Павел Дмитриев - На распутье Страница 6

Наконец, когда первый голод отступил, я продолжил:

— Виктор Михайлович, как вы думаете, в каком направлении будут развиваться ЭВМ?

— О, прежде всего они станут умнее! — сыто улыбнулся академик, присаливая очередной огурец. — Думаю, скоро машине будет достаточно показать бумагу с напечатанным на ней заданием, она без дальнейшего вмешательства человека начнет решать задачу и через некоторое время выдаст ответ[22].

— Ого, и как скоро это станет возможно? — Показать? Кому? Кто из нас бредит?! Он вообще про что говорит? Надо потянуть время за общими фразами: — Простой текст?

— Математический, конечно. — Глушков покровительственно заулыбался, наверное, классифицировал меня как «тупого» журналиста. — Ну, формулы там всякие, уравнения. В следующей пятилетке это уже будет доступно.

— А с обычными словами можно работать? Распознавать, потом редактировать?

— В смысле, сможет ли ЭВМ писать стихи? — Академик понял меня сильно по-своему. — Увы, язык лирики куда сложнее математики. Придется создать настоящий, полноценный искусственный разум, который будет равен нашему. Вполне вероятно, что уже в этом веке машина превзойдет человека и сама сможет писать романы или доказывать теоремы![23]

— Но это же невозможно в ближайшие лет пятьдесят как минимум, — опешил я и от удивления положил обратно на тарелку только что подсоленный кусочек помидора.

— Эх, Петя, ты не работал с нашей новой машиной, МИРом. Это настоящий прорыв, нам уже удалось воплотить примитивный искусственный интеллект в электронике.

Тут Глушков явно оседлал своего любимого конька и минут десять рассказывал про схемы рекурсивных определений, перцептроны, формульный вычислитель, структурные интерпретации и прочие дедуктивные теории. Слушал я это буквально с широко раскрытыми глазами. Потому как от компьютера привык ждать решения совсем других задач. Однако академик объяснял с такими энтузиазмом и убежденностью, что на минуту показалось: это мой мир пошел в развитии ЭВМ ошибочным путем тупых «числогрызок».

Вклиниться в эту «Ниагару мысли» мне было совершенно невозможно, пришлось Косыгину спасать положение.

— Виктор, погоди, совсем испугал Петю умными словами. — Алексей Николаевич поднял стопарик. — Давай за твой МИР.

Дружно чокнулись, выпили, закусили шашлыком. Кто вообще придумал глупость об обязательных огурцах после водки? Так делают только коммунисты. Горячее и только горячее! Но — ближе к делу! Наконец-то в разговоре появилась пауза, во время которой я мог «приземлить» витающего в высоконаучных эмпиреях академика.

— Почему не добавить в комплект вашего МИРа жесткий диск для записи и считывания программ и фиксирования результатов?

— Такое устройство будет слишком сложным и дорогим, — начал разъяснять мне, как школьнику, Глушков. — А МИР — это же по-настоящему персональная машина, с ней оператор будет постоянно общаться в режиме диалога.

— Но ведь разработанный вами язык «Аналитик» все же далек от человеческого, да и программы нужно набивать на печатающей машинке. Это долго, будут ошибки…

— Мы разработали очень мощные математические функции. Даже при решении системы нелинейных уравнений шестого порядка не возникает никаких проблем.

— Но инженеру обычно требуется несколько иное, например, работа с текстом или использование систем проектирования, анализа…

— Тексты оставьте машинисткам, — перебил Глушков. — Хорошему инженеру-разработчику как раз удобнее сразу оперировать уравнениями.

— А как же специальные программы? — Почва стремительно уходила у меня из-под ног. — Ведь любому специалисту удобно использовать свое, специализированное программное обеспечение, адаптированное к конкретным отраслям или даже рабочим местам. В IBM прилагают мощную библиотеку…

— Их техника! — Академик скривил лицо в брезгливую гримасу. — Она рассчитана на низкий уровень подготовки инженера. Вот недавно в нашей печати опубликовали такой факт: военные уставы в США, оказывается, приходится снабжать иллюстрациями в виде комиксов[24].

У меня началась цепная реакция, которая вот-вот должна была привести к взрыву мозга. Такое впечатление, что разговор шел на ортогональных языках. Подтянув к себе тарелку, я некрасиво стащил вилкой с шампура несколько кусочков мяса. Беспомощно оглянулся на Косыгина, который с полуулыбкой наблюдал за моими мучениями. Издеваются они, что ли?!

— Но в персональной IBM 1130 уже есть жесткий диск на семь мегабайт. И стоит он в общем-то не так много, всего десять килобак… тысяч долларов. Рабочее время квалифицированного оператора намного дороже!

Лучше бы я про эту 1130 промолчал, собеседник наградил меня тяжелым взглядом из-за своих линз. Наверняка такое сравнение после наглого копирования дизайна резануло его ножом по сердцу. Но и для того, чтобы задуматься лишний раз, повод был хороший.

— Молодой человек, поймите, наконец! Для использования МИРа не нужен специальный человек, с ним сумеет работать любой, повторяю, любой советский инженер. СССР не может себе позволить такого разбазаривания ресурсов, — вынес свой вердикт Глушков. — Так что наша ЭВМ в решении реальных задач легко обгонит названную модель IBM.

— Но ведь программы растут в объеме, все равно рано или поздно придется думать об устройствах записи, — опять начал паниковать я. — Без них дальнейшее развитие невозможно!

— У нас другая точка зрения. Скоро мы научим ЭВМ общаться с оператором на обычном, человеческом языке[25].

Было видно, что академик терпел с трудом, только мой не слишком очевидный VIP-статус да с трудом скрывающий улыбку Косыгин удерживали его от резкостей. Говорить в таком состоянии о неразумности внедрения кириллистических языков программирования в общем и бейсикоподобной архитектуры в частности было откровенно глупо. Пришлось перевести разговор на что-то более приятное. Например, на ОГАС.

— Слышал о вашем предложении ввести Общегосударственную автоматизированную систему управления народным хозяйством. Мне кажется, ее можно построить несколько по-другому.

Глушков бросил на Косыгина вопросительный взгляд. Алексей Николаевич понял вопрос без слов.

— У Петра достаточно высокий уровень допуска. С ним можно говорить практически обо всем.

— Вот как? — Академик поднял брови. — А можно узнать…

— К сожалению, нет, — опять вмешался Косыгин. — Уж извини, не могу объяснить всего, это слишком сложно.

Странный отказ явно выбил Глушкова из колеи, одно дело журналист, другое — вообще непонятно кто. Однако держать удар он умел прекрасно.

— И что же ты нам предлагаешь? — Академик устремил на меня взгляд.

— Прежде всего ОГАС должен быть распределенной, децентрализованной и многосвязной системой. Это гораздо надежнее.

Тут я постарался изобразить на уже полупустой тарелке при помощи резаных овощей нечто, примерно напоминающее первые эскизы ARPANET года эдак семидесятого[26]. Начал объяснять основные принципы пакетной связи и работы Интернета. Впрочем, Глушков дослушивать не стал, а завернул все с ходу:

— Это видится бессмысленным.

— Но почему? Результатом станет универсальная сеть передачи данных!

— ОГАС предназначена для управления централизованной системой и, значит, должна повторять ее структуру.

— Но… — такой аргумент мне в голову как-то не приходил. — Распределенная сеть оказалась намного более надежной, особенно в случае чрезвычайной ситуации или войны. Министерство обороны США недавно начало разработку проекта под названием Advanced Research Projects Agency Network, — произвел я небольшой временной сдвиг[27].

— Откуда это известно?!

— Увы… — Я развел руками. — Не могу сказать.

— Беспорядочность характерна для всей экономики США, понятно, почему они и систему управления строят подобным образом. Нам не нужны такие бесполезные для народного хозяйства эксперименты.

— Нет, не только систему управления! Они создают единую среду для передачи любых данных.

— Это еще зачем? — Глушков реально удивился.

— Для военных, ученых, управления бизнесом, даже связи между отдельными гражданами.

— Ох-хо-хо! — Академик заулыбался. — Так откуда у граждан возьмутся компьютеры? Их по всей стране хорошо если сотня наберется!

— Пока мало, но в ближайшем будущем их станет намного больше, возможно, миллионы!

— Смелые у тебя фантазии, молодой человек, — со смехом продолжил Глушков. — Нет, ты положительно готов перевести на ЭВМ все железо в СССР.

— Скоро… — начал я, но под напрягшимся взглядом Косыгина мгновенно осекся. — Впрочем, наверное, вы правы.

Постарался изобразить на лице недоумение и озадаченность, но не удержался и продолжил: