Сергей Жилин - Август Хромер Страница 63

И этого он добивался? Распахивать порталы и ждать, пока из иного мира не полезут «слуги нового демиурга, испарения и яды»? По формулировке высказывания Падшего Падре всё, вроде бы, сходится, но по логике и масштабу…

Чего же ты хочешь, языческая сволочь? И, первые два тебе в почки, зачем тебе третий артефакт?

Дурная привычка – спрашивать самого себя и ждать ответа.

Нужно сделать перерыв, для чего я заварил себе чаю. Без миниатюрной служанки я даже это сделал неловко, неказисто, да и чай в итоге получился не самым лучшим. Скажу больше: в самом дешёвом кафе этого города, где поваром работает незаконный эмигрант с немытыми руками, чай подают вкуснее.

Мне на глаза случайно попалась книга Истериана по хиромантии. Ещё одна загадка носящий маски – стоит ли что-то за их атрибутикой или это просто показное, просто вуаль, за которой проще творить свои тёмные дела?

И все молчат. Задаются вопросы, допрашиваются арестованные, свидетели, ожидаются высказывания ответственных лиц, но только полная тишина, комаром звенящая в ушах.

Улик нет, ниточки, за которые мы с энтузиазмом хватаемся, вываливаются из клубка короткими обрезками. А запутанный шар так и не выходит размотать, чтобы извлечь из центра Хестера, чувствующего себя безопасно в тугом коконе.

Но вот ещё одна неприятная деталь – иные остолопы считают, что в клубке в обнимку с Падшим Падре сижу я. Тот же Бьюло просто-таки готов меня туда посадить, если это вдруг будет не так! А это не так!

Надежда на Салли, на её опыт и проницательность, на то, что она извернётся и найдёт решение там, где у меня опускаются руки.

Я вернулся в кабинет. В старом фолианте Ордена я долго ищу какой-либо намёк на Кровавый Бутон или Кольцо, как его назвал Вулкан. Но ничего близкого к этому нет. Даже перепрочитав дважды главу, посвящённую Бликам, я не нашёл нужных упоминаний. Штудирование раздела, посвящённого старым преданиям и поверьям, также не дало результатов.

Просидеть в задумчивости мне пришлось немало, пока я не поднялся и не подошёл к пустому мольберту. Желание возникло спонтанно, и я взял кисть. Подарок давно стоит в углу без дела, но сейчас я не собираюсь на нём рисовать. Краски в тюбиках, вот чудо, не засохли, и я выдавил на палитру побольше чёрной. Окунув кисть, вывожу в центре холста надпись «Хестер Гроул». Пора изобразить всё схематически.

От имени главного подозреваемого пошла черта вправо, сменяясь кружком, в который я вписываю «иглы Ордена». От кружка отходят три ответвления, напротив которых значатся имена: «Айзек Тимми», «Борн Длассини» и «Гамильтон Рокфеллер». Первые два имени зачёркиваем, а последнее – обводим.

От центрального имени главы сектантов вниз проведим второе ответвление, заканчивающее словом «Блики». Между ним и кружком «иглы Ордена» я поставлю две соединяющих черты. От «Блика» тут же отрастает ответвление «аронакесы», которое в свою очередь ветвится на три кружка: «Семальгор», «Нуно» и «Отфули». Кружок «Семальгор» – перечёркнут, а у кружка «Отфули» я ставлю знак вопроса.

Снова приходится вернуться к центру схемы. От Падшего Падре пойдёт линия, оканчивающаяся надписью «Кровавый Бутон». От неё к надписи «Блики» – пунктирная линия, отмеченная для полноты картины вопросительным знаком.

Тут же я пририсовал к центральному имени ответвление «сектанты» и, подумав, связал его чертой с надписью «аронакесы». От «сектантов» же идут четыре линии: одна упирается в слово «Блики», вторая ведёт к новому кружку с подписью «убийства на улицах», к которой я добавляю заметку «мизинцы», третья отправляется к кружку «Львиный Банк», а четвёртая – к кружку «Дом Культуры». От последних двух кружков идут линии к имени «Гамильтон Рокфеллер».

Он единственный, кто остался в живых из владельцев артефактами. Он знал, где обе проданные им иглы. Знаком ли он с кем-то из сектантов? Или, быть может, сотрудничает с ними? Не похоже… Тогда, вероятно, тут замешан Отфули с его чтением мыслем? Проверять всех, кто касался Гамильтона последние десять лет? Так давно началась охота за открывателями Бликов…

Рядом со списком (покойных в большинстве) владельцев артефактов я прибавил список людей, хорошо знавших юриста Длассини, что в курсе его роковой покупки. В него входят Норм Уотерн, Каспар Вувлан, Нильс Чернуца, Элиот Вэтэрли.

Соблазнительно много дорожек ведёт к богачу. Вот только логичного объяснения его причастности, как и доказательств, нет.

Поразмыслив, я добавил ещё одну заметку рядом с надписью «Блики», которая звучит «Университет Шроленсоуна»…

Общая картина закончена, но выглядит ужасно: переплетение линий, обилие надписей, кружков, знаков и пометок не позволяют взглянуть на ситуацию по-иному. Как и в моей голове, на холсте схема оказалась замкнутой, без единого намёка на зацепку.

С сожалением пришлось отложить в сторону кисти и краски. Ну, хотя бы я вот так неловко, кое-как применил подарок Истериана.

Подобно медведю-шатуну, я снова приступил к бесцельному блужданию по дому. Но в коридоре я вдруг услышал еле различимый звук, шедший, ориентировочно, из комнаты Арики, и поспешил туда. Ловко вписавшись в поворот и отворив на ходу дверь, я буквально влетел в комнату. Мои друзья уже не спят.

Истериан склонился над бедной девушкой, которая измотано глядит перед собой, лицо её бледное, словно болезненное, а под глазами налились синие круги. Оглянувшись на меня, взволнованный Истериан махнул, чтобы я поскорее вошёл, и вернулся к Арике:

– Как голова? – заботливо прошептал он ей на ухо, – Болит?

– Почти прошла… – выдохнула Арика.

Полукровка прислонил ладонь к ею лбу (Чёрный День изредка вызывает жар) и вновь спросил:

– Что-то ещё беспокоит?

– Пить… – раздалось из её пересохшего горла.

Истериан попытался подать мне знак, но я всё и так понял и побежал выполнять недовысказанную просьбу. До кухни всего три прыжка, так что с полным стаканом воды я вернулся буквально через пару секунд. Мой друг взял питьё и помог Арике утолить жажду.

Когда девушка отпрянула от стакана, она неожиданно выдала:

– Ты же выгонишь меня теперь, Август?

– Ни в коем случае, Арика! – ошарашенный и напуганный заверил я её, – Я тебя не брошу!

– Мы оба не бросим – добавил Истер.

– Но я же употребляю наркотики! – из глаз девушки брызнули бусины-слезинки, – Зачем я вам нужна?

– За тем, что ты для нас как сестра, – ответил за двоих Истериан, – Ты заботишься о нас, помогаешь нам, создаёшь для нас все условия. Мы ценим тебя за то, что ты хороший человек.

– Просто ты ошиблась, и мы обязаны помочь тебе исправить ошибку, – закончил я.

Девушка сухо кашлянула и замотала головой:

– Я никогда не исправлюсь!

– Если бы это было так, – я постарался сказать как можно убедительнее и серьёзнее, – То тебя бы уже здесь не было. А раз ты здесь, то это значит, что мы в тебя верим.

– Даже не думай, что мы бросим тебя, – Истериан поцеловал девушку в лоб.

Арика, казалось бы, немного расцвела, печаль с неё сползла, открывая истинное светлое лицо девушки. Она вновь заплакала, но это были слёзы уже совершенно иного толка:

– Спасибо… – только и сказала она, но в этом слове были все прочие слова благодарности, что есть на земле. Мы с Истерианом легко прочли это.

Девушка обмякла – её одолел настырный сон, вызванный нечеловеческим истощением организма. Для хрупкой миниатюрной Арики доза была убойной. Надо дать ей время восстановиться.

– Поспи ещё, Солнышко, – Истериан положил девушке руку на плечо, – Мы с нетерпением ждём, когда ты придёшь в себя.

Из последних сил девушка накрыла худой бледной ладошкой крупную ладонь полукровки, чтобы через секунду крепко заснуть. Высвободившись, Истериан вместе со мной оставил Арику в покое.

– Даже не знаю, что делать, – разбито признался Истер, когда мы поплелись в гостиную.

– Я тоже. Знали бы, что делать, давно бы сделали.

– Я думал, с зависимостью покончено.

– Больше такого повториться не должно, – твёрдо ответил я.

Мы расселись по креслам. Скучавший в одиночестве Хорис пристроился у моих ног.

– Ты нашёл продавца? – поинтересовался Истериан, требовательно прищурившись.

О, да я нашёл того ублюдка!

– Нашёл, – скрывая свои чувства, буркнул я, – И поставщика тоже знаю где искать.

– Надеюсь, ты не собираешься его убивать!

– Да успокойся, – отмахнулся я от навязчивой идеи товарища, – Сдал обоих сантибам. Пусть сидят в тюрьме.

– Но продавец-то сначала посетит больницу? – с сомнением произнёс мой друг.

Я глубоко кивнул. Возможно, следовало сломать уроду чуть больше костей. Он сломал десятки жизней, а ему ломают какие-то кости – обмен так или иначе неравноценный…

Разговор лучше перевести в иное русло: