Владимир Корн - Берег Скардара Страница 7

— Господин де Койн, а какая у девушки должна быть грудь?

Я непроизвольно развел руки с разжатыми пальцами, посмотрел на одну кисть, затем на другую…

Как бы тебе объяснить, нет здесь ещё размеров для женской груди, ни третьего, ни пятого, ни нулевого. Затем обратил внимание на Альбрехта, сидевшего с совершенно серьезным лицом, но глаза у него определенно смеялись, чертыхнулся про себя и закрыл дверь.

— Вот же умище! — думал я уже дома, глядя на себя в зеркало — Надо же так ловко придумать!

Как оказалось, Лолита в местном пантеоне древних богов являлась богиней ветров.

И пусть, согласно легендам, она и сама являлась весьма ветреной особой, такое простительно не только богиням. Дело вовсе не в этом. Что самое важное и необходимое для парусника? Конечно же, ветер!

Фигура девушки, выполненная Гростаром, мне очень понравилась. Красивая такая фигура, с озорным выражением лица и растрепанными из-за сильного ветра волосами. Еще ветер так сильно прижимал к ее телу платье, что не сразу можно было понять, одета ли она вообще. И краски он очень удачно подобрал, для платья и всех остальных частей тела. Кроме того, вставил на место глаз удивительно сработанные камни яркого изумрудного цвета.

Понравилась настолько, что я даже подумывал, не заказать ли еще одну такую же. Так и не придумав, куда ее поставить, я решительно отказался от своего намерения.

Вот только фигура носовой фигуры удивительно напоминала фигуру моей любимой. «К чему бы это?» — думал я тогда, вспоминая его слова.

Так вот, моя девочка ждала меня в Гостледере, и мне предстояло туда добраться.

Глава 4

Муимбус и мбака

Сборы в дорогу заняли долгие полдня. Двигаться придется пешком, строительство плота было абсолютно лишено всякого смысла. Помимо того, что на это уйдет много времени, так еще и управлять им, заставляя плыть в нужном нам направлении, занятие в достаточное степени безнадежное.

И сразу встал вопрос с обувью. Потому что идти босиком по этим джунглям крайне глупо. Обувь же была только у Проухва. Не сомневаюсь, и он лишился бы ее, вот только размер его ноги настолько велик, что среди экипажа катласа просто не нашлось желающих.

Я с тоской вспомнил о своих сапогах. Легкие, прочные, удобные, они еще и пошиты были одним из лучших сапожников столицы.

Вообще, за своей внешностью и одеждой мне приходилось следить с особой тщательностью. Нет, никаких метро и юберов, просто я постоянно ловил мужские взгляды — что же такого она в нем нашла, чего нет во мне?

С женщинами проще, если без ума от него, значит, есть за что. Конечно же, кроме тех особ, что имели подходящих по возрасту и положению родственников мужского пола. И эти особы могли как бы невзначай заметить, что с моей внешностью, в отличие от дворцовых правил, что-то не так. Заметить таким образом, что Янианна могла услышать. Такое напрягало.

Прошка все порывался стянуть с себя ботфорты и отдать их мне. Ага, сейчас!

У меня из атрибутов, необходимых для того, чтобы войти в образ Кота в сапогах, нет ни шляпы, ни усов, только шпага.

Но ботфорты его пригодились. Из кожи, пошедшей на их голенища, с помощью иглы для штопанья паруса, вышло две пары вполне приличных пинеток для меня и Мариам.

Взять ли с собой «Уродца», я раздумывал недолго. С одной стороны, таскать с собой кусок бесполезного железа, почти в килограмм весом, особого смысла нет. Пусть даже на «Лолите», в моей каюте, имелась пара дюжин патронов для него, так до нее еще добраться нужно.

Но если посмотреть на ситуацию с другой стороны, только лишь благодаря револьверу мы и остались живы. Так пусть при он мне и останется, в качестве амулета, талисмана или оберега нашей удачи. С этими мыслями я и засунул револьвер в вещевой мешок, пошитый расторопной Мириам из куска всё того же паруса.

Я достаточно ясно представлял себе местность, ту, где мы оказались. Идти пешком вдоль побережья, тоже не было никакого смысла. Да и вряд ли мы сможем обнаружить в ближайшее время какое-нибудь селение, расположенное на берегу. Места пустынные, и на карте, насколько помню, не было обозначено ни одного. Отметки глубин были, несколько песчаных банок, но не более того. Карты выглядели не совсем как те, мне когда-то привычные, никаких тебе проекций, ни меркаторских, ни каких либо других, но были они достаточно подробны.

Я не изучал карту этой местности специально, так, пробежался по ней взглядом, на подходе к Гостледеру, будучи еще на кринтнере, больше из любопытства, но кое-что в голове задержалось.

Необходимо взять курс на юго-запад, и, таким образом, нам удастся значительно сократить расстояние до ближайших поселений. Затем следует пересечь Манойский залив строго на запад, поскольку Гостледер расположен на самой оконечности Эдуйского полуострова, далеко выступающего в воды Плиманского моря.

В путь мы отправились сразу после обеда, который представлял собой пару сухарей на всех и остатки вчерашней ухи. Накануне Прошка наловил так много рыбы, что часть ее даже пришлось оставить на месте нашей стоянки.

Впереди шел я, вооруженный двуствольным пистолетом и шпагой, за мной следовала постоянно что-то напевающая Мириам с узелком на палочке, положенной на плечо. Замыкал нашу скромную процессию Проухв, больше всего похожий на груженого верблюда, из-за многочисленных свертков и узлов, громоздящихся на нем.

Поначалу все было хорошо, наш путь пролегал среди кокосовых пальм, росших на песчаной почве. И, хотя ноги проваливались почти по щиколотку, двигаться было легко. Затем местность пошла в гору, мы перевалили невысокий холм и вот тут-то все и началось. Джунгли, настоящие джунгли, где шагу невозможно пройти без пары добрых ударов мачете. Одуряющая духота, мириады москитов, липкий пот и чуть ли не на каждом шагу паутина, почему-то всегда висящая на уровне лица.

Но это было только начало. Затем нам долго пришлось огибать чавкающее под ногами болото, полное то ли аллигаторов, то ли кайманов, один черт, зубастых и голодных.

Когда мы, наконец, выбрались на сухое место, Мириам повредила ногу острым сучком. Кровь удалось остановить тугой повязкой но ступать на нее она не могла.

Мириам так жалобно смотрела на нас, что я даже подумал:

«Господи, девочка, да как тебе пришла в голову мысль, что мы можем тебя здесь бросить».

За время пути я не меньше сотни раз проклял себя за принятое решение идти напрямик. Если и получиться сэкономить три, четыре дня, то какой же ценой это дастся.

Там мы и заночевали, благо местечко оказалось подходящее, разделив ночное время с Прошкой пополам и по очереди сжимая в руках заряженный полуторной дозой пороха пистолет.

Всю ночь в темноте что-то ухало, визжало и рычало, заставляя оглядываться по сторонам и бросать в костер очередную охапку хвороста. К утру дрова начали катастрофически заканчиваться, и только внезапно показавшееся светило спасло от решения собирать их в обступившей нас полной темноте.

Следующим днем напоминали верблюдов мы оба, я просто загруженного, а Проухв еще и ездового, поскольку ему пришлось посадить Мириам на плечи.

Правда с местностью нам повезло, джунгли уступили место саванне, с высокой травой и одиноко стоявшими деревьями, очень похожими на баобабы.

Мириам быстро освоилась — применяя научный термин — с изменившейся высотой глаза наблюдателя и даже пыталась корректировать движение Проухва, крутя его голову или указывая курс рукой.

Прошка же шел весь красный, с неестественно вытянутой шеей и высоко задранным подбородком, желая не встретиться взглядом с голыми смуглыми коленками Мириам, показавшимися из-под сбившейся юбчонки.

«Привыкай Прошка — философствовал я — это бремя всех женатых мужчин. Мне и самому в скором времени придется такое испытать и почувствовать».

Затем Мириам принялась о чем-то его уговаривать, шепча на ухо и даже целуя в макушку.

Когда по окрестностям пронеслось могучее Прошкино «иго-го» спугнувшее птиц с ближайших деревьев и заставившее затрещать кусты справа по курсу, я ничком упал в высокую траву и долго не мог заставить себя подняться. Когда я, наконец, сумел встать на ноги и посмотреть на Проухва и на сидевшую с довольным видом у него на шее Мириам, то рухнул снова.

Когда умудрился подняться снова, мне сразу стало не до смеха, потому что обнаружил крайне неприятную картину — нас окружали люди.

Смуглые тела этих людей были покрыты сложными цветными узорами из красно-бело-зеленых полос, а кучерявые волосы окрашены в желтый цвет. В руках они держали длинные копья а глаза их не выражали ничего хорошего. Моя рука медленно потянулась к рукоятке пистолета.

Не такие они уж и дикари, эти люди: наконечники копий выполнены из металла, одеты не в травяные юбки, в носовой перегородке не торчат украшения из кости. И самое главное, на мой жест они отреагировали сразу, пригрозив копьем — мол, это лишнее движение, охолони.