Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ] Страница 6

— Ну? Чем обрадуешь? — мужчина лет пятидесяти, начавший полнеть, но сохраняющий неплохую фигуру, оторвался от старого овчара, преданно заглядывавшего в глаза ласкающего его хозяина, тихо спросил вошедшего в просторный кабинет.

— Получены результаты экспертиз, Андрей Петрович, — невысокий парень, лет двадцати пяти, в хорошем костюме только подчёркивающим его выправку, положил на журнальный столик у кресла хозяина кабинета, толстую коричневую папку.

Андрей Петрович молча показал вошедшему на соседнее кресло, ещё раз потрепал зажмурившегося от удовольствия кобеля по голове, и спросил:

— Результат? Только коротко, Дима. Подробно я и сам прочитаю.

— Если коротко, то результаты экспертиз поразительные, Андрей Петрович. Объекты, попавшие к нам и объекты находящиеся в Питере и здесь, в Москве – подлинники.

— Дима. Ты понимаешь, что говоришь?! — голос Андрея Петровича начал повышаться. Насторожившийся овчар хмуро уставился на гостя, отреагировав на недовольство хозяина. — Как такое может быть?!!

— Пока не знаем, Андрей Петрович, — Дима развёл руками. — Но факты именно таковы. Результаты экспертиз перед вами.

Ещё пару минут побуравив его злым взглядом, хозяин кабинета тихо спросил.

— Как ты думаешь, что произойдёт, когда Сам узнает об этом? А, Дима? Ладно я, уйду на пенсию и всех делов. А вы куда? Вас же даже ларьки охранять не возьмут!

— Но мы выяснили, откуда всё это взялось! Вернее – от кого!

— Ну ты паразит, Дима! Доиграешься! — несмотря на суровый тон, Андрей Петрович заулыбался. — Ну?

— Как ни странно, все следы ведут в Сибирь, а именно – в Красноярск…

— Как работа? — потянувшийся до хруста позвонков у задней двери "мерина" Дадашев, повернулся к радостно улыбающемуся Зауру, встречавшего машину у ворот дома.

— Хорошо, командыр! Почти всё готово! Чэрез нэдэлю можно работать!

— Отлично! — Дадашев усмехнулся. — Как академик? Не шалил?

— Нэт командыр! Вёл сэбя хорошо! — Заур ухмыльнулся. — Только, вот, послэдние дни слишком нэрвничал. Тэбя спрашивал постоянно, а мнэ ничэго нэ говорыл.

— И не должен был говорить. — Дадаев взглянул на голубое небо и направился в дом. Спустившись в подвал, он прошёл в большую комнату с аппаратурой, у которой возился пожилой "академик-профессор". С удовольствием оглядев негромко гудящую аппаратуру, Дадашев сел в свободное кресло.

— Что-то случилось, профессор?

— Да, господин Дадашев, — пожилой нервно покосился на свой стол, заваленный бумагами. — Случилось. Сократилось расстояние, на которое мы можем проникать в тот мир. Теперь, крайней точкой нашего проникновения стали окрестности Киева. Почему это произошло я так и не выяснил. И ещё. При открытии прохода стали возникать какие-то помехи. Проход держится, но "гуляет" в размерах. Немного, на 10–15 сантиметров, но раньше такого не было.

— Интересно, интересно, — Дадашев побарабанил пальцами по столу. — Есть предположения, с чем это связано?

— Пока нет, господин Дадашев. Я веду расчёты, но пока никаких результатов, — пожилой "профессор" виновато развёл руками.

— Хорошо, — Дадашев резко встал и пошёл к выходу. — Продолжайте работать. При любых подвижках – сразу ко мне!

Глава 4

— Ну как? — улыбающийся Мартынов повернулся ещё раз.

Почему-то, при виде золотых погон на плечах командира, мне вспомнилось словечко – авантажно. Командир, с золотыми звёздами на золотых же погонах смотрелся шикарно. Не помню, когда в знакомой мне истории в Красной Армии ввели погоны, но в этом мире это произошло неделю назад, 1 мая 1943 года. Помимо погон, ввели новую форму для командного состава и ввели новые законы. О многих из них ходили только слухи, а про некоторые мы даже не подозревали. Не ходило никаких слухов о ношении царских наград за первую мировую. Правда этот закон касался только Георгиевских кавалеров, но всё-таки, всё-таки… Что поразило лично меня, так это то, что полного Георгиевского кавалера приравняли по статусу к Герою Советского Союза. А первого, кого я увидел с Георгиевскими крестами был Будённый, на Первомайской демонстрации. Да и сама демонстрация, в разгар войны. Заодно, с введением новой формы и знаков отличия провели переаттестацию в органах, приведя звания в соответствие к армейским. В результате исчезли странные звания, типа старшего майора. Только произведена она была не совсем так, как я ожидал. Автоматического перевода из званий ГБ в армейские не было. Нет, большинство моих знакомых из лейтенантов стали капитанами, я сам стал майором. Но некоторые, некоторые остались в тех же званиях, как и были. Так капитаном остался мордастый комсорг, которого на днях перевели куда-то на Север. Чем руководствовалось при этом начальство, я так и не понял, а Мартынов, ставший генерал-майором, только усмехался на мои расспросы и отправлял работать "а не надоедать начальству". А сегодня командир нас просто поразил блеском своих погон и видом новой формы. Нет. Что ни говори, а форма офицера уже не Красной, а Советской Армии впечатляла намного больше, чем та, которую я привык видеть в своей прошлой жизни. Больше всего, своим новым видом, Мартынов мне напоминал капитана Колокольцева, из "Адьютанта его превосходительства". Только аксельбанта не хватало. А вот золотые погоны, высокий стоячий воротник кителя, заставлявший держать голову высоко поднятой… Офицер!

— Товарищ генерал-майор! — почти плачущим голосом протянул Яша. — А нам когда? Мы тоже хотим! Правда Андрей?

— Товарищи майоры! Ведите себя прилично! — командир заулыбался ещё шире. — Завтра получите новую форму, а погоны – в военторге! Ясно, орлы?

Только мы собрались ответить что всё ясно, как зазвонил телефон. Мартынов, продолжая улыбаться поднял трубку, минуту слушал, потом, резко бледнея на глазах, рухнул на своё место. Продолжая держать в руке трубку, из которой раздавались короткие гудки, он невидящим взглядом обвёл кабинет. Мы непонимающе смотрели на Александра Николаевича. Понятно, что произошло что-то серьёзное, но что? Спустя пару минут, цвет лица у Мартынова пришёл в норму, а взгляд снова стал осмысленным. Хмуро взглянув на нас, командир наконец положил трубку на аппарат.

— Так ребятки. Идите к себе, работайте, — и, не давая нам открыть рты, рявкнул. — Я сказал, идите!

Оказавшись за дверью, мы переглянулись.

— Что случилось-то? — Зильберман смотрел на меня с таким видом, будто я сам что-то понимаю. — Что молчишь-то?

— Яш, ты не офонарел часом? — я покрутил пальцем у виска. — Я же видел и слышал то же самое, что и ты! И вообще! Коридор не то место, где стоит обсуждать подобные вещи!

— То же самое, то же самое… — пробухтел Зильберман шагая впереди меня. — А потом оказывается, что в курсе событий – Стасов!

Идя за Яшкой, я грустно усмехнулся. Яша, Яша. Как ты не прав! Какое "в курсе"?! Я ж вообще ни черта не знаю, о происходящих событиях! Вернее почти не знаю. А уж про звонок, заставивший побледнеть командира и думать боюсь! Сразу начинает лезть в голову чушь про аресты и репрессии…

— Что скажете, "спецы"? — последнее слово Лаврентий Павлович почти выплюнул. С таким презрением и злостью он смотрел на сидящих за столом Меркулова, Федотова и Мартынова. — К тебе, Александр Николаевич, вопросов нет. Пока нет. А вот ты Сева, и ты, Пётр, постарайтесь убедительно объяснить, что именно произошло и как такое могло произойти вообще?! И объяснения должны быть сверхубедительными! Чтобы и Хозяин в них поверил! Ну?! Я жду!

Взглянув на бледного Меркулова, Федотов вздохнул.

— Пока нечего особенно объяснять, информации очень мало. Вечером в Свердловск вылетает спецгруппа для расследования всего произошедшего. По состоянию на этот час известно следующее:

Идея с объявлением в газетах и по радио, о проведении в Свердловской картинной галерее выставки, посвящённой ценностям династии Романовых и других дворянских родов бывшей Российской империи, сработала. Были зафиксированы множественные радиопереговоры на частотах, не используемых в настоящее время ни нами, ни другими государствами. Расшифровать переговоры не удалось, как не удалось установить месторасположения главной радиостанции. Были зафиксированы и сняты на фото- и киноплёнку несколько наблюдателей, изучавших как саму галерею, так и её окрестности. Установить личности наблюдателей не удалось, так как оперативным сотрудникам было категорически запрещено задерживать этих лиц. Для проведения мероприятий по плану "Шериф", — Пётр Васильевич поморщился, — в Свердловск направлена специальная группа ОсНаза ГУ ГБ СССР под командованием полковника, извините, генерал-лейтенанта Судоплатова в количестве семнадцати человек. На семнадцатый день ожидания, прошедшей ночью, в шесть часов утра по московскому времени, восьмого мая, зафиксировано появление "ковбоев". Группа Судоплатова, дождавшись рассредоточения противника по галерее, начала операцию. Дальнейшее нам почти неизвестно, вернее, неизвестна причина произошедших событий и их точная последовательность. В шесть часов пятнадцать минут группа Судоплатова начала действовать. В шесть семнадцать, наружными наблюдателями зафиксирована активная стрельба из автоматического оружия. В шесть восемнадцать в здание галереи, с трёх сторон вошла рота конвойных войск НКВД СССР, привлечённых из в/ч 312/1. В шесть двадцать две, наблюдатели зафиксировали не менее трёх взрывов ручных гранат. В шесть двадцать семь раздавались только одиночные выстрелы. В шесть тридцать произошёл сильнейший взрыв, в результате которого разрушена часть здания художественной галереи. Известные на эту минуту итоги операции следующие. Тяжело ранены тридцать два наших сотрудника. Среди них генерал-лейтенант Судоплатов и генерал-майор Иванов. Лёгкие ранения и контузии получили ещё семнадцать офицеров и рядовых бойцов. Погибло двадцать три человека, из них пятеро – члены группы Судоплатова. Три человека пропали без вести. Имеется шанс найти их под завалами, работы ведутся. На месте боестолкновения обнаружены пять раненых и двенадцать убитых, личности которых установить не удалось. Раненые в тяжёлом состоянии доставлены в госпиталь и находятся под усиленной охраной. На месте боестолкновения найдено более двадцати единиц огнестрельного оружия неустановленного типа и множество неизвестной техники, предположительно радиоэлектронной направленности. Ведутся работы по разбору завалов и начаты предварительные следственные мероприятия. Это вся информация на данное время, Лаврентий Павлович. — Федотов закрыл папку, в которую так ни разу и не посмотрел, пока производил доклад. В кабинете повисло тяжёлое молчание. Наконец, Берия прервал тишину кабинета.