Тим Пауэрс - НА СТРАННЫХ ВОЛНАХ Страница 60

Усилившаяся боль в животе заставила его согнуться. Он заставил себя размышлять. Что же это за освещение, которое выявляет эту мерзость? Ну конечно же, чья-то враждебная магия, не скованная ограничениями берега. Ты бы давно уже догадался об этом по запаху горячего железа, если бы не ветер. Боль в желудке явно чей-то злобный подарок.

Морская вода захлестнула его, когда «Дженни» врезалась в очередную волну. Но несмотря на страстное желание скорчиться в три погибели – от проступившего холодного пота даже брызги казались теплыми, – он выпрямился и схватил за плечо первого же пирата.

– Где Веннер? – проревел Шэнди тому в ухо.

Тот с удивлением уставился на руки, болтавшиеся на лацканах камзола, но все же указал куда-то вперед и вниз.

Шэнди отпустил его и, мучительно переставляя ноги, стал пробираться к люку. Он хватался за все, что попадалось под руку, пытаясь удержаться на ногах. Внезапный порыв ветра, когда «Дженни» взмыла на гребень волны, сбил его, и последние несколько ярдов он прополз, словно какое-то огромное неуклюжее насекомое. Прилагая огромные усилия, от которых у него, казалось, полопаются кишки, Шэнди откинул крышку люка и наполовину свалился, наполовину сполз по трапу в трюм.

В трюме было темно, но он прекрасно знал, где хранится оружие. «Дженни» резко накренилась на волне, и Шэнди толчком отбросило влево, где в подставках стояли сабли и рапиры. Он вытащил одну из них. Рапира была легче сабли и немного длиннее. Шэнди поудобнее перехватил рукоять. Впереди по носу различалось смутное багровое сияние, и он двинулся туда. При каждом толчке омерзительные мертвые руки у него на лацканах раскачивались из стороны в сторону.

Веннер скорчился над маленьким котелком, что-то шепча и кидая в него какие-то растения.

Усилием воли превозмогая боль в желудке, Шэнди заставил себя броситься вперед, на Веннера, но в этот самый момент «Дженни» перевалилась через гребень волны, ее нос нырнул, и Шэнди неловко упал, налетев на Веннера. И они оба рухнули в плескавшуюся воду по левому борту. И сквозь натужный скрип шпангоутов корабля, с трудом противостоящего напору стихии, надрывное дыхание и свист ветра Шэнди ясно различил, как зашипел котелок, когда вода залила тлеющие в нем угли. И даже скорчившись в темной воде, под тяжелой тушей Веннера, который локтем немилосердно давил ему на спину, Шэнди почувствовал невероятное облегчение, боль в желудке в мгновение ока исчезла, и руки мертвеца исчезли бесследно.

Нос судна врезался в новую волну, и на несколько секунд их еще сильнее вдавило в борт. Шэнди буквально ощущал как вода проникает сквозь щели обшивки, как будто само море плюется на него сквозь деревянные клыки. Раскаленный котелок прокатился по шее, обжигая кожу, а затем шлюп задрал нос и начал свое восхождение на новую волну.

Шэнди, Веннера и добрую порцию морской воды швырнуло в сторону кормы. В кромешной тьме Шэнди перекатился на бок, пытаясь попасть рапирой в Веннера. Дважды он ясно ощущал, что конец рапиры утыкается во что-то мягкое, а не в деревянную обшивку корабля, но, скользя и перекатываясь, ему было слишком трудно сделать выпад. Серый свет, льющийся из открытого люка, на мгновение ярко высветил силуэт Веннера, но секундой позже Веннер вскарабкался по трапу и исчез.

Шэнди вскочил на ноги и последовал за ним, держа рапиру – теперь он узнал в ней одну из запасных рапир Дэвиса – перед собой, чтобы блокировать нападение. Но когда выбрался на палубу, то увидел Веннера на носу; выхватив у кого-то пистолет, он целился в Шэнди.

Шэнди подавил желание нырнуть обратно в трюм, ибо он был капитаном и даже в самый разгул стихии половина команды с изумлением смотрела на это противостояние. К тому же выстрел на мокрой, скользящей под ногами палубе не мог быть слишком точным, да и наверняка брызги подмочили порох. И все же он повернулся к Веннеру боком, глядя на того через правое плечо. Он поднял рапиру в дуэльном салюте, одновременно стремясь продемонстрировать невозмутимость уверенного в себе капитана и в тайной надежде, что если пуля и полетит точно в него, то угодит либо в клинок, либо в эфес рапиры.

Брызги не подмочили порох, и в то же самое мгновение, когда он увидел вспышку, огненный шар обжег кожу под ребром. Он невольно отшатнулся, но тут же преодолел растерянность и, насколько было возможно в этой круговерти стихий, вежливо поклонился, хотя для этого ему пришлось ухватиться за леер и пошире расставить ноги, и неумолимо двинулся к Веннеру.

Рулевой, отвлекшись на разыгрывающуюся драму, не успел поставить нос судна к волне, и очередной удар пришелся в левый борт. «Дженни» грузно завалилась на правый борт, зеленая масса воды с грохотом обрушилась на палубу, закружилась вокруг мачты и по меньшей мере одного матроса смыла за борт.

«Дженни» боком вынырнула в провале меж волнами, им грозила неминуемая гибель, и перепуганный этим больше, чем нападением Веннера, Шэнди заторопился на корму. По пути ему пришлось бросить рапиру и ухватиться двумя руками за канат, чтобы не быть смытым волной. Скэнк с другими успели высвободить еще несколько квадратных футов паруса, один смельчак даже карабкался по раскачивающейся мачте с концом каната в зубах, надеясь перебросить канат через уцелевшую верхнюю рею и таким образом подтянуть полотнище кверху. Ничего больше они сделать не могли, но Шэнди прекрасно понимал, что этого слишком мало.

И позади, двигаясь медленно, поскольку ему не хотелось терять подобранную где-то саблю, на корму пробирался Веннер.

Шэнди глянул на рулевого, который всем телом навалился на румпель, до упора поворачивая его. Шэнди понимал, что надо бы помочь ему, ибо стоит только «Дженни» взобраться на гребень волны, и по ним снова ударит шквал ветра; в этот момент взгляд его упал на Печального Толстяка.

Бокор оторвался от транцев и теперь стоял на палубе, широко расставив ноги и взбугрившимися мышцами руками стискивая воткнувшийся в его грудь обломок реи. Треска лопающегося дерева Шэнди не слышал – свист ветра заглушал звуки, – но он собственными глазами видел, как в разные стороны полетели щепки. Пригибаясь, неловко переступая с ноги на ногу и кружа на месте. Печальный Толстяк гнул и ломал длинный обломок. Наконец бокор отшвырнул от себя обломок реи.

Шэнди даже озноб прошиб, когда он увидел, как из спины бокора показался дымящийся кусок металла. И Шэнди вдруг понял, что магия тут ни при чем, что бокор добился этого лишь силой собственных рук.

Железный наконечник так и остался торчать из спины, когда бокор в изнеможении опустился на колени. Шэнди кинулся было на помощь, но Печальный Толстяк, превозмогая боль, с усилием отодвинул одной рукой обломок реи, и само по себе это было впечатляюще: шесть футов крепкого дерева, обмотанного обрывками мокрой парусины и канатами.

– Плавучий якорь, – прохрипел бокор. – Брось по правому борту.

Шэнди тотчас все понял. Перехватив обломок – ему пришлось ухватиться за него двумя руками, напрягая все силы, – он с трудом перевалил гафель через леер, в бушующее море.

И в этот момент «Дженни» взмыла на гребень, метнулась в сторону под напором ветра и начала скользить по пологому склону в провал между волнами. Рулевой яростно, точно лев, сражался с румпелем, дюйм за дюймом уступая стихии. Шэнди поспешно отвязал фал и принялся травить веревку, чтобы дать плавучему якорю больше свободы.

«Дженни» врезалась в следующую волну, так и не успев развернуться носом, и снова волна накрыла корабль, перекатившись через палубу. Задыхаясь в воде, Шэнди отчаянно цеплялся за леер, гадая: не перевернулись ли они, не проломлен ли борт, может, «Дженни» уже идет ко дну? Это мгновение длилось целую вечность.

Но вот вода стала спадать, сначала вынырнула голова, потом руки, и когда море еще захлестывало колени, Шэнди принялся вторично привязывать фал, поскольку теперь канат был отпущен на полную длину.

Самой реи видно не было, она болталась где-то за гребнем волны, но как только «Дженни» начала взбираться на следующий водяной холм, Шэнди ощутил, как натянулся фал, корпус под ногами вздрогнул, и старый шлюп слегка развернулся. В дело вступили остатки паруса и румпель, нос развернулся к ветру, судно стало более послушным.

Шэнди изо всех сил стискивал пальцами леер, он был сосредоточен только на своих ощущениях, внимательно прислушиваясь к малейшей вибрации корабля, и потому, когда позади раздался незнакомый подозрительный скрип, он лишь оглянулся. И тут же бросился на палубу ничком. Сабля Веннера рассекла леер вместо головы Шэнди.

Шэнди перекатился в сторону, пока Веннер выдергивал саблю из твердого дерева, и успел лишь подняться на корточки, когда Скэнк улучил минутку и, оторвав руки от паруса, перекинул Шэнди свою саблю.

Палубу кидало из стороны в сторону, дождь и брызги заливали глаза, Шэнди не поймал саблю, он слышал, как она со звоном упала на палубу и заскользила по ней, слышал, как, глухо заскрипев, лезвие противника вышло из дерева и тут же раздались шаги Веннера.