Виктор Гюго - Возмездие. Поэма Страница 7

И облака, похожие на крылья голубицы,

И озеро, где водоросли дрожат,

Великий океан, зеленой гидры чешуя,

Леса, шумящие вокруг прозрачного ручья,

Маяк вдали, звезда в предгорьях темных,

Узнают про меня, промолвив очень тихо:

Да, это дух возмездия пришел великий,

Тот дух, что скоро демонов прогонит!

XII. Карта Европы

Оружие повсюду в провинциях хранится.

И лжет престол. И тот, кого здесь называют принцем,

Судить спокойной совестью, не опуская глаз!

О, змеи лживые, вы душу мне порвали,

Ужасные и мерзкие, так крепко повязали,

Что гром и молнии застыли в небесах.

Секут солдаты женщин на улицах немых.

Свобода, добродетель скажите, где же вы?

В изгнании! И в страхе, по трюмам кораблей.

O, нации! Где ж ваши прекрасные сердца?

Ядра́ повстанцам мало от пушек подлеца,

Гайнау заряжает их головками детей.

О, русские! Дрожа, в потемках вы брели,

По Петербургу крепостным, рабом родной земли.

Цель вашего хозяина – огромная тюрьма;

Россия и Сибирь – О, царь! тиран! вампир!

Две половины эти твой составляют мир:

Уныние и сокрушенья тьма.

В Анконе от смерти кварталы трясет,

Добрый папа Мастай свою паству сдает,

«Огонь!» – бойцы услышат вновь и вновь,

И Симончелли гибнет, за ним и все другие,

Последуют, не дрогнув, апостолы святые;

И, умерев, идут, туда, где есть Господь.

Святой отец, ты на руках одерни рукава!

И в обуви твоей кровь жертвы запеклась!

А отравитель – папа не зря к тебе приник,

Кто следом тут умрет? И сколько здесь смертей?

А знает это тот, кто вводит паству в тень,

О, господи! Не пастырь ты, мясник!

Италия! Германия! Венгрия! Сицилия!

Европа старая в слезах, упадке и бессилии,

Их лучшие сыны мертвы, и нет отваги там.

На юге – эшафоты, кругом – гора костей

Луна вся в саване, и с каждым днем бледней,

Садится солнце в кровь по вечерам.

Суд инквизиции над Францией поникшей,

Бандит, прирезав их, воскликнул: «Все отлично!»

Париж униженный смывает кровь с икон,

Задушенная Франция – погибель и бессилье!

Слезами, криком, воплями разбужены в могиле,

Так хорошо! – кивнули Торкмада и Лобардмон.

Баттьяни, Шандор и Поэрио, вы – жертвы!

За право вы боролись впустую, это верно?

Взмахнув шарфом, Боден упал, как птица,

Скорбите на горах, и плачьте, кто в лесах!

Где божий был Эдем, у королей – тюрьма,

Венеция – гребцы, Неаполь – вот гробница!

На эшафоте вздернуты Палермо и Арад,

Веревка для героев, что подле баррикад,

Свободный, гордый флаг подняли в небеса,

Но скоро коронован уж будет Шиндерхан,

Тогда, как дождь ручьем течет по черепам,

И ворон клювом ищет кровавые глаза.

И будущее рушится, как сыплется песок!

Цари сбежали, с моря уж катится поток,

Народы! Горн звучит, заливисто и вольно,

Какое бегство! И войска, тотчас заметив,

Уходят в бурю и в сожженный пепел,

Все в ужасе. – Идем! – Господь промолвил.

XIII. Песня

А женщина? она мертва.

Мужчина тоже? Да,

И его кости пожирает кот.

И в теплое, дрожащее гнездо

Вернется кто-нибудь? Никто.

Птенцы зря разевают рот!

Пастух-то без вести пропал!

Мертва собака! И шакал

Уж ждет, глаза горят.

А за овчарней смотрит кто?

В том то и дело, что никто.

Жаль маленьких ягнят!

Сам он в тюрьме, в приюте мать,

Страданий не пересчитать!

И дом качает ветром,

И колыбель из лоскутов.

Кто там остался? Да, никто!

Лишь дети в платье ветхом!

XIV. И ночью глубокой…

И ночью глубокой, угрюмой, холодной,

Тень крылья свои простирает свободно,

В дворцах, охраняемых пушками справно,

Под теплым, из соболя покрывалом,

В кроватях покрытых шелками, муслином,

На облаке мягкой, пушистой перины,

За складками бархатных штор без зазренья,

И в удовольствиях до исступленья,

Под нежные звуки мечтательной арфы,

Где факел с дрожащим пламенем жарким

Не смеет светить на резной потолок,

Вы – граф Мопа, герцог де Сент-Арно,

Сенатор, префект, генерал, заседатель,

Ты, Цезарь, провинции почитатель,

Что грезил империей и создал ее,

Поспите пока!… – Каторжане, вперед!

XV. Очные ставки

O, трупы, говорите! Убийцы Ваши кто?

И кто вонзил стилеты в вашу грудь легко?

Сначала ты, ответь, что в темноте застыл.

Ты кто? – Религия. – Меня отец святой убил.

А вы? Мы – честность, добродетель, здравый смысл,

А кто же вас зарезал? – Да, церковь. – Кем ты был?

Я нравственность народа. – А кто избил тебя?

Присяга. – А кто в крови спит на исходе дня?

Я справедливостью была. – Ты помнишь палача?

Судья. – А ты, гигант в доспехах без меча?

Какая грязь прилипла к сиянью смельчака?

Я – Аустерлиц. – А кто убил тебя? – Войска.

Книга II. Порядок восстановлен

I. Идиллии

Сенат

Играйте, скрипки и свирель!

На радость всех богинь,

И лейся звонко птичья трель.

Маньян пусть спляшет нам кадриль,

Сент-Арно – пасторель!

Подвалы Лилля

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Государственный совет

Огня, огня сюда добавьте!

И фейерверк в сады!

Ворота шире открывайте!

И пойте-ка на все лады!

И дам на танец приглашайте!

Чердаки Руана

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Законодательная Ассамблея

Любовь нас призывает в путь,

И чтоб стать лучшим всяк готов,

Собрать свой мед, здесь почерпнув,

Как пчелки посреди цветов,

Невинность с женских губ!

Брюссель, Лондон, Бель-Иль, Джерси

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Отель-де-Вилль

Империя веселием согрета,

Обедает с вином и при параде.

Фейерверк на Елисейских где-то!

И если пушки требовались дяде,

Племяннику уже нужны ракеты.

Понтоны

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Армия

Сомнений нет! И нету скорби!

Церковный сторож во дворе,

Оркестр похоронный.

И если пылкость в кабаре,

То слава наша – в морге.

Ламбесса

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Судебное ведомство

Пируйте, убеждают пылко!

И друг, собрав свою лозу,

В беседке с радостной ухмылкой,

Имел хмельную гроздь в саду

И в погребе бутылку!

Кайенна

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Епископы

Его Юпитер вел всегда,

Он чтит успех и звездный ход,

Нальем! Священник дотемна

Очистит душу от забот

Стакан свой – от вина!

Кладбище Монмартр

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

Господи, помилуй!

II. К народу

Рыданья, крики, скорбный стон.

Зачем заснул во мраке он?

Нельзя, чтобы он умер.

К чему тревожный этот сон?

Совсем он обезумел!

Свобода кровью истекла.

Коль умер ты, она мертва.

Шакалы стерегут твою судьбу,

И крысы, ласки – скверный сброд!

Кто разрешил тебе ложиться в гроб?

Они сожрут тебя в твоем гробу!

И рой народов всех предстал

Как погребальный строй … —

О, Лазарь! Лазарь! Встань!

Пойдем со мной!

Кровавый Париж при свете луны,

Он грезит на братской могиле – увы! —

Трестайону хвала и почет!

Фанфары звучат. Веселей похвалы!

А революции – кляп в рот.

Она нестерпима для праведных душ,

Повергнута наземь, и некто Картуш

Смог больше титанов надутых,

А Эскобар смеется, да взахлеб.

И тянет на тебе, великий мой народ,

Все сабли этих Лилипутов.

Судья в халате, как барышник встарь,

Он продает закон … —

О, Лазарь! Лазарь! Встань!

Пойдем со мной!

В наказанной Вене, в Милане,

В задушенном Риме поныне,

В замученном Пеште тернистом,

Волчица царит – Тирания,

Матерая. Бурая с золотистым.

В том логове по стенам – амулеты,

Она шагает важно по скелетам,

От Танаро до Вислы.

И подрастает там волчат помет,

Но кто ж еду сияющей волчице подает?

Это епископ и палач,

Что кормит дикаря, как лань,

Восславленный король … —

О, Лазарь! Лазарь! Встань!

Пойдем со мной!

Сказал апостолам Иисус:

Любить друг друга – славный путь! —