сотен тысяч прежде невидимых и неслышных существ слились в ровный фон. Белый шум. И с ним тоже жить придется. Зато в гостинице сразу можно будет сказать — с клопами предлагаемая постель, или нет…

Клирик наклонился к мешку, попытался поднять — и не сумел. Ну да, волшебных сумочек, съедающих вес вещей, в реальность не завезли. А жаль. Оставалось бросить часть вещей. Хотя от них, возможно, зависит жизнь. Впрочем, зачем выбрасывать то, что можно спрятать? И мешок волоком поехал в лес. Извозюкался, конечно, в прелой прошлогодней листве. Впрочем, тяжесть груза оказалась не главной проблемой. Через каждые пару шагов Клирик натыкался на дерево. А каждый первый — наступал на подол рясы. Кольчуга давила на плечи. Булава отягощала пояс. И довольно скоро пришлось остановиться. Перевести дух.

Клирик оглянулся. Как будто вокруг — никого. Попытался запомнить ориентиры места. И понял, что помнит каждую царапинку на коре каждого дерева, которые пересчитал по дороге, длину и направление каждого шага. Хмыкнул. И заглянул в неподъемный мешок. Обнаружив сверху ровно то, что и ожидал — мешок поменьше. С золотом. Всем, которое не потратил на экипировку. Цифру не помнил — да и принимали золото в темные века обычно на вес. А на вес там было килограммов сорок. Таскать такое с собой — в любую эпоху небезопасно. Отсчитав себе десяток золотых на первое время — и то состояние по местным меркам — Клирик зарыл и тщательно замаскировал остальное. Подумал — и отрыл вторую захоронку. Для булавы, оказавшейся слишком тяжелой, и кольчуги, тоже весомой, неприятно звякающей на каждом шаге — и совсем не соответствующей новой роли. Кто знает, как отреагировали бы местные жители на вооруженную сиду? Ряса — и то вариант нестандартный…

Пусть, если хотят, опровергают. Вспомнился анекдот: сумрачный воитель на першероне, черноволос, бородат, в плечах — сажень, в лапищах — булава, носит исключительно тяжелый максимилиановский доспех, уверяет всех, что он — типичнейший эльф, а на недоумения спокойно басит: "А где вы других видели?"

А потом снова — дорога, полегчавший — но по-прежнему весьма нелегкий мешок. Необходимость постоянно смотреть под ноги, потому как приподнимать подол на ровном месте нельзя. Или просто неприлично, или вообще откровенное совращение. Прохожие, отворачивающиеся или здоровающиеся. Храбрый парень, решившийся подвезти. Видимо, любопытство перевесило. Ноги гудели, и захотелось рискнуть. Вообще, остался б Клирик мужиком, давно бы ехал. У рясы, в конце концов, имелся капюшон, под которым ушей не видно, а реакцию местных жителей на гуляющую по краю дороги лунную эльфийку он уже определил. Цвет лица и странные черты здесь никого бы не удивили — Уэльс родина многих святых, паломников много. А проезд отработал бы или заплатил — но не золотым, конечно, а чем-нибудь из не самых нужных вещей. Меди и серебра Сущность не выдала, заявив, что раз написано — золотые, так пусть и будут золотые. Одинокой девушке и в родное время лезть в авто к незнакомцу не стоило. Тут же вообще средневековье… А до близкого, по уверению Сущности, города хотелось добраться засветло. Да и возница смотрелся совсем не подозрительно. Типичный фермерский сынок. Спокойный, не склонный нарушать обычаи, которые здесь важнее законов. Что означало очень мало — если сиду местные жители воспринимают, как чужачку. Но глядел не сально, а с интересом. И рассказывал то, что могло пригодиться. Должна сида хоть что-то знать о своей родне? А заодно выбрать имя.