Александр Архиповец - Вальс Бостон Страница 6

Шум лебедки, поднимающей якорь, заставил меня вспомнить о надувной лодке, все еще болтавшейся за бортом. Втащил ее на палубу, закрепил тугими шнурами-резинками с крючками на концах.

Тихо, утробно заурчал мотор, яхта тронулась с места и, плавно покачиваясь на волнах, чуть развернувшись, двинулась параллельно берегу, прочь от негостеприимного городка.

"Самое время заняться своим туалетом. Начиная с момента, как нагишом появился в этом мире, таскаю то тряпье покойника, то пьяного кладбищенского сторожа, которого, кстати, совершенно бессовестно обворовал. Да, моя карьера складывается здесь головокружительно: мелкий воришка, серийный убийца, наркоторговец… Растем! То ли еще будет!"

С такими "радужными" мыслями спустился вниз. По комплекции мне ближе всех подходил Бешенный, вот поэтому и решил вернуться в его каюту. Обновить гардероб, так сказать, привести себя в порядок. Все по закону жанра: убил, пора обворовать. Мол, покойнику вещи ни к чему. Глянул в небольшое овальное зеркало, вмурованное в стену каюты. Лучше б я этого не делал! Ишак он и есть ишак! Тут с Бешенным не поспоришь: торчащие дыбом грязные волосы, суточная, наполовину седая щетина, ввалившиеся серые глаза с темными кругами, кожа на щеках шелушилась, осыпалась чешуйками. Весь в крови: измазался, когда кормил рыб и крабов. М…да… красавчик! Даже душно стало.

Открыл овальный, похожий на зеркало иллюминатор. Похоже, в этом мире тяготеют к овальным формам. Глотнув свежего воздуха, начал ревизию шкафа Бешенного. Нашел свежее полотенце, новые в целлофановых упаковках с этикетками плавки, белую тенниску, вельветовые серые штаны и рубаху в мелкую сине-белую клеточку. Подошли и кожаные коричневые босоножки с серебристыми якорьками на ремешках.

Решительно сбросив кладбищенское тряпье, вышвырнул его в иллюминатор. Отставил в сторону стул, на котором пытали Мерлин, потрогал ногой засохшее пятно крови. За дверью нашел туалетную комнату с душем, унитазом, опять-таки овальным зеркалом и стеклянной полочкой с туалетными принадлежностями. Включил душ – ударили сильные струйки чуть теплой воды. Наслаждаясь, какое-то время стоял боясь шевельнуться, утратить прелесть момента. Казалось, что вода вместе с грязью и кровью смывает прошлые беды. Жидкое мыло пахло сиренью. Будто желая отмыть заодно и душу, намыливался вновь и вновь. Тер тело губкой до тех пор, пока кожа не покраснела. Потом сбрил щетину разовым лезвием.

Тщательно вытерся свежим полотенцем, облачился в новое одеяние. Причесал волосы костяным гребнем с ручкой в форме морской каракатицы, висящим тут же на шелковом шнуре, с надеждой посмотрел в зеркало: высокий лоб, русые, чуть вьющиеся волосы, прямой с небольшой горбинкой нос, серые глаза. Похоже, пребывание в отстойнике пошло на пользу. Исчезли темные круги под глазами, нездоровая бледность, подравнявшиеся щеки порозовели. Еще новость – в радужках глаз появились едва заметные тонкие золотистые прожилки.

Совсем другое дело – пусть и не красавец, но уже и не ишак!

От затылка вниз вдоль позвоночника прошла горячая волна, – первый предвестник грядущей нуклеаризации.[5] Только ее сейчас не хватало! Первые три еле пережил в отстойнике у астальдов. Черти б их подрали! Так нет же! Не хотят рогатые с ними связываться, наверное, побаиваются. Горио, помню, утешал, что последующие будут намного легче. Врал, как всегда врал, мерзавец! Каждый раз я буквально отдавал Богу душу. Хотя теперь он вряд ли ее примет.

Ночка сегодня предстоит превеселенькая: ломка, бред, галлюцинации. Я до сих пор до конца не уверен, реален ли мир и происходящее в нем, или мне все только кажется.

У самого носа зажужжала влетевшая через открытый иллюминатор оса. Желтое полосатое брюшко, тонкая талия.

"Ану-ка! Зажми в ладошке и узнаешь!" – мелькнула ехидная мыслишка.

Решительно от нее отказавшись и перестав философствовать, нацепив на нос лежавшие на столике очки с овальными дымчатыми стеклами, отправился в рубку.

Яхта понемногу набирала ход.

Идя по коридору, заинтересованно поглядывал по сторонам: пластик, металл, серебристые синтетические коврики под ногами. Еще три каюты – две с крепкими металлическими дверями, наверное, Стаса и Диогена. А вот и лестница, ведущая в рубку. Поднявшись по ступенькам, тихонечко вошел. Защищенная колпаком из прозрачного пластика, она была герметична.

В одном из двух мягких вращающихся кресел возле пульта управления сидела Мерлин. Одной рукой она держала штурвал, а другой поправляла прическу. Под правым ухом я заметил родимое пятно величиной с копеечную монету.

На пульте зеленоватым светом мерцали несколько овальных датчиков. На одном, самом большом, медленно двигалась карта с красной яркой точкой. "Спутниковая навигация! – подумал я. – А как же мобильники, Интернет? Но какой смысл Мерли лгать?"

Почувствовав мое присутствие, девушка оглянулась. Ее лицо побледнело, в глазах промелькнул ужас, с приоткрытых уст сорвался не то крик, не то жалобный стон.

– Ну тебя к черту, Умник! Я уж подумала, что воскрес Бешенный. Как ты на него похож!… Да нет! Вроде и не очень… – воскликнула она с досадой и облегчением, буравя меня пронзительным взглядом.

– Так вот ты какой…

– Какой, мэм?

Рыжая насмешливо фыркнула и отвернулась к пульту. Я встал позади и положил руку ей на плечо.

Мерли, слегка вздрогнула, но не отстранилась, сделав вид, что не заметила. Через тонкую ткань почувствовал тепло женского тела, плавность изгибов, проступающую твердь ключицы. Дал волю фантазии, и она понеслась: представил спину, талию, небольшую, упругую грудь. Мысленно ощутил ее в своей ладони, рука скользила вниз на плоский животик с маленьким пупком, еще… еще дальше…

Проглотив полный рот набежавшей слюны, стряхнул наваждение. "Ну, признайся! К чему себе лгать! Она тебе нравится, и ты ее хочешь! Очень хочешь? Да – хочу!"

Сразу стало легче. Ведь ничего постыдного, неестественного в моем желании нет. Когда я последний раз спал с женщиной? И не припомню, а с той, которая бы меня страстно желала… – и вовсе никогда!

Думаю, что Мерлин прочла мои мысли.

– Умник, присядь рядом, – вполголоса сказала она, – ты меня отвлекаешь.

Кресло мягкое и удивительно удобное. Немного покатавшись из стороны в сторону, сосредоточился на пульте.

– Объясни, что, где и для чего.

– Вот этот прибор показывает скорость, топливо, масло, следующий – температуру. Вот ключ зажигания. Это – навигатор.

"Проболталась", – промелькнуло в сознании.

– Спутниковый?

– Да какой такой спутниковый? Опять твой бред! Локация по Главным Всемирным маякам.

– Всемирным маякам?

– Ты точно с Луны свалился или как ты его там называешь – со спутника Интернега… В мире десять Главных маяков, замкнутых в единую цепь. По локации определяется точка на карте. Да это знает каждый школьник.

"Так он же в вашу школу ходил, – огрызнулся про себя. – Интересно, когда произошло расслоение реальности"?

– Мерли, в каком университете ты училась?

Подозрительный взгляд неимоверных карих глаз.

– В Оксфорде…

"Опаньки! Англия есть, Оксфорд! Уже легче!"

– А факультет?

– Будешь много знать… Всего один год изучала право… Больше не спрашивай. Не отвечу. Вот привязался…

Упрямо надула губы. Теперь оставалось только глазеть на море. В рубке шум мотора почти не слышен. Яхта идет хорошо, весело догоняя и рассекая волны.

Небо затянула сплошная белесая пелена, только у горизонта, за который вот-вот скатится солнце, голубела узкая полоска. Там, где она сливалась с морем, вечерние лучи, преломляясь, играли всевозможными красками, среди которых преобладал фиолет.

– Скоро на воду опустится туман,… – вполголоса, как бы сама себе, сказала Мерли, – выставим габариты и все… – до утра. Ночью плыть опасно. Что-то я проголодалась, а как ты, Умник?

– Да уж, перекусить не мешает.

– Тогда спускайся вниз и сообрази чего-нибудь…

"Я? А почему бы и нет? Этикетки, маркировка могут рассказать о многом".

Спустя пять минут я уже внимательно исследовал камбуз: холодильник, электроплита, микроволновая печь (до нее, слава Богу, и здесь додумались!), шкаф с посудой, обеденный столик, четыре прикрепленные к полу стула с поднимающимися сиденьями. Все компактно, продумано, словно на кухне у радивого хозяина. Вокруг все тот же пластик кофе с молоком.

Вода в затемненном десятилитровом баке горлышком вниз с дозирующим устройством. Наклонившись, стал рассматривать этикетку: "Ледниковая слеза", разлито в Гренландии, гласила надпись на английском, русском, французском и испанском языках.

Стал вынимать продукты из холодильника: сыр с цветастой этикеткой "Ватерлоо", на ней Наполеон браво размахивал шпагой, производства Франции, сосиски "Бюргерские", сделано в Баварии, красная лососевая икра из России, фасованный бекон из Америки, масло и сливки из Голландии, две палки сырокопченой колбасы из Трансильвании, – вот тебе информация к размышлению. Так сказать – картина современного мира.