Алекс Кун - Крыло двуглавого орла Страница 7

  Ладно, и это уже не моя забота. Продолжу про экспедицию.

  ... Кадры решают многое. Под этим лозунгом собирали первую волну колониального корпуса. Проводили конкурсы, отбирали лучших по результатам их наработок, сманивали выпускников академий. Рудознатцы, техники, научники, медики, старатели, артельщики... Если экспедиция, тфу, тфу, тфу, навернется - утрата для генофонда страны выйдет существенная.

  При этом - капитаном на "Авось", своим единоличным решением, протолкнул двадцативосьмилетнего датчанина, уже 6 лет служившего на Балтийском флоте и освоившего командование канонеркой. Особых заслуг датчанин не имел, но для меня он являлся знаковой фигурой. Звали его Витус Беринг. Надеюсь, судьба поймет мои намеки.

  Для закрепления удачи придал датчанину двух старпомов-поморов, да и сам планировал жить на ледоколе. Как говаривал Фрэнк Доуби - "удача, это постоянная готовность использовать шанс".

  Вторая волна колонистов пойдет через два года после нас, если благополучно вернутся ледокол с транспортом, если успеют достроить вторую очередь ледовых судов, закладываемых на Соломбальской верфи, если... сплошные если. Нам еще надо продержаться три года на новых землях, до того, как мы получим эти две тысячи обученных колонистов и дополнительное оборудование.

  Потом станет легче. Капитаны примеряются к ледовому ходу, и можно будет пустить встречные проводки, получая людей, оборудование и материалы ежегодно. Первые четыре года все будет висеть на тоненькой ниточке. Радовало только, что эту ниточку будут держать лучшие из лучших. Но у природы могут быть свои резоны. Терять корабли нам категорически нельзя. Посему, писал длинные инструкции капитанам, сидел над списками снабжения, отбирал людей, через рекрутеров Алексея и... нудел, нудел, нудел. Нам не нужен героический подвиг. Нас ждет тяжелая и кропотливая работа. Впрочем, как всегда.

  У Алексея имелся свой взгляд на все это. Он предпочитал героический прорыв, яркое приключение и последующее бурное, но справедливое правление. Из своей свиты он уже готовил кандидатов в губернаторы - всех примерно своего возраста, и суфлеров для них, которых Алексею навязал Петр. Впрочем, в их кухню не лез, просто подправляя, где возможно, безудержный полет молодых самодержавных мыслей. Надо будет посидеть с ним на ледоколе поподробнее над его идеями, начерпанными из римского права. Лично с меня демократии хватило с избытком. Точнее, не самой демократии, а того, во что она вырождается - когда требуют свободы слова, но избегают ответственности за каждое сказанное слово. Попробовал бы нынешний купец зазывать покупателей рекламными слоганами моего времени, в которых правды едва ли на грош. Такого немедля окрестят "надувало", и хорошо, ежли дело не дойдет до дыбы.

  К слову о торговцах - везла наша экспедиция и товары для обмена, куда уж без этого. Везли каждой твари по паре... тонн. Даже железные ножи везли, без ручек, одни лезвия с концевиками, для компактности. Про ножи намекал, что нам же их в бок и пихать будут, вместе с топорами. Но эти фаталисты считают себя круче Ильи Муромца, вооруженного огнебоем. Им дикари не страшны. Наивные. Сколько нас, а сколько их?! По одному удачному покушению в день, и от нашего корпуса останется только героическая слава.

  Удалось отговорить только от наконечников стрел, тут уперся всеми конечностями, даже хвостом помогал - нет ничего страшнее тихого лука в лесу, который натягивают руки меткого охотника, способного незаметно подкрадываться к пугливой дичи.

  Стеклянные бусины в товаре присутствовали. Красивые, разноцветные. С ними возни было много - хрупкий груз. Изготовлять этих красавиц довольно сложно - наматывая, под пламенем горелки, стеклянную нить на стальную спицу, обвалянную в каолине, чтоб спицу потом из бусины можно было вытащить. Нити тянули, в огне горелки, из стеклянных палочек или пластин разных цветов. Наматывая эти разноцветные нити, подравнивая форму огнем и лопаточками, получали очень красивые вещицы. Они и в России и за рубежом неплохим спросом пользовались. Если историки меня надули по поводу падкости туземцев на подобный товар - найду способ вернуться и одеть им на голову все шесть тонн этого добра, перепакованного в маленькие коробочки и проложенного бумажными прослойками.

  В целом, экспедиция была наиболее подготовленной моей авантюрой. Хотя, авантюрой от этого быть не переставала. На новом месте у меня будет три года, чтоб задействовать весь научный потенциал, взятый с собой, и сделать северные конвои немножко безопаснее. Нам, с бывшими студентами и настоящими мастерами, нужно хоть в лепешку разбиться, но обеспечить Ледовый Путь и корабли связью, желательно, с радионавигацией и прогнозами погоды. При этом - за стенами лабораторий вполне могут грохотать выстрелы. Авантюра... эхх...

  По палубе забегали, видимо пришла наша очередь на буксировку. Потянулся. Дежурная тень посмотрел на мою подготовку к моциону с неодобрением. Ночь на дворе.

  Подробностей буксировки с палубы видно не было. Буксирный конец уходил из круга света и терялся в темноте. Баржа подрабатывала двигателем на среднем ходу. Для всех местных - рутинная процедура.

  Курил у борта, пытаясь углядеть в ночи разворачивающуюся на берегах порога стройку. Где-то здесь уже должны копать дамбы, отводные каналы и подготавливать плотину. Разглядел только несколько костров на левом берегу. Неторопливо тут работают. Так они еще долго без шлюза бурлачить будут. Хотя, возможно местных больше устраивает бурлачить.

  Посидел еще под проясняющимся небом, сквозь которое уже проглядывали звезды. Надо поспать.

  Поздним утром баржа вышла в Ладогу и заплясала на волне. По небу бежали облака, с редкими разрывами. На планширь плескали пенные гребни. Наш капитан сидел на трапе к мостику, всем своим видом демонстрируя спокойствие, но бросая короткие взгляды на ветер, где тучи клубились активнее. Рулевой у штурвала, тот самый "торговец", неторопливо отщипывал от лежащей у штурвала копченой рыбины кусочки, разбавляя ими время вахты. Так и захотелось поинтересоваться, выторговал у лодочника или выклянчил у механика.

  Поснедали. До Онеги еще идти и идти. Сел за дневник, шторм и без меня решит, начинаться или нет.

  ... Со связью пока было плохо. Как и со всей электроникой. Триоды стоили дорого, производили их мало, в связи с браком, и работали полупроводники недолго. Показать на них диковины и наладить поточный выпуск - две огромные разницы. Что делать, так и не довел до ума это производство. Буду организовывать работу над ошибками. Но уже в месте, максимально недоступном всяческим соглядатаям и вызовам на ковер.

  По стране широким шагом шла проводная связь. Шаг сдерживался только поставками кабеля с Урала. Были случаи и кражи проводов, да только продать их вышло сложновато. Летально сложновато. По указу Петра за "порушение" рубили руки. Обе. Причем всем, кто участвовал или помогал. Несколько печальных случаев распространили слухами специально, а потом слухи сами начали шириться. На государя поворчали, но техникам стало проще. Правда, должность обходчика пришлось ввести.

  Зарубежные державы включились в научную гонку в роли догоняющих, подстегивая себя золотыми хлыстами. Воровали у нас все, начиная от разговоров в тавернах при школах и академиях и заканчивая ночной кражей из типографии свежеотпечатанных брошюр.

  Упомянув о типографии, могу с гордостью сказать - мы, наконец, перешли на рулонную печать. Не обошлось без казусов и тут. По началу типографии, что Московская, что Петербургская, просто печатали на рулоне как раньше, плоскими штампами. При этом ругались, что с рулоном работать неудобно и намекали про "блажь". Нарисовал им примерный чертеж роторной печати. Офсетный барабан нам сделать слабо, но можно быть проще. Наборный стол, обычный для наборщиков, комплектуем стальными вытравленными литерами. Набираем текст, причем, не зеркальный, а обычный. Затем, стальной барабан со свинцовой внешней оболочкой, прокатываем с усилием по набранному тексту - переносим текст на цилиндр. Дальше все понятно - печатный барабан вращается, смазываясь краской фитильным способом из емкости под барабаном. По нему, в пол обхвата, пробегает лента бумаги, прижимаемая несколькими роликами. Скорость печати кратно подросла, что потребовало модернизации всей цепочки. Напечатанную ленту надо сушить - пришлось поднимать печатные машины на второй этаж и до первого свешивать бумажные петли. Теперь отпечатки, пока бежали по петлям, успевали подсохнуть. Но лента не желала бежать ровно - пришлось искать ухищрения, добавлять ролики и направляющие. После всех извращений грех было не поставить вторую машину и печатать сразу вторую сторону ленты. Теперь узкое место стало разрезание и брошюровка. Любопытно, как типографии моего времени были устроены. Вспоминался Филатов - "Нам бы схемку, аль чертеж. Мы б затеяли вертеж". Как их понимаю...