Кротовский, вы последний - Дмитрий Парсиев Страница 64

— Вина не пей. Государь не любит, когда от людей винищем несет.

— Пить очень хочется.

— Потерпишь.

И вдруг в зал стремительной походкой ворвался высокого роста мужчина. За его фалдами, как за флагманским истребителем несется целая эскадрилья ведомых вельмож. Министр тут же делает стойку, принимая верноподданный вид. Я аккуратно прячусь за широкой министерской спиной.

— Ну, Орлов, чем порадуешь Кречета? — схохмил император, и все присутствующие принялись гоготать как на концерте «Уральских пельменей».

— Вот, ваш-велич, привел.

Министр извлек меня из-за своей широкой спины и поставил перед императором.

— Похож, — зычным голосом сообщил император, — Кротовскую породу сразу видно. Он и сейчас норовит… — государь сделал паузу, — норовит не от слова норов, а от слова нора.

Свита разве только не аплодирует.

— Ну, — обращается прямо ко мне Петр Алексеевич Кречет всея Руси, — Чего такой мрачный?

— Я, ваше величество, не мрачный, а осторожный. Когда по небу пролетает птица высокого полета, кроту из норы лучше носа не показывать.

— Ишь ты, — импертор слегка отстраняется и прищуривает глаз, будто желает рассмотреть меня получше с расстояния, — Вроде и впрямь не дурак. Не в пример своему папашке. Так это ты изобрел портативные мобилеты?

— Никак нет, ваше величество. Я только подал идею.

— Скромник, — прокомментировал министр.

— Не дурак, — поправил министра император, — Значит так, Кротовский. Твой контракт с Мышкиным я аннулирую. Хоть и сам потом пожалею. Мышкин мне плешь проест. Магичных патронов стране и так не хватает.

— Ва-аш-вели-ич, — тянет Орлов с видом незаслуженно обиженного.

— Ладно, ладно, — морщится император, — Обещал, значит обещал… но Мышкин мне плешь проест. И не надо мне опять на Мышкина ябедничать. Сам знаю, жаден как свинья. Одно название только, что Мышкин…

— Армии связь нужна как воздух, — министр категорично прикладывает руку к сердцу.

— Уймись уже, Орлов, я слову своему не изменю… фабрику Кротовского переводим под нужды министерства обороны… а предприятие его акционируем. Корона тоже не может госконтракты частникам раздавать.

Вот тут я напрягаюсь. Что значит, акционируем? Мышкин не отобрал, Кречет отберет?

— Кротовский, — государь заметил мое смятение, — Не изображай из себя обделенного. Фабрика останется в твоей собственности. Но производство устройств связи для армии одобрю только для компании с государственным участием. От налогов тебя освобождаю, в том числе и от земельной аренды. Но в ценообразовании я должен принимать участие. Знаю я вас… если вас фабрикантов не одергивать, государство по миру пустите.

Мне трудно пока оценить масштабы и перспективы… и я не знаю, как отреагирует на это все мой партнер Хоромников, но при грамотном подходе и организации здесь просто золотое дно.

— Я только рад, ваше величество.

— Вижу, как ты рад. Морщины на лбу в четыре ряда… ладно-ладно. Чтоб потом не говорили за моей спиной, что император жадный, что под себя гребет, дарую тебе земли в надел. А то где ж это видано, безземельный граф! Орлов сказал, даже особняк продал.

И тут я опять напрягаюсь. С чего это мне земли в надел? Такие подарочки всегда имеют отчетливый привкус подставы. И большой еще вопрос, что за земли… где эти земли…

Но императора мои сомнения не колышат. У него походу все уже подготовлено. Секретарь уже тащит бумаги. Даже не спрашивая моего мнения, Петр Алексеич ставит залихватскую подпись. Я приплыл, мне земли дали… где-то южнее Челябинска.

— Ты, Кротовский, — напутствует меня император, человек деловой и неглупый, — Для тех мест именно такой и нужен. Со степняками уживешься… и в Питере болтаться не будешь. О тебе, дураке, забочусь. А то я не услежу, и изведет тебя Мышкин, как папашку твоего… а там под Челябой Мышкин до тебя не дотянется. Ты рад?

— Рад, ваше величество, неимоверно.

— Ну вот то-то.

На этом разговор закончился. Император полетел дальше «отрабатывать по наземным целям». Мы с министром одновременно выдохнули.

— Пойдем-ка, Кротовский, выведу тебя отсюда, — Орлов подцепил меня за рукав и повел на выход, — Ты уж, не обижайся. Но так тебе даже выгоднее будет, если императорский клан в твоем предприятии в долю войдет. Любые двери будешь с ноги открывать.

— А земли мне эти зачем?

— Если Петр Алексеич сказал, что так тебе безопасней, значит так и есть, — он наклонился мне к уху и пояснил так тихо, чтобы слышал только я, — Передел будет. Мышкина на место ставить будут. А ты попадешься под горячую руку, размажут и не заметят. Так что езжай в Челябу… и чем раньше, тем лучше.

В нижнем зале министр передал меня с рук на руки Баранову.

— Отвези его домой, полковник. А то граф совсем спекся с непривычки.

— Это он просто молодой еще, — заступился за меня полковник.

— Это верно. Молод пока. Но ничего, повзрослеет…

Глава 25

Полковник Баранов самолично отвез меня к доходному дому. Я пережил за сегодняшний день столько потрясений, что совсем утратил силы испытывать какие-то чувства. Поблагодарил почти механически за доставку и вылез из машины.

— Кротовский, — окликнул меня полковник, — А твое добро мне и дальше с собой возить?

— Какое добро?

Он передал мне мешок с макрами, три пачки червонцев, которые надзиратели забрали у Свиста, деньги, которые надзиратели забрали лично у меня и даже портальный свиток. Я только теперь сообразил, что перо и клык у меня никто не отбирал. Просто не нашли.

Доплелся до комнаты в почти бессознательном состоянии. По причине позднего времени мои давно все дома. Анюта кинулась было меня кормить, но я только отрицающе потряс головой. Подошел, шатаясь к кровати и рухнул, как подстреленный.

Зато на утро проснулся с волчьим аппетитом. Идти в блинную я отказался, мы отрядили полового тащить жратву сюда, всю какую сможет. Он припер и довольно быстро буженины огромный шмат, сыра четверть круга, осетра горячего копчения, вареных в смятку яиц десяток, масла сливочного кусок, икры красной в банке, стопку блинов, хлеба два каравая, помидоры, огурцы, зелень, редьки тертой, капусты квашеной, картошки жареной,