Цена империи. Фактор нестабильности - Влад Тарханов Страница 63

был вынужден безропотно молчать, внимать, вздыхать, и лишь думать про себя: «…когда же черт возьмёт тебя». Пришлось покрутить пальцем у виска и предложить вернуться к нашим баранам, то есть к Крылову и Менделееву. Ну с первым было проще, ибо он сам подробно описал свою жизнь в книге «Мои воспоминания» в том числе, и то как на «выпускном экзамене сумел сперва поспорить, а затем и убедить в своей правоте самого злобного Зыбина». Сказано, сделано. Николаю импонировало, что он выступает в качестве наставника у сына Императора, а Сандро, в свою очередь с удовольствием проводил с ним совместные тренировки по фехтованию и договорился о совместном посещении тира. В общем гениальная мысль, высказанная особой родом из потомственной морской семьи: «Совместный труд для моей пользы он объединяет» подтвердила свою эффективность.

Крылов убедился, что великий князь — свой парень и не раз вместе с ним посещал Ново-Михайловский дворец, тем более, что Император с супругой переехали в столицу, то бишь в Москву и причин стесняться не было. Очень скоро, к ним присоединился и Владимир Менделеев. С этим человеком, у обоих попаданцев были связаны далеко идущие планы. Но если Крылов дожил до весьма почтенного возраста, то Владимиру в реальной истории выпала ранняя смерть от инфлюации в возрасте Христа. Следовало сберечь для России человека, который обладал задатками талантливого ученого. Достаточно упоминать его проект строительства плотины в Керченском проливе с целью превращения Азовского моря в глубокое внутреннее русское море, доступное для плавания больших морских судов. Да и смерть сына явно укоротила век самого Дмитрия Ивановича. В данном случае, подружится удалось с помощью фотографии, которой Владимир, как и его уважаемый батюшка был страстно увлечён. Причём степень этой страсти можно оценить тем, что в иной ветви истории он написал цикл статей для Энциклопедического словаря Брокгауза-Ефрона. Тут большую помощь оказал Александровский. Иван Фёдорович гостеприимно распахнул двери своего фотоателье и Владимир стал проводить там большую часть свободного времени знакомясь с тонкостями сего мастерства и с разнообразными техническими новинками. Особенно Менделеева младшего, поразили эксперименты по проведению фотографирования под водой через стекло иллюминатора. И для участия в них, он даже совершил несколько погружений на подводной лодке Александровского, прошедшей некоторую модернизацию и доработку. Естественно, что все сии действия происходили с ведома и согласия, как Дмитрия Ивановича, так и начальника морского корпуса контр-адмирала Епанчина. Очень часто компанию ему составляли Николай и Сандро и вскорости их сокурсники стали именовать неразлучную компанию — три мушкетёра, а в учебных классах Корпуса появились прекрасно сделанные фотоснимки кораблей и подводных пейзажей.

Постепенно и Сандро, помимо трезвого расчёта стал испытывать к своим товарищам искреннюю привязанность, они превратились в настоящих друзей. Особенно его растрогал поступок Николая, случайно услышавшего, что он мечтает о хорошей собаке. Крылов написал своему отцу и очень скоро в Санкт-Петербург привезли щенка меделянской породы. Это был по-настоящему царский подарок, ибо когда-то этих могучих русских мастифов держали в княжеских псарнях, а короли и азиатская знать были счастливы, если им презентовали этих щенков. Взрослый пёс мог сбить с ног быка или в одиночку биться с медведем. Это был идеальный страж и телохранитель, в чём Сандро смог убедится несколько позже.

Так получилось, что именно Ново-Михайловский дворец стал местом привязки и сбора их коллектива. Тройка мушкетеров стала его становым хребтом, но на такой каркас следовало натянуть еще и мясо. В общем, великий князь уже сейчас старался воспользоваться увольнительной, чтобы собрать у себя во дворце небольшой коллектив друзей-единомышленников. Среди них были два Николая и два Свешникова. Николай Старк (Николай Николаевич), и Николай Свешников (Николай Львович), был еще Дима Свешников (Дмитрий Александрович). К этому коллективу немного позже присоединился Веня (Вениамин Николаевич) Протопопов, Лев (Львович) Владимиров и Андрей (Павлович) Македонский. Последнего надо было брать в компанию за одну фамилию, жалко, что он не Александр, но и так неплохо получилось. Все они были выходцами из офицерских семей, но не из княжеских родов, с теми же князьями Шаховскими, обоими, что учились на сем курсе, отношения как-то не сложились. Объединило их еще и увлечение стрельбой. Сандро договорился, так что их коллективу был открыт доступ в Манеж «на пострелять». Михаил Николаевич там тоже оттягивался, уходя от тяжких дум о судьбах России, так что оборудование стрельбища было на месте. И стрельцы Сандро исправно переводили пачки патронов, избивая мишени до неузнаваемости. А потом были посиделки на дому у Сандро и разговоры под чай, кофей и молодое грузинское вино, которого в подвалах дворца было всегда в достаточном количестве. Впрочем, молодежь под руководством зверомудрого Академика не напивалась, а в карты играла, но только морские. Разыгрывали сражения, пользуясь подсказками из будущего, взяв за образцы штабные игры советского флота.

Глава двадцать шестая. Богемский гамбит

Важно уметь пожертвовать тем, кто Вы есть, ради того, кем Вы можете стать.

Чарльз Дюбуа

Окрестности Праги. 17 марта 1881 года.

Йозеф Филиппович фон Филиппсберг

У командующего Богемским военным округом много забот. Очень много. Но иногда надо находить время и для отдыха. Для отрады души у меня были вот эти охотничьи угодья, всего в четырех часах езды от Праги. Нет, было тут еще одно место, куда бы я ездил намного более охотно, но тратить почти сутки на поездку только туда… командующей моего уровня не может позволить себе такой роскоши! Во всяком случае, пока что. Выйду в отставку, тогда и выкуплю то имение, будет просто великолепная возможность охотиться в своё удовольствие. Тут, в охотничьем домике я всё-таки гость, пусть и почти на правах хозяина. Еще утром подстрелил косулю, сейчас ее готовят. Хотел выйти на кабана, но не в этот раз. Лесничий так и не нашел следов. Хотя один матерый вепрь тут имеется, следы я видел, только очень давнишние. Маркус обещал сообщить, как только найдут лежку этого гиганта, охота должна будет быть интересной! Впрочем, сегодня я тут не только для этого. И всё этот неугомонный капитан Ауффенберг. Я знаю его еще со времени проведения операции по присоединению Боснии, весьма толковый офицер Генерального штаба. Так получилось, что на нем лежала координация взаимодействия различных подразделений, командиры которых, к тому же, были весьма враждебно настроены друг другу. Я подозревал, что будут конфликты, но Мориц сумел навести почти прусский порядок, чем меня и удивил, и порадовал. В нашей многонациональной армии конфликты между подразделениями из разных частей государства не такая