Андрей Левицкий - Пароль: «Вечность». Падение небес Страница 7

И умер.

Я моргнул, охваченный внезапным ощущением дежавю, повторения недавних событий – только тогда это был черный пес, в которого я воткнул нож, а теперь какое–то непонятное существо с разноцветными глазами, получившее удар стрелой. Я встал на колени, прижал ладони к вискам, зажмурился и сдавил голову. Быстро заколотилось сердце, волны дрожи побежали по спине.

Передернув плечами, я поднялся. Гибрид лежал неподвижно. Бледное гладкое брюхо без шерсти, длинная морда – не волчья, слишком узкие челюсти, но и не лисья, слишком уж она крупная для лисы. Рысьи уши и кошачьи глаза. Разноцветные. Может, это койот? Их–то я никогда не видел, разве что по телевизору… Да нет, они вроде совсем не такие. Даже мертвой тварь выглядела опасно и зловеще.

Я вытащил окровавленную стрелу из пасти, вытер о шерсть на шее гибрида и присел, заметив сыпь у него на боку. Она сплошной коркой покрыла ребра, тянулась по шее, по лбу и заканчивалась над правым глазом.

Кончиком стрелы – то есть куском заточенной арматуры, проволокой прикрученным к древку с пучком драных перьев на другом конце – я провел по ребрам существа. Покрывающая их корка была твердой, как дерево. На спине глубокие складки – вскоре выяснилось, что под шкурой там нечто вроде сегментированного панциря. Непривычное строение скелета у этой твари…

Я отошел от гибрида, залез на трубу и огляделся.

В зале царило запустение, казалось, что уже много лет ни одна живая душа не была здесь. Повсюду пыль и листья, ржавая площадка усеяна упавшими сверху сухими веточками. Железные шкафы у стен тоже ржавые, ни осциллографы, ни компьютеры не работают.

Сверху опять донесся приглушенный вой. Необычный звук – волки так никогда не воют, какой–то он слишком уж глухой, мертвенный, будто из могилы.

Я заглянул в пролом, куда свет луны почти не проникал. Подождав, когда глаза привыкнут к темноте, медленно зашагал вперед, выставив перед собой стрелу, но прошел недалеко – потолок впереди был обрушен, путь преградила гора камней. Разбирать завал не было смысла: черт знает, какой он ширины, может, засыпало весь коридор.

Пришлось возвращаться. Я дважды обошел зал и встал посреди площадки, задрав голову. Свет луны лился сквозь арматуру, накрывавшую трещину в потолке. Вверху шелестела листва, иногда я слышал скрип и треск ветвей. Лиана чуть покачивалась на ветерке.

Решетка, возможно, ржавая, и мне удастся сломать один прут. В любом случае, другого пути из зала нет. Выкинув два осциллографа из шкафа, я затащил его на площадку, взгромоздил сверху железную тумбочку и залез на нее. Конец лианы висел на высоте моей головы. Я подергал – вроде крепкая. Ствол сухой и твердый, но листья не увядшие, растение живое. И никакая это не лиана, больше смахивает на виноградную лозу, только очень уж разросшуюся.

Я подпрыгнул, вцепился в нее и полез.

То, что я принял за арматуру, оказалось такими же лозами, стелившимися поверх трещины. Раздвинув их, я очутился на дне кривого оврага с крутыми склонами. Шелестела листва, в небе сияла полная луна, звезды в ее свете поблекли и стали почти не видны. Разглядев округлые плоды между листьями, усеивающими лозу, я сорвал один – это была виноградина размером чуть больше сливы. Твердая, как яблоко, и очень кислая.

Отплевавшись, я вылез из оврага. Среди деревьев впереди виднелась глухая стена одноэтажного здания, и я пошел к ней, ступая осторожно и тихо.

Стена оказалась кирпичной. Я зашагал вдоль нее, ведя рукой по кладке. Пальцы то и дело попадали на выбоины, какие остаются от выстрелов.

Хотелось пить и еще больше есть. Достигнув угла здания, я повернул. В другой стене было окно с рассохшейся деревянной рамой без стекла. Большую комнату за ним озарял свет, льющийся сквозь дыры в плоской крыше. Кажется, это барак, вон двухъярусные кровати под стеной. Казарма, что ли? Может, лаборатория доктора Губерта занимала нижний уровень какой–то военной базы?

Где я нахожусь? Что со мной произошло?

Где Губерт, Элла, молодой ассистент, конвоиры? Где, в конце концов, весь персонал лаборатории?

Откуда взялось странное существо, гибрид волка, лисицы, рыси и койота?

Что за стрела у меня в руках?

Этот эксперимент… Может, меня забросило в параллельный мир? Я читал о чем–то таком в фантастических книжках – даже наемники иногда читают. Но почему тогда зал остался прежним, просто… постарел?

Постарел! Что, если…

В темноте между деревьями зажглись два мутно–желтых огонька. А потом еще пара, еще и еще – некоторые красные, другие желтые. Раздалось фырканье, сменившееся утробным воем. Зашелестела палая листва.

Я поставил ногу на нижнюю часть рамы, встал в окне и ухватился за жестяной козырек. Он тут же сорвался, но я успел просунуть пальцы в трещину, рассекавшую кирпичную кладку.

Оглянулся. Звери с придушенным хрипом и фырканьем бежали ко мне.

Выбоины, дыры и трещины в стене помогли мне быстро забраться наверх. Когда я закинул ноги на крышу, внизу мелькнуло приземистое тело – гибрид вроде того, из зала, прыгнул в окно. Остальные, подвывая и фыркая, засновали у стены. Несколько заскочили внутрь, из барака донеслись шорохи, стук и тявканье.

В центре крыши что–то лежало, я шагнул ближе и остановился, поняв, что нахожусь здесь не один. На крыше спал человек.

Он лежал, вытянувшись на спине и подложив под голову руку. Я тихо позвал:

– Эй!

Человек не двигался. Хотя поза была такая, будто он спит, а не умер. Крыша на середине была совсем ветхая, так что я опустился на корточки и осторожно поковылял к нему, выставив перед собой стрелу.

Гибриды бегали по бараку и вокруг, фыркали, хрипели. На ходу я повторил:

– Эй, ты! Проснись!

Надвинутая на глаза драная фетровая шляпа почти полностью скрывала лицо. На незнакомце была куртка с большим сальным пятном на груди, короткие, до колен, штаны из светлой кожи и грязные сапоги. Под расстегнутой курткой виднелся широкий ремень с кармашками.

Я обогнул большую дыру, в последний раз повторив: «Проснись!» – и несильно ткнул его стрелой в плечо.

Человек дернулся, и шляпа слетела с его лица.

Я многое повидал в жизни – и все же отпрянул, едва не свалившись в дыру. Это было по–настоящему жутко. Лицо, озаренное холодным светом луны, покрывала крупнозернистая, твердая на вид корка, глаза были неестественно темными. Содрогнувшись, будто испугавшись меня, человек приподнялся, вытянул руку, согнул ее в локте, повел в сторону, словно показывая мне на что–то, и судорожно махнул другой рукой. Он двигался рывками, как сломавшийся автомат.

Я попятился. Что, если он сейчас сядет, повернет ко мне лицо и попытается заговорить?

Человек глухо фыркнул, захрипел, и мурашки побежали у меня по спине. Его губы раздвинулись, натянулась сухая корка в углах рта, наружу высунулся распухший черный язык.

Незнакомец завыл.

В звуке этом не было ничего – ни боли, ни страдания, там не было даже равнодушия, просто вой, будто он передавал какой–то сигнал. Снизу откликнулась стая.

Голова его стала мотаться из стороны в сторону – все быстрее, быстрее. Руки заколотили по крыше. Вой стих. Человек дернулся еще несколько раз и замер.

Да что же это такое? Я видел тяжело раненных, умирающих, контуженых, бредящих, видел предсмертные судороги и кататонию, но это было что–то совсем другое. Незнакомец будто одержим бесом, который вселился в мертвое тело и пытается поднять его на ноги.

Переведя дух, я уже собрался отойти от неподвижного тела, когда мой взгляд упал на край рукояти под курткой. Какое–то оружие в кобуре на ремне… да и сам ремень интересно было бы осмотреть, там несколько кармашков, где может быть что–то любопытное.

Стук когтей о пол барака, шелест листьев, хруст веток и глухое фырканье доносились снизу – гибриды сновали вокруг дома, карауля меня. Некоторое время я раздумывал, потом осторожно протянул руку и коснулся широкой пряжки. Я ожидал, что человек вновь задергается, но он оставался неподвижен. Расстегнув пряжку, я потянул ремень на себя, постепенно вытаскивая его из–под куртки. Пришлось повозиться, тем более что я старался как можно меньше касаться одежды мертвеца, но в конце концов ремень оказался у меня, и я на четвереньках отполз подальше от тела.

Луна опустилась ниже и стала бледнее, у горизонта за кронами деревьев возникла едва различимая светлая полоска.

Когда я сел неподалеку от края крыши, вполоборота к незнакомцу, и расстегнул клапан кобуры, рычание и тявканье смолкли.

В наступившей тишине стал слышен щебет птицы в ветвях. Я вскочил, шагнув к краю, посмотрел вниз.

Гибриды под стеной повернули головы в одну сторону. Затрещали ветки, громко хрустнул сломавшийся ствол – что–то большое перло сюда через заросли. Самый крупный гибрид бросился прочь, и следом, хрипя и сипя, рванули остальные.