Яна Поль - Зверь в отражении. Одержимый Страница 6

– Ты честен, Моргот, – улыбнулась она. – Уже это делает тебя не таким как остальные. Они прячут свой страх за любезностью и не прекращают лебезить, в надежде получить то, чего не достойны. Ты заслуживаешь доверия.

– Весьма польщен, но мне не интересно.

Пальцы покалывало. Магия натянутой струной пульсировала в такт размеренному сердцебиению, натягиваясь с каждым вздохом и ослабевая с выдохом. Плетение щита медленно искажалось, менялось. Однажды он уже использовал это заклятие, на том злополучном балу, и им удалось уйти живыми. Он не представлял, что будет дальше, но продолжал свою опасную и глупую затею, прекрасно осознавая, что Кхалесса чувствует все.

Если получится, то быть может, ему хватит сил и на заклятие исчезающей мглы. Придется осваивать новые навыки на ходу и импровизировать. Не впервой. Защиту имения еще не восстановили, и у Моргота был шанс на побег, пусть совсем призрачный.

– А если я открою тебе истину, Мариус? Расскажу о прошлом вещи, о которых не написано в книгах? О чем никогда не говорили, а если и говорили, то их заставили замолчать… навеки.

Она резко подалась вперед, схватила его за запястья, пригвоздив к креслу. Моргот едва не зарычал: трепетно выстроенное плетение вспыхнуло как фитиль, плавя воздух и разлетаясь пеплом. Обдало жаром, а затем бросило в холод. Лицо ведьмы находилось в дюйме от него.

Заклинатель выругался.

– Я же просила без глупостей.

Сила окружала Древнюю, как вторая аура.

– Не смог удержаться, – криво усмехнулся маг. – Желание оказаться как можно дальше отсюда – крепнет с каждой минутой.

– Мне наплевать на твои желания, – прошипела Кхалесса, сомкнув руку на его горле. – Я предлагаю тебе выбор: быть заодно со мной, или умереть.

IV. Истинные

– 5 —

С моря дул холодный пронизывающий ветер. Стоя на небольшой веранде, Марилли наблюдала, как волны мерно накатывают на берег. Это успокаивало.

– Так и заболеть не долго.

Мари повернулась на голос и радостно улыбнулась, впервые за все время в этом доме. Перемещение далось Кэт нелегко: она потеряла сознание и не приходила в себя несколько часов. Демиург использовал магию и заверил их что, как только принцесса проснется, все будет хорошо.

Кутаясь в теплое одеяло, Катерина подошла и встала рядом.

– Мы что, в Нью-Йорке?

– Наш новый знакомый неплохо устроился, – мрачно отозвалась Мари. – Пошли обратно в дом.

В комнатах пастельные тона гармонично сочетались с деревянными панелями. Мягкая мебель, антикварные статуэтки на резных столиках и светильники, в дальнем углу стояла наряженная елка. Над тихо потрескивающим камином висели рождественские украшения: разноцветные гирлянды, венок из еловых веток. За всем безумием Мари успела позабыть, что совсем скоро Рождество.

В гостиной в кресле спал Алекс. Они просидели возле Кэт несколько часов, и его сморил сон. Рискуя жизнью, он решился на опасную авантюру, чтобы вызволить их из поместья в Москве. Во сне инквизитор казался еще моложе: совсем мальчишка, рано узнавший, что такое смерть и предательство близких. Марилли подтянула сползший на пол плед, и укрыла им юношу.

– Думаю, тебе стоит его простить.

– Я простила, – принцесса мягко улыбнулась, и хитро прищурилась, – Но ему об этом не скажу. Пусть немного помучается.

Они тихо рассмеялись.

– А у Демиурга есть чувство стиля, – заключила Катерина.

– Благодарю, миледи.

Он стоял, прислонившись к стене: спокойный, расслабленный. Пепельные волосы спускались на плечи и спину. Дорогая и подобранная со вкусом одежда: светлые брюки, жилетка в тон, белая рубашка, на манжетах красовались бриллиантовые запонки. Рядом с ним Мари терялась, от страха холодели руки. Его гипнотический взгляд лишал воли. Все вокруг поплыло, исказилось и перестало существовать. Она до боли прикусила губу, вкус собственной крови прогнал нахлынувшее безумие. В зеленых глазах Древнего плясали озорные искры.

– Как такое возможно?

Звонкий голос Кэт помог окончательно прийти в себя.

– Вы тот самый Хранитель?

– Возможно, – он пожал плечами и подошел ближе. В каждом его движении была удивительная грация и легкость. – Истории со временем превращаются в легенды, и правда предается забвению.

– Я видела ваше лицо, на одной из старых фресок.

– Семьи ревностны к своему наследию, так было всегда. В каждом клане есть свои… байки, – он посмаковал последнее слово, искривил тонкие губы в подобии улыбки, – которыми они не делятся с другими. Одним известно больше, другим меньше. Видимо, Рималли сохранили что-то обо мне. Было ли что-то еще кроме фрески, принцесса?

– Книги, переписанные много раз. В них упоминается о первом из наших предков… Так это правда!?

– Правда давно растворилась в веках, а ее место заняла ложь. Не верь тому, что написано в ваших книгах.

– Тогда чему верить? – вмешалась Мари. – Мы не знаем кто ты, чего хочешь и для чего вызволил нас из плена? Чтобы запереть вновь, в этих стенах? Я оказала тебе услугу, так окажи ответную. Скажите правду. Обо всем!

– Я отвечу на твои вопросы Марилли. Я рассчитываю заручиться вашим доверием. Но прежде спрошу, готова ли ты к тому, что услышишь? Вы все?

Она уверенно кивнула: ей надоели бесконечные игры и обман, вызывающие раздражение и злость. Каждый пытался использовать ее силу. Катерина сложила руки на груди.

Алекс, выпрямившись в кресле, сонно потер глаза.

Демиург прошел к окну, за которым царствовала ночь. Он долго молчал, а когда заговорил, голос его звучал отстраненно:

– Истинные. Мы были последними из своего народа ступившими в этот мир чрез границу Перехода. Мы искали новый дом, так как наш был разрушен. Опустошенные, обессиленные, раненые. Нас выбросило в неприветливый, дикий мир, но полный энергии и силы. Прекрасное место для начала новой жизни. Время тут текло иначе, преломлялось, а вкупе с нашими возможностями – дарило вечность. Мы разбрелись по разным уголкам земли, нас принимали за богов. Мы щедро делились знаниями и умениями с людьми. Отстраивали города и империи. Каждый из нас проникся этим миром и стал по праву считать его своим. А кто-то и впрямь ощутил себя всемогущим божеством. Старые ошибки ничему не научили или же все просто успели позабыть о прошлом. И земля содрогнулась. Материки, уходящие под толщу океана, всемирные потопы, мор и Тьма знает что еще. Сила Истинных не знала преград. Но те из нас, кто воевал за свободу, сумели подавить противника. Было принято решение сделать все, чтобы не повторить печальную историю Керидверна – нашего истинного дома. Кто-то полностью отказался от сил и стал человеком.

Демиург выразительно посмотрел на Катерину и продолжил свой рассказ:

– Кто-то лишь наполовину. Но Истинная сила все равно оказалась утрачена, как бессмертие и могущество. Так появились стражи. Ослабевшие маги выбрали себе защитников среди людей – сильных выносливых воинов, и обратили их в ликанов. Я был и остался единственным, кто сохранил Истинную силу и знание моего народа. Меня выбрали Хранителем. Они добровольно отдали мне свои силы, отказались от всего во благо будущего этого мира. Жажда власти и бесконечные войны не привели бы ни к чему хорошему. Это понимали все, а те, кто не желали расставаться с магией или хотя бы ее частью, расставались с жизнью.

– А что же Кхалесса? – Алекс воспользовался паузой в рассказе Демиурга. – Как ей удалось сохранить силу и жизнь?

– Не забегай вперед, Александр. Я еще не закончил, – его лицо оставалось бесстрастным, но в голосе звучала сталь. – Кхалесса не была среди нас. До ее рождения должно было минуть еще несколько тысячелетий. Я остался в тени, поколения заклинателей сменяли друг друга. Я слишком увлекся своим одиночеством, мимо меня проходили целые эпохи, и пропустил, когда заклинатели ступили на путь своих предков. Одно слово – кровь. Пусть они и не обладали истинным могуществом праотцов, но в их жилах текла та же кровь. Склонные к разрушениям и обладающие неуемной гордыней, но уже не такие сильные. Наверное, поэтому я дал слабину, зная, что если они и навредят, то только себе. Но кое-кто переступил черту и занялся тем, о чем невозможно было помыслить. Экспериментами.

Марилли вздрогнула, а Демиург переключил внимание на нее.

– Я и сам до конца не знаю, как такое возможно. Шутка Судьбы? Обратная сторона магии? Непредвиденные последствия? Потомки тех, кто без остатка отдали свои силы и тех, кто сохранили крупицы дара, не могли иметь детей. Между ними выросла стена, расколовшая мир надвое.

Мари не заметила, как атаме Мадлен появился у него в руке. Он провел длинными пальцами по рукоятке и острому лезвию, и в следующий миг порезал ладонь. Ярко-алые капли безнадежно испортили обивку дорогого белоснежного дивана. Только Древнего это не волновало.