Сергей Щепетов - Троглодит Страница 67

– Не бери на себя лишнего, вождь киксади! Эту войну начал не ты, а русский правитель Баранов! Не так ли? Да, наши люди хотят воевать с ним. Но в той же мере, они боятся его и готовы мириться. Вспомни, молодой вождь, что было недавно.

– Я ничего не забыл!

– Хотелось бы в это верить. Три зимы назад киксади – люди Ситка-куана – сошлись в смертельной схватке с дешитанами – людьми Хуцнуву-куана. Было много славных битв, погибло много героев, но никто не смог взять верх. А потом появились русские. Великий вождь киксади захотел стать сильнее своих врагов и заключил союз с русскими. Их вождь Баранов стал другом Скаутлелта. Он пустил их на свою землю, разрешил построить крепость в самом сердце Ситка-куана…

В отдалении очередной раз бу-бухнуло. Снаружи раздались крики. Вскоре у входа появился все тот же индеец с белым пером в прическе. Вероятно, в его обязанности входило дежурить у входа, собирать информацию и, время от времени, докладывать ее высокому собранию. Заметив вестника, Катлеан дал знак говорить для всех.

– Великий вождь, большой русский корабль опять стреляет из пушек. Ядро попало в жилище, убило женщину и покалечило двух детей. Или трех…

– Передай всем, чтобы спустились в ямы под полом, – немедленно отреагировал Катлеан. – Там ядра будут не страшны. Что еще?

– Много русских и их рабов высадились на берег. Они разбили там наши каноэ и разгромили склад с рыбой.

– Я же велел все убрать с берега! – взъелся было вождь киксади, но сразу же взял себя в руки. – Ладно… Говори дальше.

– Они выгрузили с лодок четыре пушки. Теперь тянут их вверх по склону. Они разделились. Одни подбираются к главным воротам, другие прошли вдоль ручья и идут к восточному проходу. Они…

Доклад был прерван новыми звуками – «бух-бух» справа и «бух-бух» откуда-то из-за торцевой стены барака. Вождь отреагировал на это вопросительным изгибом брови. Докладчик понял:

– Наверное, они решили стрелять из малых пушек с близкого расстояния. Вот и начали…

– В них уже можно попасть из ружей?

– Наверное, можно, – неуверенно ответил вестник.

– Тогда скажи всем: пусть люди тоже стреляют! Что еще?

– Возле малых пушек воины в зеленой одежде. Наверное, они с большого русского корабля.

– Это все?

– Н-нет… Две женщины и один воин говорят, что узнали маленького русского на берегу. Они говорят, что это сам Нанак – правитель Баранов!

– Однако… – похоже, что Катлеан несколько растерялся. Наверное, иметь такого противника для него было великой честью. Впрочем, он быстро взял себя в руки: – Узнай, как стреляют малые русские пушки, как действуют люди в зеленой одежде. Узнай и расскажи нам!

– Я исполню твою волю, вождь!

Индеец ушел, а неторопливая беседа больших людей продолжалась:

– Великий вождь киксади Саутлелт разрешил русским построить крепость в самом сердце Ситка-куана. Баранов смог убедить его в своей силе. Его люди стали жить здесь. И стали множиться обиды, нанесенные нам – разграбленные могилы, женщины, уведенные без выкупа, опустошенные охотничьи угодья, даже убийства уважаемых людей. Все это было…

– Это было, уважаемый Ткавлеергач, но было и другое. Скаутлелт помог бежать пленному шаману дешитан, когда его хотели убить его родственники. Ты помнишь эту историю?

– О, да, конечно! Тот шаман помог в переговорах. Мы славно повеселились на празднике заключения мира!

– Твои слова – истина. Но война с дешитанами кончилась, а русские остались! Они остались вместе с толпой их ненасытных наемников! Киксади пришлось тяжело – все люди стали смеялись над ними!

– Ну, может быть, это только Катлиан – племянник великого Скаутлелта – считал, что все смеются над киксади? – ехидно заметил старичок слева. – А, может, никто и не смеялся, а?

– В твоих словах нет истины! – не удержался вождь. – Многие кланы и куаны выставили своих воинов для той битвы!

– О, да! – сморщился в улыбке старый индеец. – Это была великая битва! Легко ли взять недостроенную крепость, которую никто не охраняет? Слава победителям! Вот только я не пойму, в чем тут воинская доблесть? Чем гордится наш великий вождь?

– Все правила чести были соблюдены! – заявил Катлеан, однако уверенности в его голосе было меньше, чем злобы. Невольно создавалось впечатление, что он просто оправдывается. – Сам Скаутлелт заранее поставил русских в известность, что война началась! Разве нет?

– О, да! Конечно, да! – мелко рассмеялся, тряся перьями, полнотелый персонаж, сидящий напротив. – Твой дядя не понял, что отдает на разграбление свои родовые угодья, а русский начальник не понял, что ему объявляют войну! Хи-хи и ха-ха!..

Данная дискуссия, безусловно, имела глубокий философский смысл и большое историческое значение, но… Но за стенами барака громыхала ружейная и пушечная стрельба. Там свершалось событие, описанное во множестве романов, изображенное на полотнах художников и даже увековеченное на тотемном столбе посреди современного американского города Ситка. Объединенные силы русских штурмуют индейскую крепость Молодого Деревца. Мне было обидно и горько находиться буквально в центре событий и не видеть этой грандиозной битвы: «Широкие массы общественности двадцать первого века о ней даже не знают. А узкие – которые знают – понятия не имеют, как на самом деле все происходило. В Интернете на запрос все время выскакивает батальное полотно с изображением мускулистых полуголых индейцев, которые устремляются навстречу атакующим русским. Катлеан там нарисован с молотком в руке, в русских летят тучи стрел… А я тут стою как дурак. Точнее, как статуя самому себе…»

И я принял радикальное решение: «Пойду-ка погуляю! А эти важные люди пусть и дальше совещаются!»

Никто меня не остановил, никто не сделал замечания, и я оказался на улице. А там плескалась война… Ни детей, ни женщин видно не было, зато одетых в доспехи, раскрашенных в цвета войны мужчин было полно. На головах у многих красовались резные деревянные шлемы, изображающие реальных или сказочных животных довольно жуткого вида. Эти «каски» явно были вырезаны из цельных кусков дерева – вроде капов – и, наверное, весили немало. Но, как говорится, кому на войне легко…

В детстве, помнится, я не раз слушал по телевизору воспоминания участников боев и сражений: мы, мол, здесь, а они – там, они на нас, а мы их с флангов! Вот теперь я сам оказался очевидцем, и что же я видел? Да почти ничего…

Никаких башен индейская фортификация не имела. Что там происходит за забором, изнутри было не ясно. Полторы или две сотни воинов беспорядочно распределились вдоль восточной и южной стен. Они занимались тем, что высовывали стволы ружей между бревен, стреляли и, отступив назад, занимались перезарядкой. Потом снова стреляли и снова перезаряжались. Пальба велась, конечно, не залпами, но некоторый ритм в ней все-таки был – то густо, то пусто. Некоторое время я наблюдал этот процесс, и у меня сложилось впечатление, что индейцы разряжают ружья, почти не целясь – лишь бы пальнуть поскорее в сторону противника!

Справа бабахнуло нечто более солидное. Потом и слева что-то грохнуло в аналогичной тональности. «Не иначе, заговорила индейская артиллерия! – догадался я. – Это надо увидеть!»

Для пушек в стене были проделаны специальные амбразуры. Орудие, которое я рассматривал, было установлено на примитивном деревянном лафете без колес, но с подобием полозьев. После выстрела пушку отбрасывало назад и в бок. Толпа индейцев накидывалась на нее, оттаскивала еще дальше назад и начинала чистить ствол и заряжать. Потом, дружно навалившись, орудие подпихивали к амбразуре, следовал выстрел, и все начиналось сначала. Выстрелы расчет приветствовал громогласными воплями, словно каждый раз они подбивали по вражескому танку. Отследив три «залпа», я так и не заметил процесса наведения и прицеливания хоть куда-то. Создавалось впечатление, что они просто азартно палят «в белый свет как в копеечку».

И тут я увидел нечто странное: чуть в стороне от всеобщей суеты, стрельбы и криков, прислонившись спиной к стене барака, сидел человек в индейском плаще и занимался тем, что отхлебывал некую жидкость из фляги и закусывал ее дымом из трубки!

Приблизившись, я некоторое время разглядывал это чудо: «Явно бледнолицый – сто процентов! И, к тому же, пьян в сосиску!»

Европеец заметил мое присутствие не сразу. Некоторое время он разглядывал меня и, вероятно, пытался понять, один перед ним человек или несколько. Наконец выдал:

– Хеллоу! Хау а ю?

– Со мной порядок, – ответил я по-английски. – А ты что здесь делаешь?

– Ром пью, – показал он мне флягу. – Ну и гадость! Не желаешь?

– До ужина я не употребляю. Ты с какого корабля?

– «Мери Старк», Ливерпуль. А ты?

– С «Биг Нантер», Бостон.