Андрей Матвеенко - Сны Великого князя. Дилогия (СИ) Страница 7

Тем не менее, отход от прежних способов организации строительства и запрет вносить корректировки в проект давался тяжело — и причиной тому порою были слишком уж явные преимущества, предоставляемые отдельными плодами технического прогресса. Для новых крейсеров это вылилось в санкционирование великим князем уже в ходе их постройки замены устаревших 22-калиберных восьмидюймовых пушек новыми 30-калиберными (и, вкупе с иными мелкими усовершенствованиями, в 200-300-тонную перегрузку). Впрочем, из-за устранения выявившихся конструктивных недоработок принятие этих орудий на снабжение флота затянулось до 1884 года. В результате построенный первым «Память Меркурия» временно получил орудия старой системы, с которыми и отходил одну кампанию. Забегая несколько вперед, стоит отметить, что именно изменения состава вооружения в последующем стали той нишей, в которой МТК еще позволял себе определенные «вольности» — в прочих конструктивных элементах строящихся кораблей очередных проектов требование об их неизменности выдерживалось гораздо строже.

В результате всех усилий проектировщиков и кораблестроителей новые крейсера, имевшие основным назначением борьбу с британскими кораблями аналогичного класса, стали во многом новаторскими для нашего флота. Они первыми из крупных боевых кораблей отечественной постройки получили двухвальную машинную установку и сталежелезную броню. Их корпуса для повышения скоростных показателей обладали, подобно французским «одноклассникам», достаточно большим относительным удлинением и впервые полностью изготавливались из стали. Благодаря всем этим новшествам во время активной службы данные крейсера зарекомендовали себя достаточно надежными и прочными для дальних океанских плаваний и считались неплохими ходоками — хотя лишь два из них достигли проектной мощности машин, зато проектную 16-узловую скорость превысили все, развив на испытаниях от 16,45 до 17,03 узла.*

*Техническая информация (здесь и далее приводится по схеме — названия кораблей серии и кораблей из нашей истории, которые ими «замещаются», годы закладки и ввода в строй серии в целом, страна постройки, место службы, фактический тип корабля, количество валов машинной установки, количество труб, фактическое нормальное/полное водоизмещение (среднее для кораблей серии), длина по ватерлинии/длина наибольшая/максимальная ширина на миделе по корпусу/осадка при полном водоизмещении, максимальная мощность энергетической установки на испытаниях (средняя для кораблей серии), максимальная скорость на испытаниях без форсирования машин (средняя для кораблей серии), запас угля (нормальный/полный), дальность плавания экономическим ходом при полном запасе угля, тип брони и схема бронирования (при его наличии), вооружение):

«Память Азова», «Память Меркурия», «Петропавловск», «Севастополь» («замещают» «реальноисторические» крейсера «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах», «Адмирал Корнилов», «Память Азова»): постройка — 1881–1883/1883-1887 годы, Россия, Балтийский флот, полуброненосный крейсер, 2 вала, 2 трубы, 6000/6250 т, 101,19/103,99/15,54/7,11 м, 6750 л.с., 16,75 уз, 750/1000 т угля, 4000 миль на 10 уз., броня компаунд (палуба и щиты орудий — броня стальная), пояс по ВЛ (70,79х1,93 м) — 152 мм (с середины начинает утоньшаться к нижней кромке до 102 мм), траверзы пояса по ВЛ — 152 мм, палуба — 25 мм (плоская поверх пояса по ВЛ)/51 мм (карапасная в носу и корме вне пояса по ВЛ), боевая рубка — 76 мм (бок)/25 мм (крыша), щиты 203-мм и 152-мм (после перевооружения — 152-мм) орудий — 25 мм, 4-203х30, 12-152х28, 8-47 (пятиств.), 8-37 (пятиств.), 2-63,5-мм десантные, 4-381-мм т.а. (надводные, 8 торпед), 30 мин заграждения (после перевооружения — 8-152х45, 8-75х50, 8-47, 8-37, 4 пулемета, 4-381-мм т.а. (надводные, 8 торпед)).

На флоте данные крейсера неофициально называли «памятной» серией. В 1899–1901 годах все они прошли капитальный ремонт со снятием парусного рангоута, заменой котлов на новые водотрубные системы Бельвиля и перевооружением с полной заменой артиллерии на современную скорострельную, после чего были включены в Артиллерийский учебный отряд и сыграли значительную роль в подготовке комендоров российского флота.

Стоимость каждого корабля — около 3,85 млн. руб. Модернизация в 1899–1901 годах — около 1,4 млн. руб. на каждый корабль.

Отдельного упоминания заслуживала система защиты крейсеров данного типа. В отличие от предшествовавших российских броненосных и полуброненосных фрегатов, броня пояса на кораблях «памятной» серии не доходила до оконечностей — они на английский манер прикрывались только двухдюймовой карапасной палубой (плоская броневая палуба над поясом была вдвое тоньше). Но и в расположении поясной брони на данных крейсерах было одно значимое новшество.

Тактические установки того времени требовали защищать самой толстой броней ватерлинию в месте расположения котлов и машин, а на долю частей пояса, прикрывающих погреба боезапаса, обычно шли более тонкие плиты. Новый же глава МТК И.Ф.Лихачев активно продвигал идею о придании равной защиты и артиллерийским погребам, и котельно-машинной установке. Но были у него и оппоненты в этом вопросе, который в итоге пришлось рассматривать с участием генерал-адмирала.

На совещании у главного флотского начальника все решила одна фраза, брошенная Лихачевым. Никогда не блиставший стихотворными талантами, Иван Федорович, тем не менее, в пылу дискуссии изрек вполне поэтическую конструкцию — «А ежли в погреб попадет? Всё до добра не доведет!». Сия адмиральская сентенция одновременно и вызвала улыбку у Константина Николаевича, и окончательно склонила чашу весов в пользу предложения Лихачева. Более того, отныне и впредь на российских кораблях всех проектов поясное бронирование — при его наличии — имело равную толщину на всем протяжении от погребов носовых орудий до таковых же в корме включительно (само собой, это не касалось защиты оконечностей, которая в любом случае была менее основательной).

ї 2. Маленькие корабли для большого флота

Изрядное внимание на начальном этапе выполнения 20-летней программы было уделено и самым малым боевым единицам флота — миноносцам. Лихачев незадолго до своего назначения председателем МТК успел принять самое деятельное участие в заключении контракта с английским промышленником Альфредом Ярроу на постройку «Батума» — как Иван Федорович называл этот пионерский во многих смыслах корабль, первой в мире «мореходной миноноски». Даже законодатели корабельных мод англичане признавали первенство России в создании фактически нового класса кораблей, представителей которого они так и именовали — «миноноски типа «Батум». Заказы на модифицированные версии «Батума» последовали от Аргентины, Греции, Австрии, Голландии, Италии…

Однако «Батум» являлся по сути опытным кораблем и в этой связи не был свободен от недостатков. Так, его рекордная скорость в 22,16 узла была достигнута при нагрузке, весьма далекой от нормальной, а в полном грузу была в полтора раза ниже. Угольные ямы не предусматривались, принудительная вентиляция в машинном отделении отсутствовала, корпус был склепан недостаточно тщательно. Имелись проблемы и с установкой основного вооружения, вынудившие впоследствии изменить расположение минных аппаратов.

Поэтому уже после первой навигации «Батума» Лихачев, будучи активным сторонником создания в России собственной миноносной отрасли и стремясь максимально предоставить в распоряжение таковой весь передовой зарубежный опыт постройки миноносцев, предложил заказать очередные корабли этого типа и иным иностранным фирмам.*

*Справочно:

В нашей истории И.Ф.Лихачев действительно предлагал с этой целью обратиться к услугам фирмы О.Нормана. Но И.А.Шестаков пошел еще дальше, и заказы достались сразу четырем английским и французским заводам.

Контракты на постройку достались не менее именитым, чем завод «Ярроу», фирмам Торникрофта и Нормана, каждой — на два корабля, чтобы можно было как можно скорее испытать их сразу на двух основных морских театрах — Балтике и Черном море (соответственно, и названия миноносцев апеллировали к географическим объектам того или иного региона). Еще один проект, разработанный на основе «Батума», но с заимствованием ряда черт и французской школы, был предложен состоящим в МТК корабельным инженером Э.Е.Гуляевым. Ввиду желания руководства Морского министерства оценить реальные текущие возможности российских предприятий по созданию миноносцев собственными силами он также был начат строительством — по одной единице в Новом и Николаевском адмиралтействах.

Подобная «двоичная» форма заказа вызвала у одного из членов МТК несколько саркастичную реакцию, выразившуюся в словах «Однако, господа, да у нас тут как у Ноя — каждой твари по паре…». Высказывание запомнилось и разошлось среди ценящих острое словцо моряков, которые отныне иначе как «божьими тварями» весь «набор» новых миноносцев и не называли.