Лучший фильм 1977 года (СИ) - Арх Максим Страница 6

– Я тебе честно говорю – я не знаю зачем ты понадобился следователю. Поехали, сам спросишь, – ответил комитетчик и логично добавил: – Чем быстрее поедем, тем быстрее узнаешь зачем ты нужен.

– Ладно. Поехали, – согласился я с неизбежным, прекрасно понимая, что раз я им понадобился, то они всё равно не отстанут, а вопрос надо решать и желательно кардинально, – но не сейчас. Подождите пожалуйста меня возле машины пятнадцать минут, я домой в квартиру сбегаю, переоденусь в чистое и вскоре буду тут. Обещаю, – произнёс пионер и, не слушая возражений, под вновь удивлёнными взглядами и окриками, быстро побежал в сторону дома.

Сняв с себя грязную спортивную одежду, быстро ополоснулся и надев школьную форму с белой рубашкой, взял в руки портфель, в котором лежали три сверхполезные в данном случае книги, говорящие о законе в СССР и через пять минут был у серой машины. Комитетчики находились внутри салона и встречать меня вылез лишь один – белобрысый, которой держал в руках куртку. Когда я приблизился он протянул мне её и как только я её взял сильно ударил меня в живот.

От боли я согнулся и он затолкал меня на заднее сидение, после чего сел рядом слева от меня. Темноволосый, сидевший до этого рядом с водителем, вышел и, открыв заднюю дверь, расположился с правой от меня стороны. Таким образом я оказался зажат между двух здоровых мужиков.

– Вы же обещали, что не будете захватывать, – прошипел я пытаясь восстановить дыхание.

– Так тебя никто и не захватывал. Ты сам пришёл. А что тебя никто не будет бить я не обещал, – хмыкнул старший группы, и произнёс:

– Стёпа, – и грёбанный Стёпа ударил меня в живот еще раз. Однако ввиду тесноты сильный удар у него не получился, поэтому он локтём добавил мне несколько раз по рёбрам.

– И за что? – спросил я пытаясь понять: быть может я ошибся? Быть может это действительно бандиты и мне пора оказывать сопротивление какое только возможно, пока они меня тут не забили на глушняк?

– Это тебе за то, что ты нас на посмешище выставил, – прояснил ситуацию тёмненький и скомандовал водителю: – Гони.

Машина резко тронулась, а я так и не смог для себя ответить на три вопроса по Чернышевскому: Кто виноват? Что делать? И – П#@#@*#@ их сейчас или нет?

Глава 4

Несколькими часами ранее. Телефонный звонок.

– Здравствуйте, товарищ Демичев. Моя фамилия Агапьев, я помощник товарища Громыко. Вчера поздно вечером в наш МИД обратился посол Соединённых Штатов Америки с просьбой организовать их бизнесмену встречу с нашим певцом, которого они знают, как Сашу Васиина. Вы не могли бы нам рассказать об этом певце более подробно?

– Впервые слышу о таком исполнители, – признался министр. – Как Вы сказали фамилия певца? Васиин? Гм... По-моему у нас нет никакого знаменитого певца с такой странной фамилией.

– Мы вот тоже подумал, что фамилия странно звучит. В связи с этим скажите, а певец Саша Васин или Александр Васин у Вас есть.

– Гм... По-моему, такого тоже нет, – задумчиво произнёс министр и высказал пришедшее на ум предположение: – Уж из известных точно. Если это необходимо, то я сейчас же дам команду посмотреть по картотеке и перешерстить списки людей, кто фигурирует у нас, как исполнители. Но вот так на вскидку, не скажу… Однако знаете, что, с таким именем и фамилией у нас молодой автор есть. Мы его недавно в нескольких журналах опубликовали. Может быть вам нужен он?

– Да нет, нам нужен не писатель, а певец, – вздохнув произнёс мидовец, – Что ж, спасибо за помощь. Будем искать, – попрощался тот и повесил трубку, а министр культуры подумал, что фамилия певца всё же очень созвучна с фамилией популярного автора романов, который недавно появился буквально из неоткуда, выпрыгнув словно чёртик из табакерки.

Так как общение с Минкультом никакого результата не принесло, сотрудники МИД решили подключить к этому делу министерство, которое скорее всего должно было знать или узнать кто такой Саша Васин. МИД подключил к этому делу КГБ.

Саша.

Как и предполагалось, приехали мы на улицу Яблочкова.

Вновь ударив локтём по рёбрам, опер Степан выволок меня за шкирку из автомобиля и, удерживая за ворот свитера, повёл в здание.

Там мы поднялись на второй этаж и сразу же проследовали в кабинет, который был копией аналогичных кабинетов, в которых я уже успел тут побывать.

– Садись, – грубо произнёс мужчина, сидевший за столом, и оперативник усадил меня на приготовленный стул, который находился напротив стола. А тем временем, хозяин кабинета что-то написал на лежащем перед ним листе и, посмотрев на оперов, спросил: – Почему так долго?

– Да вот за этим дерзким по лесу бегали, – ответил чернявый, покосившись на меня.

Сидящий за столом перевёл недовольный взгляд на меня и произнёс:

– Я следователь КГБ капитан Терёхин Михаил Олегович. Рассказывай.

– Что? – не понял я.

– Всё, – ухмыльнулся тот.

Я абсолютно не понял чего ему от меня нужно, поэтому, секунду подумав, предложил:

 – А рассказывай лучше ты.

– Подозреваемый, как Вы разговариваете со следствием?! Вы хоть понимаете...

– Где вы находитесь, – перебив, закончил за него я. Тот удивлённо посмотрел на меня, ещё раз что-то записал на листке и констатировал:

– По всей видимости ты, Васин, ещё не понимаешь куда ты попал!

– Надеюсь, что вы разъясните, прекратив говорить загадками, но ещё лучше, если Вы переговорите с Ласточкиным, Громовым или Малафеевым и между собой разберётесь уже кто из вас мной занимается. Я не могу постоянно говорить одно и тоже всем оперативникам, и следователям всего Советского Союза! У меня язык устанет! – объяснял пионер человеку представившемуся сотрудником.

– Что ты имеешь ввиду?

– Я имею ввиду, почему Вы мне тычите? Я уже об этом с другими следователями говорил, теперь мне с вами беседу об этом проводить?

– Что ты несёшь? Я тебя спрашиваю: ты знаешь зачем мы тебя пригласили?

– А я тебя спрашиваю: почему ты мне тычешь и почему не показал своё служебное удостоверение. Да и вообще, что за манера такая, приволочь в тюрьму, а потом интересоваться знаю ли я зачем меня сюда приволокли или нет?! Может не будем в угадайку играть, а Вы мне сами всё расскажите, и прекратите этот фарс, – перешёл я в конце монолога на «вы», давая оппонентку шанс взяться за ум.

– Я же говорил – дерзкий щенок, – скалясь, проговорил белобрысый опер и резко влепил мне подзатыльник.

Он стоя у меня за спиной и я не успел среагировать, ибо не видел замаха, но это было так резко и так неожиданно, что я, получив удар, даже не нашёлся сразу, что на это сказать.

– Стёпа, Стёпа аккуратней. Не надо его бить. Нам сейчас этот юноша и сам всё расскажет, – улыбаясь и чрезмерно вежливо, произнёс Терёхин.

Я же, держась за голову правой рукой, посмотрел на щерящегося в подобии улыбки белобрысого и, потирая ушибленное место, спросил:

– Слышь, Стёпа, у тебя жена и дети есть? Ты бы им позвонил пока возможность есть и попросил бы тебе вещи зимние собрать. Вполне возможно, что в Воркуте или на Калыме, куда ты в ближайшее время отправишься, ты хороших вещей в сезон найти не сможешь. Почему именно там? Да потому, Стёпа, что тебе теперь п#@#@! И зря ты улыбаешься. Наверное, ты бил людей не раз и тебе всегда это паскудство сходило с рук? Но сейчас, гражданин, фортуна от Вас отвернулась и Вам придётся ответить за ваше бл@#@#* по всей строгости закона. Я думаю всем очевидно, что таким как ты не только не место в органах, но и вообще не место среди людей. Ты, Стёпа...

– Молчать! – неожиданно заорав, прервал мой обличающий спич Терёхин. – Разговорился тут... место, не место... мал ещё так со старшими разговаривать! – припечатал он и повернулся к оперу. – Короче, – сказал следователь, показав рукой на дверь, набычившемуся светловолосому, который, нависая надо мной, показушно сжимал кулак, – Степан и ты Сивов подождите в коридоре. Я сейчас первичные показания сниму, а потом мы к этому вернёмся.