Александр Мазин - Танец волка Страница 7

Тут Красный Лис снова его прервал.

Полез за пазуху и достал оттуда большой золотой крест. Реально большой. В четверть кило, не меньше.

– Видишь? – поинтересовался он. – Я – христианин. И всякий, кто скажет, что я – не свободный человек, продолжит свою речь в царстве Хель!

Зря он это сказал, подумал я. Отношение к христианам в Скандинавии, мягко говоря, недоброжелательное. И неуважительное. Та часть толпы, которая была на нашей стороне, заметно уменьшилась.

Очень довольный (главное – угодить избирателю) Законоговоритель поглядел на Лиса с искренней симпатией (ну, мужик, ты так удачно подставился) и уже набрал в грудь воздуху, чтобы вынести вердикт, но тут ирландец извлек еще один культовый значок. То есть не то чтобы культовый, но такого, фигурально выражаясь, веса, что перетягивал Гунгнир и Мьёлльнир[6]разом. Это была двухдюймового диаметра бляха, тоже золотая, на которой сверху был изображен ворон, а снизу – крохотный воин с луком. Знак Ивара Рагнарсона.

Золото полыхнуло на солнце, и Глашатай Закона проглотил заготовленную речь. Ивар Бескостный мало того, что снискал изрядную славу человека выдающейся даже по местным меркам жестокости, так еще и приходился родичем местному конунгу.

Вот такая незадача.

– Мое имя Мурха, – сообщил ирландец, откровенно наслаждавшийся произведенным эффектом.

Я удивился. Потому что до того времени думал, что Красный Лис – это и есть имя.

– Я – морской ярл и хёвдинг Ивара Рагнарсона, прозванного Бескостным. И всякий, кто усомнится в моем слове, оскорбит не только меня, но и моего конунга. Это понятно?

Толпа загудела. Я бы сказал: зловеще загудела. Нас была – горстка. Против чуть ли не двух сотен местных. Причем – вооруженных местных, потому что здесь без оружия даже в гости к соседу не ходят, не то что на ярмарку. Но Красному Лису – как с куста. Даже бровью не повел. Напротив, уставился с вызовом на Законоговорителя и повторил с нажимом:

– Это понятно?

– Мы услышали тебя, Мурха-хёвдинг, – уклонился от прямого ответа Законоговоритель.

– Очень хорошо. Слушайте дальше. Я подтверждаю, что не так давно видел этого человека, – жест в сторону отца Бернара, – свободным. На Сёлунде… – Гул толпы начал стихать. Люди прислушивались. – Я подтверждаю, – продолжал ирландец, – что видел этого человека за румом драккара… – Тут Красный Лис сделал паузу, чтобы убедиться: хорошо ли его слышно и дошла ли информация до слушателей. – И драккар этот был одним из драккаров, что встали этим летом у берегов Англии. Я подтверждаю, что этот человек был там с войском Ивара и Уббы Рагнарсонов! – Теперь голос Красного Лиса гремел в полной тишине. – Во всем сказанном я готов поклясться на кресте!

Сильный ход. И ведь да, спокойно может поклясться. Ни слова лжи не сказал. Отец Бернар действительно сидел на руме. И он действительно был с армией Ивара, когда тот грабил Нортумбрию. То есть в глазах всякого не осведомленного о пацифистских убеждениях отца Бернара мгновенно возникал образ не раба, а полноценного хирдмана. Тем более что и стать у франкского монаха была – соответствующая.

– А теперь, – заявил ирландец, – я требую выдачи преступника, который надел цепи на этого свободного человека! Ты – этот преступник? – Палец Красного Лиса нацелился на работорговца.

К чести последнего, тот оказался не из трусливых. А может быть, жадность придала ему смелости.

– Я купил этого раба! – заквакала жаба. – Он принадлежит мне! Мне плевать, кем он был до того, как стал трэлем. Может, он не вернул долг или еще что-то! Теперь он мой! Мой по Закону!

– Голос Закона на этом торге – я! – вмешался лагман. – И Закон говорит: этот человек свободен!

Молодец! Вовремя сориентировался.

– Да ты что, дядюшка! – взвился работорговец. – Что ты такое говоришь? ЭТО МОЙ РАБ! Выходит, теперь каждый чужак может показать пальцем на моего трэля, объявить его свободным и забрать бесплатно? Да я скорее убью этого раба, чем задаром отдам чужакам!

– То есть ты не согласен с решением? – обманчиво спокойным голосом тут же поинтересовался Красный Лис.

– Конечно, я не согласен! Это только слова! Я найду сотню свидетелей, которые видели, как я покупал этого человека! И как я учил его покорности!

– Ты бил свободного человека, – заметил Красный Лис. – Это тоже преступление.

– Это мой раб! – завопила жаба, обманутая негромким голосом Красного Лиса. – Никакой он не свободный!

– Вот! – поворачиваясь ко мне, назидательно произнес ирландец. – Он обвинил меня во лжи. И теперь я могу его убить.

– Даже и не надейся! – парировал я. – Жаба наверняка выставит бойца.

«Предмет спора», то есть отца Бернара передали под опеку ярмарочной администрации. Монах отнесся к перемещению философски. То есть равнодушно. Он вручил свою жизнь в руки Бога, так что Бог и должен о нем заботиться.

Что ж, орудие Господь избрал достойное: Мурха Красный Лис был из тех, кто способен противостоять даже Ивару Бескостному. Правда, недолго.

Мы сняли небольшой домик человек на сто поблизости от рынка и занялись уничтожением ужина. По поводу будущего поединка никто не переживал. Красный Лис считал: раз уж, в кои веки, ему подвернулась возможность порадеть за собрата по вере (а не грабануть его), это – Перст Божий. Так что к завтрашнему хольмгангу ирландец относился как к маленькому празднику. Предвкушал…

Но обломился.

Не успели мы даже толком перекусить, как пожаловали знатные гости: местный ярл Мангхильд Круглая Голова и (вот сюрприз!) полномочный представитель «конунга всех данов» Харека ярл Халлбьёрн по прозвищу Шейный Платок.

Халлбьёрн немедленно выразил радость по поводу того, что я жив. Я вежливо поблагодарил за радость и за участие. Халлбьёрн, как-никак, пытался отговорить сконских ярлов пустить меня на бастурму.

Когда мы обменялись любезностями, Шейный Платок сообщил, что намеревается посетить Роскилле, чтобы пообщаться с Рагнаром. Попытался осторожно выведать: как у Рагнара настроение? Нет ли у него планов продолжать экспансию датских земель?

Я переадресовал вопрос Лису. Тот дипломатично ответил, что ни о чем подобном не слыхал. Вот насчет Франции – да. Планы есть. Обширные. Но только в следующем году. Что же до Сконе, то и тут, насколько Лису известно, никакой враждебной Хареку цели не ставилось. Рагнар лишь урегулировал некоторые проблемы, которые возникли между жителями Сёлунда и жителями Сконе. А если несколько сконских ярлов теперь считают Рагнара своим вождем, так они – в своем праве. Земли у них не жалованные, а родовые. Так что могут присягать, кому пожелают.

С этим не поспоришь. Свобода у скандинавских ярлов – в крови, так что урезать ее можно, лишь выпустив наружу изрядное количество этой самой крови.

Я бы воздержался от того, чтобы принимать за чистую монету сказанное Красным Лисом. Человек с таким прозвищем достоин доверия только в одном случае: если он на вашей стороне. Но Халлбьёрн, похоже, поверил. И расслабился.

Под это дело я попытался выяснить еще какие-нибудь подробности о бое Сигурда и Хрёрека, но ярл ничего нового не знал. Но, желая быть полезным нашей компании, предложил себя в качестве судьи на завтрашнем поединке.

Предложение было принято и закреплено пирушкой. Угощение предоставил Мангхильд-ярл. Он же заверил, что никто из его людей даже и не помышляет выступить на стороне жабы-работорговца. А если хёвдинг пожелает, так и поединка не будет. Ярл вполне способен наказать поганца своей властью.

Похоже, ярл очень беспокоился: как бы не попасть в оппозицию к Ивару Рагнарсону?

Лис заверил мужика, что всё будет ровно. Попросил не лишать удовольствия. Заверил, что с удовольствием прикончит бойца жабы, а потом выдавит дерьмо и из самой жабы.

Вернее, не дерьмо, а денежные ценности.

Но, как сказано выше, планы Лиса жестоко обломились. Даже услуги судьи не понадобились.

Когда дружеская пьянка была в самом разгаре, появилась жаба.

Статусно опущенная ниже палубы.

С отцом Бернаром, переодетым в новое и приличное, причем крашеное, что означало полное признание его свободного статуса.

Также жаба привела с собой «извинение»: пышную белокурую девушку в некрашеной одежде (насовсем) и еще шестерых таких же – во временное пользование.

Время для покаяния было выбрано правильно. Красный Лис уже порядком принял и находился в благодушном настроении. Жаба униженно каялась. Мол, йотун попутал, товарищ великий хёвдинг. Не убивайте меня, я уже хороший! Красный Лис, он же – Мухра из Скоген Лифер, к мольбам снизошел. Хлопнул жабу кулачищем по уху. Дружески. И удалился тестировать блондинку.

– Ты голоден? – поинтересовался я у отца Бернара.

Монах покачал головой.

– Тогда пойдем.

– Погоди! Что у тебя с рукой?