Американец. Мировая Война - Григорий Сергеевич Рожков Страница 67

Каша заваривалась быстрее, чем мы её успевали мешать. Мне не нравилось, что у десанта внезапно имелось всё. И танки, и бронемашины, и миномёты, и лодки… От таких можно ожидать что угодно. Если артиллерию подтащат, не удивлюсь, но быть беде. Не одним нам раз за разом удивлять оппонента. Если тот вовсе удивлён.

Следом за взводом прапорщика Раскатова-Ульманса отправил и Роллс-Ройс. Наличие поддержки брони и крупняка за плечами сильно помогает, знаете ли. Но и у нас стрельба не прекратилась. На мосту всё заглохло, выжившие не смогли убраться прочь, и укрылись за танком, а с вражеского берега стали стрелять активнее. Подключились вновь миномёты, теперь метили по окопам. Не ответить — нельзя. Иначе зашпыняют, сволочи. Вызвал корректировщика, дал ему отмашку на контрбатарейную работу по миномётам, а ежели будет красный дым от Раскатова — звонить мне, я решу, как быть.

Вернулся в зал склада, ополченцы в поте лица возводили дополнительное укрытие, складывая из стройматериалов безопасную лежанку для пулемётчиков. Те, как раз сидели в дальней части склада и набивали диски к Виккерсу. Все заняты, все при деле, а мне беспокойно на душе.

Что-то там, со стороны британцев грядёт. Как пить дать мы лишь потыкали палкой в осиное гнездо. Да, нанесли какой-то ущерб, но это они на американской земле, а не мы на канадской или британской. Они наступают… В амбразуру не было видно ничего нового, даже танк ушел с открытой местности и не палил что есть сил по видимым целям. Миномёты врага перестали стрелять, по их позициям наши 60ки выпустили по четыре мины и всё прекратилось. Только перестрелка слева по берегу, у Раскатова напрягала. Там всё набирало обороты, наконец, донеслись отголоски злого стука 50го калибра.

В штабной комнате вновь взялся за телефон. Попробовал связаться с наблюдателями в тылу англичан. Никто не отвечал, и это тревожило. С корректировщиком связь так же не проходила — парень явно работал на миномётчиков, к 50ке добавились хлопки мин.

Через окно, ведущее во внутренний двор склада, донеслись новые звуки. Где-то недалеко работала артиллерия, и довольно часто. Гулкие удары чего-то вполне серьезного эхом докатились до нас.

— Сэр, офицер Шпильман. — Связист протянул трубку, и я вновь погрузился в доклад.

— Господин капитан, слышите? Наблюдаем работу артиллерии на юге от нас. По соседям бьют, черти треклятые. Уже полтора десятка взрывов насчитали.

— Понял вас, укрепите тылы по берегу реки и у дороги на юг. На всякий случай.

— Слушаюсь, господин капитан. — С легкой горечью ответил прапорщик. На что надеялся? Что мы туда двинем, помогать соседу? А здесь как?

— Самуил Аронович. Укрепляйте позиции, готовьтесь. Наш фронт ЗДЕСЬ. Выполняйте.

Если побежим всем помогать, то нам уже никто не поможет…

Англичане вернулись очень скоро. Перестрелка слева, на берегу, еще не завершилась, как за мостом начались шевеления. Ожили казавшиеся подавленными миномёты, и стало их больше. Метили теперь по линии окопов, кою мы своими действиями уже вскрыли. По церкви откуда-то с того берега, из-за зоны видимости ударил снаряд. Об этом доложил влетевший в штаб ополченец. Выглянуть я успел лишь к итогу — большой кусок колокольни местной церкви медленно осыпался. В вершину снаряд не попал, но там никого и не было. Укреплённый пост корректировщика был ниже, на первом пролёте лестницы, так удобные маленькие узкие окошки для наблюдения были… Снаряд выгрыз стену, обнажив те самые мешки…

— Сукины дети, ироды, проклятые… — Не скрывая злого негодования, зарычал ополченец глядя на произошедшее вместе со мной.

— Сэр, корректировщик… — Шокированный связист протянул мне трубку телефона, и я с не меньшим удивлением её принял.

— Позиция… скомпрометирована… Я ранен… Лестница обрушилась… Это танк. Прижался к домам… вижу только башню… — Прерываясь, болезненно дыша и охая, говорил знакомый голос солдата. — Британцы… у них… движение… вдоль зарослей на берегу. Что-то готовят… Вижу…

Обрыв связи ощутил всем телом. Снаружи среди взрывов мин прозвучал один ровно в миг обрыва. Ополченец, стоявший в окне, резво выглянул, а вернувшись, стянул каску и размашисто перекрестился, хотя секунду назад сиял лицом, услышав, что корректировщик выжил.

— Добили, нехристи… Отмучался…

Каждый следующий момент боя отталкивал меня всё глубже куда-то в себя. В механические действия, запрограммированные на основе опыта и злобы. Безымянный, ведь я даже не удосужился узнать, как зовут солдата, корректировщик погиб, но он не был первым. Мины к моменту его гибели собрали первую жатву, погубив в окопах и за их пределами нескольких бойцов, и ранив не меньше десятка. Майнер исчез из штаба при первом сигнале. В перевязочной вскоре стало очень тесно, а вернувшийся БТР принял очередную партию раненых. Вскоре вражеские инженера расчистили маленькими зарядами заросли кустарника и деревьев на берегу, открыв для танка широкий участок. Тот не заставил ждать, принявшись поливать из пулемёта и пушки окопы, склад и даже церковь. Благо артиллеристы с их 37 мм пушечкой отошли на запасную позицию — прямиком на Мичиган-Стрит, на самый её центр! Но не в открытую, а чуть в глубину затора машин, там уплотнили побитые машины, и меж домов, через улицу, вышла защищённая тропа для переброски войск, и для той самой пушки. Так очень быстро получил свою порцию радости — мелкие снаряды что-то повредили танку, и тот отбыл в укрытие. Десант после очередной порции мин на приступ не пошел выжидая неведомо чего. С момента начала сражения прошло всего полтора часа, а я испытывал чувство угнетения словно после многодневного безустанного боя… Метался как загнанный зверь, то на склад, уже не к амбразурам, а дырам от снарядов, кои даже заделывать не успевали, бойцы возвели еще один «саркофаг» для стрелков у амбразуры и всё, при обстреле тут никого кроме пулеметчиков и стрелков внутри убежищ не было. То во внутренний двор, за склад выходил ход сообщения из окопов убегающих влево от здания. Тут часто появлялся Казановский. Чаще — вместе с ранеными. И сам прапорщик уже не выглядел свежо и бодро. Перевязанная кисть левой руки, глубокая царапина на правой щеке, и налившийся краснотой след от удара на левой. Офицер рапортовал о потерях убитыми и ранеными, о расходе припасов.

Иногда я добегал через дома за складом до Норт-Гурон-стрит. Тут недавно объявились ополченцы Раскатова. Они отбили высадку десанта на лодках, прибыло там два десятка красных