Андрей Посняков - Властелин Руси Страница 7

— Молодец, Хьесульф, — осторожно возвратив на руку, похвалил сокола Хельги. — Хорошая птица. Жаль, придется тебя подарить Рюрику… ну, да ничего не поделаешь. Однако как там? — Он прислушался. — Похоже, они уже настигли вепря.

Ярл пришпорил коня, понесся стрелой, пригнув голову к гриве. Вышибая слезы, забили по лицу тяжелые ветки, засвистел в ушах теплый, по-весеннему влажный ветер.

Когда ярл прискакал к охотникам, все уже было кончено. Пораженный коротким копьем в сердце, громадный секач лежал на снегу, орошенном кровью. Слуги князя уже свежевали добычу, отбрасывая в сторону дымящиеся сизые кишки.

— Князь убил его с одного удара, — обернувшись, пояснил Снорри. Светлые волосы на непокрытой его голове смешно торчали в разные стороны, раскраснелись щеки, а улыбка была совсем еще детской. Хельги потрепал старого дружка по плечу. На сколько же Снорри моложе его? Года на четыре? Ну да, где-то так… Давно пора бы ему жениться.

— Ты что-то задумал, ярл? — фыркнул вдруг Снорри. — Уж больно хитро смотришь.

— Что-то давненько ты не заходил к нам в гости, парень, — ярл засмеялся. — Вот и Сельма про тебя спрашивала, как, мол, там наш Снорри?

— Сельма, видно, хочет меня женить, — расхохотался молодой воин. — Не так, ярл?

— Может, и так. Кто их поймет, этих женщин? Но, я думаю, все же следует дать ей шанс.

— Ага, за мой счет?

— Рад видеть вас счастливыми, — незаметно подошел к ним Рюрик. — Знатная выходит охота. Да и боги тоже радуются — послали и синее небо, и солнце. Недаром мы принесли им хорошие жертвы… И еще принесем. — Князь взглянул на кабанью голову.

— Да, это хорошая жертва, — кивнул Хельги-ярл. — Боги, несомненно, будут ею довольны. Не хочешь ли взглянуть на ловчих птиц, князь? Мои сокольничие ждут на поляне.

— С птицами успеем всегда, — резонно возразил Рюрик. — Говорят, твои люди где-то видели лося?

— Видели. — Хельги жестом подозвал загонщиков. — Покажите князю след.

— Благодарю тебя, ярл, — вскакивая в седло, усмехнулся Рюрик. — Не надо столько людей, я возьму этого лося сам!

Хлестнув коня, он поскакал следом за ловчими. Ярл кивнул Снорри:

— Езжай следом и присмотри.

Молодой воин понимающе кивнул и тронул коня. Хельги задумчиво посмотрел вслед быстро исчезающей за деревьями кавалькаде. Он, конечно, на всякий случай, послал для пригляду верного человека, хотя… Хотя точно знал — ничего с Рюриком не случится! И не может случиться еще много лет, как и вряд ли что-нибудь может произойти с ним самим. Второе сознание ярла — сознание человека, жившего в далеком будущем, — ясно говорило ему об этом. Ясно и беспрекословно, безо всяких там «может быть», «вероятно» и «кажется». Все было заранее предопределено судьбой. И путь Рюрика, и путь Хельги… и путь Черного друида Форгайла, обделывавшего свои мерзкие дела под личиной киевского князя Дира — Дирмунда Заики из Бильрест-фьорда. Друид хотел абсолютной власти и получил бы ее от своих гнусных богов, жаждущих человеческой крови, вернее, уже почти получил. Только еще жив был Хаскульд, реальный киевский князь, а Дирмунд довольствовался лишь жалкой ролью соправителя. К тому же Хаскульд ему не очень-то доверял после того, как Дирмунд тайком попытался создать капище древнего кельтского бога и верную только ему дружину из юношей-волков. Ни то ни другое у друида не вышло благодаря вмешательству Хельги, как не получилось и опорочить молодого властителя Ладоги перед окрестными жителями, используя страх, ложь и предательство. Страх, ложь и предательство… Именно на этом и хотел выстроить Дирмунд башню своей власти. Чтобы все следили друг за другом, чтобы все доносили, чтоб все боялись. У него не вышло в тот раз… Не прошло и здесь… Но ведь может, в конце концов, получиться снова в Киеве! Если только Хаскульд и его дружина хоть на миг потеряют бдительность или отправятся куда-нибудь в далекий поход, скажем, на Царьград, а такое вполне может случиться. И если Дирмунд под каким-либо предлогом останется в Киеве… Нет, таки Хаскульд еще не настолько глуп… Да, не глуп, но и не вечен! И после его смерти Дирмунд развернется сполна. Следовало бы лишить его такой возможности… Самому захватить Киев? Не хватит сил. Пока не хватит… Но время идет, и покуда он, Хельги-ярл, укрепляет свою власть в Ладоге, Черный друид тем временем под личиной Дирмунда преспокойно обделывает свои делишки и замышляет разную гнусь. А ведь на этот раз у него вполне может получиться, если Хаскульд потеряет чутье. Хельги знал, что придет тот день, когда он сам станет властелином Киева, но до этого дня еще так далеко! Но и приблизить его нельзя, ибо, как говорят скальды: «Никто не избегнет норн приговора!»

Норны, слепые девы судьбы, плетут свою пряжу из человеческих жизней, и никому не дано ничего изменить.

— Никто не избегнет норн приговора, — усмехнулся ярл, вспомнив, как закончилась ничем давняя его встреча с друидом. «Вещий князь, Вещий Олег» — так все чаще называли его в Ладоге, ибо Хельги во многих случаях знал все наперед. Вот и сейчас северный князь несся себе за добычей, а молодой ярл знал, что через несколько лет у Рюрика родится сын, что нарекут его Ингваром, что долгие годы вместо Ингвара будет властвовать он, Олег-Хельги, и что погибнет в конце концов Ингвар страшной смертью в древлянской земле, погибнет из-за собственной алчности, а жена его, Ольга, страшно отомстит простоватым древлянским старейшинам. Правда, это уже совсем другая история, но так будет, именно так, ибо «никто не избегнет норн приговора».

Пригнувшись в седле, Рюрик гнал коня по лосиному следу. Ловчие поотстали, да и не имели права лезть вперед. Это был еще не очень матерый зверь, видно было, как тяжело ходили его бока от сорванного погоней дыхания. Набравшись смелости, собаки уже хватали зверя за бока, он упирался, пару псов все ж таки достал копытами, и с раскроенными черепами те покатились на снег. И след у этого зверя был каким-то странным, словно бы раздвоенным. Князь придержал коня, нагнулся… Ну да, двойной! Вон у сосны он снова появляется, словно зверь совершил здесь длинный прыжок.

Указав на тяжело дышавшего лося, Рюрик махнул рукой ловчим:

— Держите!

Сам же резко направил коня в сторону небольшой поляны, располагавшейся над обрывом, почти на самом берегу Волхова. Придерживая коня, Рюрик осторожно перехватил в руке копье и тут увидел другого, матерого и сильного лося! Огромный самец с развесистыми рогами, стоя в засыпанных снегом кустах, недобро косился на охотника большим красноватым глазом. Страшная горбатая морда его, бурая, с желтовато-белесыми проплешинами, медленно поворачивалась к человеку. Да, нелегко будет взять такого красавца! Рюрик спешился, похлопав коня по холке. Чувствовал, сейчас лось бросится, больше выжидать нечего…

И лось бросился! Стремительно, будто лесная бабочка, а не туша весом в тридцать пудов! На это, как опытный охотник, и надеялся князь, потому и спешивался…

И — даже будучи уже готовым — едва успел отскочить в сторону. Огромная бурая туша пронеслась мимо, на миг задержалась, терзая копытами снег. И вот этого-то мига и хватило Рюрику, чтобы нанести точный, выверенный годами удар! В левое подбрюшье, снизу вверх, в сердце. Ах, какой был удар! Стремительный, точный, сильный. Передние ноги лося подломились, и он с ревом ткнулся мордой в сугроб возле старого, почти полностью скрытого снегом пня.

Рюрик улыбнулся, он имел полное право гордиться собою. Далеко не каждый охотник может вот так, в одиночку, справиться с матерым зверем. Щурясь от яркого солнца, князь посмотрел на небо, не выдержав, поставил ногу на еще теплое лосиное тело. Возле пня, выбираясь из снега, метнулась вдруг быстрая черная тень — князь даже не понял, как ядовитые зубы впились ему в горло. И небо над его головой вдруг сделалось черным, а солнце померкло. Коченея, Рюрик упал лицом в снег, рядом с поверженным красавцем лосем… Один из ловчих, прибежавший на зов князя быстрее других, изумленно посмотрел на сосну, росшую рядом с пнем. Вроде бы показалось… Он потер глаза… И вправду — показалось. Обернулся — на поляну уже бежали люди.

— Беда, ярл! — На поляну с сокольничими выскочил Снорри. Спрыгнув с коня, подбежал к Хельги. — Князь Рюрик погиб!

— Как погиб? — изумленно встрепенулся Хельги. — Но ведь еще рано! — Он ударил коня. — Скачем же скорей, Снорри!

Рюрик лежал на расстеленном на снегу плаще, рядом с поверженным лосем.

— Видно, зверь ударил копытом в грудь, — тихо прошептал Снорри. — Такое случается на охоте, ведь правда?

Ничего не ответив, Хельги наклонился к Рюрику — да, тот был мертв. Опустив голову, ярл молча постоял, скорбно поджав губы, потом вскинул глаза на слуг:

— Забирайте тело.

Солнце все так же безмятежно сияло в голубом небе, на ветках деревьев весело чирикали птицы, где-то рядом трубили рога носившихся по лесу ватаг — еще не знали! — над красным от крови снегом поднимался пар. По велению ярла слуги уносили в Ладогу тело погибшего князя.