Александр Чернов - Порт-Артур — Токио Страница 7

А теперь предложение: давайте установим между нашими флагманами особые отношения, боевого братства. И помогать и поддерживать друг друга будем везде, и в море и на берегу!

Идея понравилась, отъезд Руднева задержался… Сначала на час. Затем прибыли офицеры «Громобоя» во главе с командиром, за которыми сбегал катер «Варяга». Отъезд Руднева задержался еще на три часа. Командам крейсеров идея тоже пришлась по душе. В чем уже на следующий вечер убедился кое-кто из завсегдатаев артурских кабаков…

Вспомогательные крейсера «Лена», «Ангара», «Русь», «Неман», «Березина», «Волхов», «Волга», «Дон», «Кубань», «Терек», «Ингул», «Рион», «Днепр» и ремонтировавшийся пока с помощью кессона «Урал», составили Эскадру вспомогательных крейсеров.

Кутейников заверил штаб командующего в возможности окончания ремонта «Урала» к 10-му декабря, что поначалу было воспринято с недоверием, но, как оказалось, пробоина, полученная им при подрыве, была много меньше, чем предполагали. Собственно говоря, площадь разрушенного борта не превышала 2-х квадратных метров. А причина быстрого затопления машинного отделения была в дополнительной фильтрации воды через разошедшиеся швы в обшивке, где повылетали заклепки. Было ли это связано с недостаточной мощностью начинки мины, или с превосходным качеством постройки и металла корпуса самого бывшего лайнера, никого, в общем-то, не интересовало. Главное, что корабль можно было достаточно быстро ввести в строй. Он пришел в Артур своим ходом, после временной заделки пробоины и откачки воды, где им немедленно занялись, так как кессонные работы на «Петропавловске» были уже закончены.

Артурские острословы немедленно окрестили новое соединение Великого князя Александра Михайловича Доброфлотом, намекая на то японское «добро», за которое платят весьма неплохие призовые. Начальником штаба при августейшем начальнике эскадры стал контр-адмирал Писаревский, а флаг-офицером — командовавший до этого «Авророй» Засухин.

Руднев взял его с собой из Владивостока по трем причинам: во-первых, пока чинилась «Аврора», из боевой работы исключался весьма перспективный боевой офицер. И та буря чувств, что отразилась на его лице во время доклада о ходе ремонта крейсера, стала дополнительным аргументом. Конечно, и ему самому хотелось бы ввести крейсер в строй до выхода Владивостокских крейсеров в операцию. Но, увы, при любой трехсменной работе на это нужно было месяца два-три, а никак не десять-пятнадцать дней. Вторым аргументом было желание иметь на «Варяге» еще одну светлую голову для «аврального мозгового штурма» новой редакции плана похода. Вот почему Засухин и был временно переведен на должность заместителя Хлодовского, который к этому моменту уже был повышен в звании до каперанга, за совокупные достижения в должности начальника штаба эскадры.

Третьей причиной появления в Артуре Засухина, стала просьба Макарова о подборе среди своих командиров офицера, способного стать эффективным помощником ведущего в Артур крейсера «гвардейского конвоя» Великого князя Александра Михайловича. Шанс приставить к Сандро своего человека грех было не использовать. И поперебирав варианты, Петрович остановил свой выбор на кандидатуре буквально боготворившего его Засухина.

Крейсера 2-го ранга были разделены в понимании Петровича «не совсем честно», но, увы, три на два нацело не делится… Первая эскадра получила два таких зубастых «бегунка»: «Жемчуг» и «Изумруд». Самый же лихой корабль флота «Новик» Макаров отдал Рудневу в качестве искупительной жертвы за прием 2-ой линейной эскадры. На балтийских «камушках» сняли легкие фок и бизань, и теперь они практически не отличались от «Новика» по силуэту. Макаров резонно рассудил, что противник не должен иметь возможность быстро идентифицировать с кем из русских разведчиков столкнулся, это раз. И должен немедленно подумать, что перед ним весьма «авторитетный» у японских миноносников «Новик», это два. О новом же командире этого крейсера будет сказано особо…

Был в составе флота еще и древний «Мономах», который после встречи у Шантунга с «Баяном» и «Богатырем», довел-таки до Артура «Камчатку». Со своими 15-ю узлами он никак не смотрелся в крейсерских отрядах. Его можно было бы поставить в линию к медленным броненосцам Григоровича, как предлагали некоторые горячие головы. Он вполне вписывался туда по своим скоростным характеристикам, вернее — их отсутствию. А его многочисленные шестидюймовки дополнили бы артиллерию среднего калибра отряда. Однако ставить пусть броненосный, но старый и маленький крейсер в линию броненосцев, значило почти наверняка обречь его на скорое утопление главным калибром Того, как только тот соизволит обратить на «Мономаха» свое «благосклонное» внимание.

В конце концов приняли решение, что он станет флагманским кораблем отдельного отряда эскорта и охраны водного района, в который включались так же все наличные канонерки, минные крейсера и минный транспорт «Амур». Командовал этим отрядом контр-адмирал Лощинский. Впереди у корабля были работы по установке рельс для минных постановок. Конечно, офицеров и команду заслуженного крейсера-ветерана обижала мгновенно приставшая к нему кличка «броненосная брандвахта»… Увы, наши моряки — народ на словцо острый. Да и судьба, казалось, больше не обещала бывшему броненосному фрегату громов больших сражений…

Глава 2

Назвался груздем…

СПб. Балтийское, Черное и Средиземное моря. Сентябрь-ноябрь 1904-го года

— Итак, в связи с вышеперечисленным, я бы хотел видеть график выплат. Волею судеб оказавшись единственным держателем почти всех ваших долговых обязательств (знал бы ты, «голубой князь», во что мне это обошлось) я настаиваю на их своевременном погашении.

— Слово чести князя вам уже не достаточно? Я клянусь на фамильном гербе, что все долги будут погашены в срок, мы с моей женой…

— Простите, ваше высочество, — выплюнул титул собеседника доктор Вадик, — но я не совсем понимаю — причем тут ваша супруга. Это ваши долги, на девяносто пять процентов карточные, а про остальные пять мне вообще говорить противно. К тому же, насколько мне известно, Ее Императорское Высочество Великая княгиня Ольга Александровна, все имевшиеся у нее личные свободные средства направила на создание всероссийского фонда «Вспомоществования раненым во бранях воинам российским». Так что ваш обычный источник финансов для вас сейчас недоступен. Ваши европейские родственники, несмотря на их громкие титулы, бедны как церковные мыши, да и любят они вас, как (тут Вадик предпочел подавиться пришедшим на ум сравнением)… Ну, в общем, денег вам там никто не ссудит, тем более при вашей-то репутации.

При условии неполучения денег от Великой княгини Ольги Александровны, и прочих заимствований из Русской казны, а она, поверьте, для ВАС теперь недоступна (а вот за это, петух гамбургский, мне только спасибо было от министра финансов, господина Коковцова) как и когда вы намереваетесь расплачиваться? Сейчас война идет, знаете ли. И Государь Император повелел любые частные потуги до казенных денег проводить через визу Госконтролера и Госсовет. Да и у обер-прокурора Синода, как я слышал, по вашему поводу устоявшееся мнение имеется, вопросов он вам несколько задать непременно пожелает…

— Что за вздор Вы несете!? Да и, вообще, Вашего ли…

— Моего, моего ума дело. Ибо имею до вашей платежеспособности очевидный интерес. Кстати, глубоко уважаемый мною ваш батюшка, так же деньгами вам помочь не сможет, в связи с собственной финансовой стесненностью. Курортец в Гаграх пока приносит ему лишь убытки и долги. Да вы и сами о том прекрасно знаете. Хотя к этому благому делу, в которое втравился ваш отец, я как медик испытываю полное сочувствие. Чего никак не скажешь об отношении Александра Петровича к тому, как его отпрыск проводит свои часы досуга. Вот уж злой рок! Человек полжизни боролся с этой мерзостью в армии, а тут собственный…

Так что выгораживать вас перед Императором ваш батюшка ТЕПЕРЬ точно не станет…

— Что!? ЧТО вы этим хотите сказать, милостивый государь! Я…

— Хочу сказать, что первый платеж вы уже пропустили, ваше высочество…

— Я… Вы… Да как вы смеете! Кто вы вообще такой, чтобы позволять себе в таком тоне говорить со мной? — вскочив с кресла попытался «задавить» неизвестного ему докторишку, которого принял сперва за простого посредника, нынешний муж Великой княгини Ольги, Петр Александрович Ольденбургский. При том, что сам он был хоть и выше среднего роста, но телосложения весьма щуплого, это смотрелось весьма комично. Доктор Банщиков открыто хохотнул и, свободно откинувшись на спинку кресла, не спросясь закурил. Выпустив клуб дыма в лицо побагровевшему от такой наглости князьку, перешел на деловой тон.