Валерий Елманов - Княжья доля Страница 6

Ну кто такой Константин Орешкин, чтобы лезть в герои человечества? Да никто. Не знаток восточных единоборств, не спортсмен. Если не считать мальчишеского увлечения фехтованием, возникшего после прочтения «Трех мушкетеров», которое, кстати, он тоже забросил после нескольких месяцев, он не занимался всерьез ни с одним видом оружия. Словом, тем суперменам, которые сплошь и рядом в бесчисленных фантастических книгах одолевают кучу злодеев и спасают прекрасных принцесс, он в подметки не годился. Кроме того, руки у него растут из того места, о котором при дамах и сказать стыдно, а что касается головы, то бишь ума, то он не стратег войны и не гений политики. В психологии опять же плохо разбирается, да и вообще...

С другой стороны, может быть, речь идет о знании истории? Тут он, конечно, эрудирован в достаточной степени. Хоть и слабенький, но плюс. К тому же, рассказывая о себе Алексею Владимировичу, он ничего не приукрасил, и тем не менее тот сделал ему предложение. Стало быть, Костя при всем своем неумении мог пригодиться в этом загадочном эксперименте, хотя стоп. Ведь он же ничего о нем не знает.

Поерзав в нерешительности на своей полке и попутно прихлопнув назойливого комара, Константин неуверенно обратился к Алексею Владимировичу:

– А могу я задать хотя бы несколько вопросов? Ну, например, зачем понадобился вам этот эксперимент, тем более с посторонним участием?

– Ну что ж, попробую объяснить популярным языком. В вашей Библии почти везде указывается на вражду Бога и дьявола. Две эдакие главные противоборствующие силы. И они, невзирая на отчаянное сражение между собой, в какой-то мере одинаково сильны. Окончательной победы ни у кого нет, в этой схватке установлено равновесие. Пусть шаткое, неустойчивое, но оно имеется. Но вот как раз сейчас этому равновесию грозит гибель, ибо дьявол очень сильно нажал на свой конец доски.

– То есть я должен помочь надавить на другой конец? – уточнил Костя.

– Не совсем так, – мягко улыбнулся Алексей Владимирович. – Надавит тот, кто будет проводить над тобой эксперимент. Правда, только в том случае, если сочтет нужным.

– А тот, кто надавит, – Бог?

– Бог занят тем, что противоборствует дьяволу, а надавят Высшие Силы. Именно по их законам идет сражение, и нарушать правила никто не может.

– И почему эти силы обязательно будут помогать Богу?

– Вовсе нет. Я ведь сказал, – терпеливо пояснил Алексей Владимирович, – что все будет зависеть от результатов эксперимента. Исходя из него Силы сделают вывод о том, нарушил ли дьявол кое-какие правила по отношению к жителям вашей планеты или нет.

– И что это за правила?

– Никому из нас нельзя вмешиваться в процесс развития разумной жизни, где бы она ни возникла. И никто не имеет права влиять на любое разумное существо, дабы заставить его действовать в свою пользу.

– А дьявол влиял?

– Формально – нет. Но зато его посланцы целеустремленно и методично на протяжении тысячелетий истребляли все ростки чистого и доброго, которые могли бы дать хорошие светлые всходы для всего человечества. Да, они действительно никак не влияли на людей, но, уничтожая добрых и мудрых, они создавали самые благоприятные условия для усиления ненависти, разрушения и насилия. Как человек старательно пропалывает свои грядки на огороде, очищая их от сорняков, так и дьявол занимался тем же, оставляя на выкорчеванной земле только угодное ему самому – злобное и разрушительное. Я видел все это. – Алексей Владимирович закрыл глаза и нараспев продолжил: – И уходили в небытие святые, но плодились в изобилии грешники. И уже редко кто каялся, свершив черное и собираясь сотворить его вновь и вновь. А сильные мира сего даже добро творили исключительно из необходимости и корысти, ища и в нем некую выгоду для себя. И тьма все прочнее вселялась в людские души, и таял теплый свет надежды и веры в добро, рассыпаясь на печально гаснущие во мгле искорки.

Тут он открыл глаза, печально улыбнулся и уже обычным голосом заговорил дальше:

– Это все была история. А ныне Бог решил прибегнуть к последнему средству, которое допускалось в этом великом противостоянии. Он обратился к Силам с апелляцией на то, что дьявол в борьбе за планету превысил дозволенное, нарушив пусть не саму букву законов этих Сил, но их дух. Он не просил о помощи, ибо Силы никогда и никому не помогали. Он просил о восстановлении справедливости. Риск очень велик. Если Силы решат, что никакого нарушения не было, то планета полностью перейдет во власть дьявола. Зато если решение Сил окажется в пользу Бога, то дьявол будет обязан раз и навсегда отступиться от планеты. В карточной игре такое называется ва-банк.

Алексей Владимирович сокрушенно вздохнул:

– Никто не ожидал, что перед принятием своего решения Силы пожелают провести эксперимент, да еще с участием людей. Но сейчас у нас безвыходное положение, и поворачивать вспять нельзя, да и поздно.

И единственное право, которое у нас осталось, – самим сдать карты, то есть выбрать этого человека, причем соблюдая множественные ограничения. Даже сам процесс подбора кандидата поставлен в жесткие временные рамки. И еще одно требование обязательно к выполнению: добровольное согласие самого участника. Что за эксперимент, для чего он нужен, какую роль в нем будет играть человек – ни на один вопрос ответа я не знаю. Об этом ведают лишь сами Силы. Предполагать, конечно, можно многое, включая самое невероятное и вроде бы совершенно невозможное, например те же эксперименты со временем, погружение избранного кандидата в неведомое прошлое или необозримое будущее. Или, скажем, перенос участника эксперимента в иные миры, причем с внедрением его разума в тело коренного обитателя данной планеты или звезды. Словом, вариантов, в какие условия поставят этого человека и какие задачи ему придется решать, – масса, а вот точного знания – увы, нет. Но беспристрастность этих Высших Сил гарантируется.

– А оспорить?..

– Такого не бывает. Мы, узнав конечный результат, лишь уповаем на высшую справедливость. С нею можно смириться, но ее нельзя оспорить. Одним словом, если прозвучит «да», то Они нажмут на наш конец качелей. Если же «нет», то все останется как есть.

– Тогда мы, люди, ничего не теряем? – не понял Константин. – Зачем же эксперимент?

– Видите ли, – собеседник замялся, но потом решился: – В этом мире вашей планете осталось существовать самое большее два-три десятка лет, а дальше грядет гибель всего живого в результате ядерной катастрофы. Более того – Земля расколется, и несколько обломков врежутся в Солнце.

– А избежать этого можно?

– Только при успешном завершении эксперимента.

– Но зачем же это дьяволу? Ведь ему нужны души людей, а не пепелище?

– Дьявол – это для простоты объяснения, исходя из ваших священных книг. Можно назвать их и более современно: Космос и Хаос. Последнему, как ты понимаешь, души не нужны. Ему нужно совсем другое. Образно говоря, то, чем он себя и называет.

– И что я должен сделать?

– Принять участие в эксперименте.

– Но в чем же конкретно он заключается? А какие у меня обязанности в нем – и вовсе неясно. Что мне нужно делать и как себя вести?

Алексей Владимирович беспомощно развел руками:

– Если бы мы знали, то хотя бы подыскали наиболее идеальный вариант человека. А так...

– А так подвернулся я, – слегка обиделся Костя. Хмуро уставившись в окно, он обиженно хмыкнул: – Третий сорт – не брак.

– Ну, зачем же так о себе, – пожурил его собеседник. – Вы-то как раз вариант весьма приличный. У вас есть очень много достоинств: доброта, ум, чувство прекрасного, гуманизм, любовь к родине, уважение к другим людям, широкий кругозор, неплохие знания... Дальше перечислять?

– Не стоит, – буркнул Костя, – Лучше скажите, чего у меня нет.

– Практически все хорошие качества, присущие человеку, у вас имеются, – уклончиво заверил его Алексей Владимирович. – Другое дело, что ряд из них развит несколько меньше, нежели другие. Что же касается вопроса о том, как себя вести, то тут, пожалуй, будет лишь один совет – естественно. Остальное же, включая и поступки, применительно к обстановке и обстоятельствам. О них, – упредил он следующий вопрос, – я ничего не знаю.

Разумеется, Костю такой ответ не устраивал, но тут он вспомнил еще кое-что:

– Вы хотя бы можете мне сказать, каков срок этого эксперимента и каким я вернусь?

– И тут тайна, не ведомая никому, включая нас. Я даже не знаю, вернетесь ли вы вообще. Пожалуй, с достаточно высокой степенью вероятности можно предположить, что для вас эксперимент будет растянут на весьма длительный срок. Возможно, на годы или даже десятилетия.

– Или на всю жизнь, – продолжил Костя мрачно.

– Не исключено, – согласился собеседник. – А возвращение? Наверное, возможно. Хотя не исключено, что есть и вероятность погибнуть.