Екатерина Попова - Дневник двух времен Страница 6

– Так она же собиралась замуж, при чем тут венец безбрачия? – удивилась я.

– Ни при чем.

– И зачем она выпила зелье?

– Ты меня об этом спрашиваешь?

– Ну, тогда не такая уж она и умная женщина.

Марк согласился со мной.

– А затем пришли гости, и она их видела такими, какими хотело видеть ее черное «Я». Страшна не Смерть Живая, а Мертвая Жизнь. Вот и у этой женщины была мертвая жизнь, и чем больше она находилась с гостями хозяйки замка, тем больше она становилась скорее мертвой, чем живой.

– Хозяйка замка – жена пастыря? – спросила я.

– Ага, и жена пастыря, и гадалка, и мать лучшего друга. Она может оказаться кем угодно. Принимает любую личину, дабы заманить и одурманить человека, завладеть его добрым «Я».

– Зачем?

– Знаешь пословицу: грехов много – в рай не пускают. Как себе добавить светлого да стереть грехи? Где взять чистоту? Отобрать у другого человека.

– А ты как сумел спастись?

– Меня слуги спасли. Спрятали, а так как я был не единственным гостем в этот день, то они решили, что не велика потеря.

– И как ты сейчас живешь?

– Брожу, помогаю слугам и местным людям. Здесь все работают на этот замок.

Я спросила, а когда будет утро.

– Никогда, здесь нет ни утра, ни дня, ни вечера. Здесь постоянная ночь, точнее сумерки.

– Жуткое местечко. И что, нет шансов выбраться?

– Я считаю, что безвыходных положений нет, – сказал Марк, – но другие не верят, что можно выбраться отсюда.

– Печально.

Марк пригласил к себе домой переночевать и перекусить.

Я посмотрела назад. Мне показалось, что замок врос в скалу, пустил корни и теперь возвышался над морем, угрожая ему, словно ворон. Множество маленьких башенок походили на пики, верхушки нескольких больших башен терялись в тучах, и от этого создавалось впечатление, что они бесконечны, а стоящая на территории замка мельница напоминала орудие пыток.

– Гнетущее впечатление производит замок, – сказала я.

– Ага. Я рад, что живу в городе, а не в замке, хотя многие хотели бы перебраться туда. Ну, вот мы и пришли.

Домик Марка находился на краю города, около моря. Сам город был очень интересным, ничего подобного я никогда не видела. Стиль городка можно охарактеризовать как разнокалиберный. Тут были и аккуратные дома бюргеров, и маленькие швейцарские шале, и русские избы, и традиционные крохотные японские дома. Казалось, что этот город состоит из кусочков мозаики, которую неправильно собрал нерадивый школьник.

– Проходи. Будь как дома и забудь, что ты в гостях.

Я поблагодарила Марка. Его дом состоял из кухни и спальни, все удобства были на улице. Хозяин дома отдал мне в распоряжение единственную кровать в доме, а сам сказал, что будет спать в кухне на полу.

– Может, возьмешь одеяло? Не будешь же ты на голом полу спать, – предложила я Марку.

– Я привычный. Не волнуйся.

Мы покушали и быстро легли спать. Несмотря на усталость, заснула я не сразу. Это был очень тяжелый и необычный день. Все казалось таким реальным и в то же время нереальным.

Вот зачем я поперлась на эту свадьбу? Нужно было отказать брату, сказать, что это не мои проблемы, и не идти на эту чертову свадьбу. Но я, как всегда, не хотела ссориться с братцем. А теперь я, скорее всего, лишусь новой работы, жилья и снова окажусь у разбитого корыта. Совсем недавно я обвиняла женщину в глупости, а сама ничуть не лучше ее. Размышляя о своей слабохарактерности, я погрузилась в сон.

Первый рабочий день в городе

Утром я боялась открыть глаза. Теплилась надежда, что это просто сон, страшный сон. Но реальность была всегда ко мне беспощадна. Беленые стены, деревянный стол и табурет вместо милых обоев моей новой квартиры. Вчера это было интересное, захватывающее приключение, но сегодня я четко осознала, что не знаю, где находится мой дом. Да и вообще вернусь ли я обратно? Увижу ли родных и друзей?

– Не паниковать, надо что-то делать, – сказала сама себе. Быстро оделась и вышла в кухню.

– Доброе утро, – поприветствовал хозяин дома.

– Утро добрым не бывает, – парировала я.

– Здесь да.

– Я думала, что здесь не бывает утра, вечера, дня, ну и соответственно ночи. Сейчас же намного светлее, чем было вчера ночью.

– Я фигурально сказал, что здесь вечные сумерки. За то время, что я здесь нахожусь, солнце ни разу не выглянуло.

– А луна?

– И ее не было, кстати, звезд тоже не наблюдал.

– И как ты здесь живешь?

– Привык.

– Ты прав, человек ко всему привыкнуть может.

– Ну, не будем унывать, позавтракай, и я тебя пристрою на работу.

Как оказалось, каждый человек в городе должен иметь работу. Хотя и работой это занятие назвать тяжело. Я, например, должна была каждое утро с девяти до десяти ходить к колодцу и дергать за рычаг, то же самое должна делать вечером с 16:00 до 17:00. Марк работал в поле. Он выходил в поле к часу дня и стоял на нем минут двадцать, вот и вся работа.

Со временем я поняла, что у меня была еще очень интеллектуальная работа, у многих она была тупей и бессмысленней. Например, топтальщик. Он должен выходить к определенному углу дома и топтаться на месте пять минут в день. Или вязатель, работа которого заключается в передвижении по городу с завязанными глазами.

У меня создалось впечатление, что не важно, чем ты занимаешься, главное иметь статус и занятие. Ты – нажимальщица на рычаг колодца, а ты выбиватель ковриков на улицах А и В. А вот он – слуга в замке – почтенный человек. И все в городе знали, какой у тебя статус. При этом в городе никто не работал больше двух часов.

В городе не было денег, но при этом можно было взять еды из амбара и фермы, и больше, чем нужно, горожане взять не могли. Но не потому, что людей ограничивали моральные принципы, а потому, что они физически не могли вынести еду. Я сама видела, как одна женщина решила стащить яблоко. Так вот, когда она выходила из амбара, яблоко само выскочило из-под полы и вернулось на место.

Названия улиц были простыми, например, улица А или улица B. Марк жил на улице L. Горожане говорили на разных языках – кто на английском, кто на немецком, испанском, итальянском или на каком-то другом языке. Вот «какой-то другой язык» был основным в этом городе.

Во время знакомства с городом и его особенностями Марк спросил:

– Ты какой язык знаешь?

– Немецкий и испанский, хуже английский.

– А я хорошо говорю на английском и плохо на итальянском.

– На русском много?

Марк покачал головой и добавил:

– Теперь ты поняла, почему тяжело найти человека, который был бы твоим союзником в побеге.

– Понятно, ведь все говорят на разных языках, ну прям Вавилонская башня.

– И это полбеды, у каждого свой менталитет, своя культура, я уж не говорю о взглядах на жизнь и о привычках. Вот там, – он показал на улочку, состоящую из пяти крохотных домиков, – живут немцы. Они вроде бы должны понимать друг друга. Ан нет. Того, что живет в доме с синей трубой, зовут Гюнтером. И он говорит своим соседям только пять фраз.

– Каких?

– Типа «Guten tag», а общается он с японцем, который живет на улице C.

– Он что, японский знает?

– Нет, да и японец знает только свой родной язык.

– Как же они общаются?

– Просто Гюнтер точно знает, что может рассказать Хикару все, и тот его не осудит, не будет давать бесполезные советы и сочувствовать не сочувствуя.

Мой первый рабочий день прошел без происшествий, как, впрочем, и второй, и третий. В городе не было календаря, но были часы, которые располагались на одной из башен замка. Часы были видны из любой точки города, а ходили только в течение рабочего дня. Утром, вечером и ночью время останавливалось в буквальном и в переносном смысле. Это связано с тем, что их заводили в 9 утра, а останавливали в 6 вечера. После рабочего дня город вымирал. Я никогда не думала, что тишину можно услышать. Но, прожив в городе несколько дней, я услышала тишину, и то, что я услышала, мне не понравилось. Тишина была везде: на улице, в доме, мне даже казалось, что она находится во мне. Жуткое ощущение.

Видимо, только я обращала внимание на такие мелочи. Город жил своей безликой и однообразной жизнью, которая затягивала, как болото. И многим нравилось сидеть в этом болоте. Им казалось, что они нашли то, что искали, и пусть их обманом сюда завлекли, но это для их блага. В этом городе никогда и ничего не происходило, никто не умирал, не старел, но и никто не рождался, детей было немного, но у них были невыносимо взрослые глаза. Все в городе знали друг друга, а число жителей увеличивалось за счет новых гостей замка, которые чудом сумели не потерять свое «Я».

Горожане рассуждали так: раз нельзя убежать из города и замка, то надо жить в нем и приспосабливаться, ведь не все так и плохо. Правительства нет, работаем по нескольку часов в день, кушаем то, что хотим, а вещи не изнашиваются – красота. «Да это просто рай», – утверждал Альфред с улицы N.