Андрей Бондаренко - Выбор-побег Страница 63

Через десять минут отряд вошёл в узкую и извилистую долину, наполненную тревожной тишиной и призрачной белёсой дымкой. Под каблуками ботинок и копытами мулов тихонько поскрипывала мелкая чёрная галька. Впрочем, чуткое горное эхо, откровенно глумясь над путешественниками, временами превращало этот тихий скрип в громкий и противный визг, разносившийся по всему ущелью.

«Плохо это, братец», – всерьёз печалился внутренний голос. – «Теперь о наших перемещениях известно всем живым существам, обитающим в этих первобытных местах…. Неуютная долина, очень сырая – через каждые пятьдесят-семьдесят метров со склонов спускаются крохотные ручейки, образуя глубокие лужицы. Да и воздух здесь специфичный, слегка горьковатый и непривычно-плотный…. Наверное, это из-за местных растений, покрывающих склоны ущелья – разнообразные амариллисы, высокие фиалковые деревья, разлапистые кусты дурмана. Как бы – незаметно для себя – не впасть в состояние наркотического опьянения. Впрочем, как утверждает подробная географическая карта сеньоры Никоненко-Сервантес, очень скоро данное ущелье резко пойдёт наверх. Следовательно, и фауна изменится…».

За четыре с половиной часа они, преодолев порядка двадцати километров, вышли на ровную, поросшую низенькой травой площадку, через которую протекал звонкий ручеёк.

– Здесь и заночуем, – решил Егор. – До заката осталось ещё часа полтора. Конечно же, можно прошагать дополнительные три-четыре километра. Но встретится ли нам ещё такое идеальное место для ночлега? С такой сочной травой для мулов и чистейшей питьевой водой? Кстати, от ручья – время от времени – долетают всплески. Следовательно, попробуем разжиться свежей рыбкой. Дальновидный дон Алфредо нас, кроме всего прочего, обеспечил и небольшой сковородкой. Имеется и маленькая пластиковая бутылочка с растительным маслом…

– А рыболовные снасти у тебя, запасливого, есть? – насмешливо поинтересовалась жена. – Или же будешь ловить питательную рыбёшку с помощью футболки, используя её на манер детского сачка для ловли бабочек?

– Обойдусь, пожалуй, без футболки, – заверил Егор. – Помнишь, как Утренний Ветер – приёмный сын Лапы Ягуара – добывал форель в никарагуанской речке? Правильно, с помощью остроги…. А я чем хуже этого желторотого пацана? Тем более что вдоль берега нашего ручья растут высокие и стройные деревца, а у меня – ещё со времён «Славянского реалити-шоу» – имеются определённые навыки обращения с рыбацкой острогой…. Значится так, отважная и безумно-симпатичная путешественница. Сейчас я освобожу мулов от поклажи и отправлю оголодавших животных на свободный выпас. После этого поставлю палатку и, вооружившись верным мачете, отправлюсь на берег ручейка – изготовлять надёжную острогу. Затем, естественно, займусь рыбной ловлей. Ты же, родное сердечко, собирай сухие дрова, разжигай яркий костерок, кипяти в котелке воду и заваривай чай…. Да, и наделай, пожалуйста, побольше бутербродов с копчёной колбаской и куриным паштетом. На тот пиковый случай, если рыбалка завершиться полным фиаско…

Несмотря на эти сомнения, две полукилограммовые форели были успешно добыты, выпотрошены и зажарены. Так что, ужин – он же поздний обед – удался на славу.

Закат печально догорал, зависнув над высоченной горной цепью Анд загадочным малиновым маревом.

– А что это за серый дым поднимается над далёким перевалом? – умиротворённым и бесконечно-усталым голосом спросила Сашенция, вяло махнув рукой в южном направлении. – Стоянка местного индейского племени?

– Скорее всего, нет, – широко зевнув, ответил Егор. – Это, возможно, дымит маленький и безобидный вулканчик. А, может быть, и большой, то есть, взрослый вулкан. Только очень ленивый и сонный…. Кстати, радость моя черноволосая, а что в этих диких и безлюдных краях – на твой авторитетный взгляд – может интересовать уважаемую сеньору Мария Никоненко-Сервантес? Да и весь «Эскадрон смерти» в целом?

– Можно предположить, что эти интересы напрямую связаны с напряжённостью экономических и прочих отношений между Аргентиной и Чили. Дело-то государственной важности, как-никак. Ничего не попишешь. Подлые вражеские диверсанты и бесстыжие шпионы, которых надо регулярно и планомерно отлавливать. Организация опорных баз – для заброски на территорию вероятного противника собственных шпионов и диверсантов…. Любимый, давай, уже завалимся спать? А то у меня глаза – сами собой – слипаются…

Егор галантно проводил супругу до палатки и помог ей забраться в спальный мешок, после чего вернулся к костерку – выкурить перед сном заключительную сигаретку.

Сиреневые вечерние сумерки – тем временем – сменились чёрной бархатной ночью. Высокое небо незамедлительно покрылось неправдоподобно яркими и крупными звездами, возглавляемыми непревзойдённым и великолепным созвездием Южного Креста и круглой бледно-жёлтой Луной.

– Красиво конечно, – ловко прикуривая от тёмно-розовых углей, пробормотал Егор. – Только красота эта какая-то тревожно-задумчивая, не обещающая – на ближайшее время – спокойной жизни.

Где-то на севере, словно бы соглашаясь с этой нехитрой философской сентенцией, тоскливо и тревожно завыли волки…

Следующие двое суток прошли относительно спокойно. Отряд успешно продвинулся вглубь южноамериканских гор примерно на семьдесят пять километров, планомерно переходя из одной узкой горной долины в другую, штурмуя невысокие перевалы и неуклонно поднимаясь вверх. Часто приходилось преодолевать длинные крутые подъёмы, идя по узким извилистым тропинкам вдоль бездонных и широких пропастей. Мулы – друг за другом – осторожно продвигались вперёд, покорно склонив ушастые головы к каменистой земле. Под их массивными копытами всё чаще хрустели буро-красные осколки застывшей вулканической лавы, покрытые разноцветными игольчатыми кристаллами. Вокруг беспорядочно громоздились гранитные и базальтовые утёсы, будто бы стремясь вытеснить и оттолкнуть друг друга…

Впрочем, не обошлось и без досадных происшествий-недоразумений. Куда же без них? Путешествие без происшествий, мои уважаемые читатели, является глупым и позорным нонсенсом, не достойным вашего внимания.

На второй день пути путники вышли к бездонной горной трещине-пропасти, которую – в полном соответствии с маршрутной картой – предстояло перейти по подвесному мосту.

– Ширина трещины – метров пятнадцать-семнадцать. А предлагаемый нам мостик является однозначно-хилым и откровенно-ненадёжным. Вон как подрагивает и раскачивается на свежем ветерке, – встревожился Егор. – Поэтому, будем переходить на ту сторону по очереди. Сперва, Сашок, ты переправишься. А потом я – одного за другим – переведу по мосту наших парнокопытных приятелей.

Первые фазы операции по преодолению пропасти прошли без всяких сучков и задоринок, и вскоре Сашенция и два гружёных мула оказались на противоположной стороне трещины. А, вот, на заключительной стадии оно, то есть, первое досадное происшествие и произошло.

Егор, ведя в поводу третьего мула, находился, как раз, на середине хлипкого инженерного сооружения, когда из-за ближайшего водораздела зазвучала бодрая музыка, и хриплый мужской голос истошно завопил на немецком языке:

– Дойче золдатен, унд офицерен…

Коварное и хулиганистое горное эхо незамедлительно усилило этот известный и популярный шлягер тридцатых-сороковых годов прошедшего двадцатого века, навьюченный мул испуганно шарахнулся в сторону, после чего подвесной мостик перевернулся (временно, естественно), на сто восемьдесят градусов.

Егор, конечно же, выпустив из ладони правой руки длинную уздечку, успел крепко ухватиться за верёвочные перила подвесного моста. А, вот, несчастный мул, отчаянно вопя от охватившего его ужаса, абсолютно-прогнозируемо свалился в пропасть.

«Как же ему, бедняге ушастому, было не свалиться, если руки отсутствуют? Понятное дело, что никак», – нервно хохотнул слегка обомлевший внутренний голос. – «Интересно, а почему не слышно характерного звука – от падения тяжёлого тела на каменистое дно пропасти? Прошло семь секунд, десять, двенадцать. Тишина…. Да, экстремальный такой аттракцион получился, даже руки-ноги слегка подрагивают. А что у нас, братец, со штанишками? Не переживай, кажется, сухо. Ты, главное, успокойся. Выберемся как-нибудь, не впервой…».

– Милый, а ты долго собираешься там висеть? В смысле, над бездонной южноамериканской пропастью? – поинтересовался непривычно-тоненький (видимо, от пережитого волнения), Санькин голосок. – Думаю, если одной ногой надёжно заплести верёвочную «перилину», а другой – резко махнуть в нужную сторону, то мостик обязательно вернётся в исходное состояние.…Не так, недотёпа! Поменяй-ка ноги! Ага, молодец, хвалю…. Ещё одно. Держись за перила как можно крепче, чтобы – по инерции – не слететь с моста…. Готов? Тогда – махай!