Майкл Муркок - Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца Страница 6

— Что случилось, сэр?

— Может быть, он никогда толком и не догадается, Джон, так что ты еще можешь выбраться из этого. Я думаю, он расстроен. Выбор сейчас за тобой. В воскресенье ты должен как-нибудь вызволить Кэтрин из этого дома и доставить в домик на краю деревни. Вероятно, будет много суматохи, и тебе удастся достаточно просто сделать это. Только не допусти ошибки. Вы оба нужны мне в том домике.

— Да, сэр, но…

— На детали нет времени, Джон. Сделай это. Не провожай меня.

Джерри Корнелиус прошел через помещение с пультом управления, и Джон опять выключил оборудование.

А потом Джерри был уже на обратном пути, с фонарем в руке пробираясь к лодке.

Через двадцать минут он снова смотрел вверх, на дом, из своей лодки, которая продвигалась к английскому берегу. Теперь дом был полон света и выглядел так, словно его обитатели устраивали вечеринку.

До рассвета оставался еще час. Он еще успевал вернуться в Саутквэй до того, как новый человек заступит на пост в конторе управления гавани.

3

В воскресенье утром мисс Бруннер и Димитрий выехали в Блэкхит. Она закрыла дверь своего дома в Голланд Парке и сунула записку для молочника в пустую бутылку на ступеньке лестницы. К тому моменту, как она, надев перчатки, изящной походкой двинулась по дорожке от дома, Димитрий уже завел «лотус-15».

Позже, когда они пережидали поток машин на Найтсбридж, чтобы, вклинившись в него, начать движение, мисс Бруннер решила, что вести машину будет она, и они с Димитрием поменялись местами. Меняться местами было их обычаем, удерживавшим их вместе в столь ненадежное время.

— Лучше было бы, чтоб мистер Корнелиус был там, — с нажимом произнесла мисс Бруннер, ведя машину по Слоун-стрит, меньше загруженной транспортом, чем это могло бы быть в рабочий день. Димитрий сидел сзади и курил. Он выдержал изнурительную ночь, и в этот раз был не так доволен собой, как обычно, в особенности из-за того, что мисс Бруннер все время настойчиво называла его Корнелиусом.

Пусть выдумывает, решил он про себя. И все-таки он, видимо, ревновал к Корнелиусу: ему потребовалось две чашки крепкого кофе, когда, поднявшись, убедился, что он — вовсе не Джерри Корнелиус. С другой стороны, было не так легко убедить в этом мисс Бруннер, и сегодня она была настолько плохой, какой не была с самого четверга.

Ну, что ж, в случае удачи к понедельнику все кончится, и они смогут приступить к следующей фазе их плана — фазе, куда более сложной, которая требовала и работы мысли, и немного энергичных действий.

Жаль, что нападение на дом было единственным путем; ему эта идея вообще не нравилась — с самого первого предложения, но, поразмыслив о деле, он уже наполовину желал этого. Просто сам факт был ему помехой.

Мисс Бруннер с откровенным удовольствием провела нервно подрагивавший «лотус-15» через вестминстерский мост и смело въехала в лабиринт улиц за мостом, а затем выехала на Старую Кентскую дорогу.

Она приняла решение, что должна овладеть Джерри Корнелиусом, и знала, что эта ситуация принадлежала к числу тех, в которых она должна действовать самостоятельно, не полагаясь на Димитрия. Островатый шик, думала она, этакий довольно пикантный шик. И она почувствовала себя лучше.

Мистер Крукшенк, агент эстрадных артистов, поцелуем попрощался с мисс Дэззл. Крохотная мисс Дэззл была основательно обнажена — так, как не появилась бы на сцене, разве что с той единственной целью, чтобы публика увидела, что она действительно обладает самыми изысканными мужскими гениталиями, какие ей, например, только приходилось видеть.

Мистер Крукшенк решил, что еще не настал момент открыть этот особый секрет; нет, не настал, пока в течение трех дней недели мисс Дэззл с каждым записанным ею диском очень ровно продвигалась к позиции первого номера в Десятке Лучших Девушек. Когда окажется, что пятое место — потолок для нее, тогда могут появиться слабые слухи. Потом, может быть, — женитьба, рассчитывал он, хотя ему была ненавистна сама мысль потерять мисс Дэззл.

Готовый к поездке «роллс-ройс» мистера Крукшенка, с шофером в салоне, ожидал его внизу у входного холла, ведущего к квартире мисс Дэззл в Блумсберри.

Шофер знал дорогу сюда.

Мистер Крукшенк включил встроенный приемник, когда машина легла на курс в направлении в Блэкфрайэр-бридж. Он покрутил ручку настройки и, по счастью, наткнулся на последний хит Крошки Мисс Дэззл, который давали на «Биг Бит Колле» — круглосуточной программе поп-музыки. Это была заводная песня, и мистер Крукшенк вполне завелся. Слова, казалось, адресовались ему:

Я — часть тебя, я — твое сердце,Хочу с тобой начать, и знаю…

Ритм поменялся с четырех четвертей на трети четверти, гитары обрушились в пятую, когда она запела:

И только: что это,И только: что это,И только: что это,Хочу я знать.

Он глянул из окна, когда машина ехала по Фаррингтон-стрит в направлении моста. Воскресные труженики все, казалось, двигались в том же направлении, как будто над землей слышался голос лемминга. В несколько философском настроении мистер Крукшенк решил, что голос действительно слышался — по всей Европе.

Мистер Повис встал поздно, ибо обычно воскресенье было для него днем отдыха, и вообще он поднялся раньше обычного лишь потому, что знал: ему следовало быть этим утром в Блэкхите. Он вышел из своего маленького домика в Гайд-Парке с порезом после бритья на лице и во вчерашней рубашке. Он выгнал за угол гаража свой синий «Астон Мартин» и убрал в нем крышу в надежде на то, что сырой бриз окончательно разбудит его во время езды.

С той же целью он включил радио, хотя уже слишком сильно опаздывал, чтобы услышать в исполнении Крошки Мисс Дэззл «И только: что это». Вместо этого он наткнулся на самую середину песни «Хвостатых ребят» Длинного Тома «Сосунки того заслуживают». Если у мистера Повиса была своя судьба, то «Хвостатые» Длинного Тома пели сейчас ее мелодию — не то, чтобы это сразу открылось мистеру Повису, он это почувствовал потом. Единственное воздействие, которое произвела на него эта песня в тот момент, — это то, что в результате он почувствовал голод, хотя и не понял, каким образом. Мысль его вернулась к мисс Бруннер и Димитрию, которых — обоих — он знал весьма близко. Вообще было крайне маловероятно, что он согласился бы на это предприятие, если бы не знал их так хорошо.

Мисс Бруннер и Димитрий умели убеждать. За исключением моментов чрезвычайной серьезности, они обычно были неотделимы друг от друга в его памяти: мисс Бруннер и Димитрий.

Мистер Повис был несчастным, озабоченным человеком.

Он проехал через парк, воздух в котором показался ему чище, и, свернув налево, въехал в район Рыцарского моста — легендарный квартал воров в Лондоне, где у каждого входа в магазин (или, чтобы быть точнее, в каждом магазине) следовало ожидать встречи с вором того или иного обличья. Он тоже выбрал Слоун-стрит, однако проехал через Бэттерси-Бридж и, лишь добравшись до Клэфом-Коммон, понял, что ошибся и теперь уже откровенно опаздывал по сравнению с прежними случаями.

К тому времени, когда машины пересекли реку, мистер Смайлс завтракал в своем доме в Блэкхите, удивляясь, как это он оказался в этом деле на первой роли. Его осведомленность об информации (возможно, на микрофильме), которую надо было найти в доме старика Корнелиуса, происходила от друга Фрэнка Корнелиуса — преуспевающего импортера наркотиков, который снабжал Фрэнка редкими химикалиями для его экспериментов. В некий момент легкого настроения у Фрэнка кое-что соскользнуло с языка, а мистер Харви — импортер — позже ляпнул то же самое мистеру Смайлсу, и тоже в состоянии благодушия.

Лишь мистер Смайлс наладил контакт с Джерри Корнелиусом, которого он не видел некоторое время, — да, действительно, с того дня, когда он и Джерри ограбили Сити Юнайтед Бэнк на сумму около двух миллионов фунтов и — каждый с миллионом — разошлись. Расследование, предпринятое полицией, проводилось без какого-либо энтузиазма, словно ее внимание было сконцентрировано на более серьезных преступлениях того дня, при полном понимании того, что попавший в тиски инфляции фунт более не стоит даже попыток как-то его защитить.

Мистер Смайлс был кем-то вроде мистика и мог читать приметы. Он видел, что всю западноевропейскую экономику, включая Швецию и Швейцарию, в скором времени ожидал коллапс. И та информация, которую мистер Харви любезно передал ему, способствовала бы приближению этого коллапса, — но только, если использовать ее должным образом, что и поставили мистер Смайлс и его «коллеги» во главу угла. У них в руках прелестнейшим образом окажется почти вся власть, когда, наконец, наступит анархия.