Вячеслав Коротин - Флоту - побеждать! Страница 7

Поэтому, когда отряд капитана второго ранга Секи пропустил через себя значительно более сильные эсминцы типа 'Сокол', расслабляться было рано, а уж тем более разворачиваться для поддержки брандеров — следом шла ещё четвёрка артурских истребителей, ещё более мощных, чем прошедшие только что 'соколы': 'Бдительный', 'Беспощадный', 'Грозовой' и 'Властный'. В первую очередь они отработали по уже горевшему 'Манадзуру', который, в результате, стал заваливаться на борт и достаточно быстро затонул. Остальные под обстрелом предпочли поскорее отбежать в море и затеряться в темноте.

Русские же продолжили избиение беззащитных судов противника, а после занялись снятием экипажей с тех из них, которые погрузились на мелководье и их корпуса не скрылись под волнами. Так же были захвачены три шлюпки со спасающимися японцами и несколько человек приняли из воды.

Некому стало сообщить адмиралу Того об успехе или провале заградительной операции.

Даже без воды организм может обходиться дольше, чем без сна. Поэтому Степан не спавший уже вторые сутки, как только получил доклад об отбитии атаки, решил отправиться на боковую и урвать хотя бы два — три часика пребывания в царстве Гипноса, чтобы не уснуть следующим днём прямо на мостике.

Остаток ночи прошёл на удивление спокойно, а с утра поступила новая информация: ещё вчера на рейде были обнаружены шестнадцать плавающих деревянных ящиков с какими‑то лекальными вырезами и густо смазанным салом дном. А сегодня доложили, что в эти самые вырезы идеально ложатся фрагменты вытраленной японской мины.

Макаров — Марков немедленно, вместе с Васильевым и Шульцем отбыл на катере к 'Стройному'. Дошли за четверть часа, и адмирал с мичманской лёгкостью взлетел на борт миноносца. Когда отгремело матросское 'Ура!', адмирал попросил командира корабля кавторанга Иванова четвёртого показать сегодняшний трофей.

— Что скажете, Константин Фёдорович? — обратился командующий к своему флагманскому минёру.

— Думаю, ваше превосходительство, что сомнений быть не может, — без колебаний ответил Шульц. — Несомненно, это предназначено для постановки мин с миноносцев.

— Я тоже так думаю, — хитро улыбнулся в бороду Макаров. — Жаль, что не представляется возможным поблагодарить наших узкоглазых друзей за идею. Теперь у нас тоже появятся малые и быстроходные заградители — наши миноносники не глупее чем у них.

— Полагаю, что мысль весьма разумная, ваше превосходительство.

— Так озаботьтесь, пожалуйста, подготовкой к этому для начала четырёх — пяти истребителей второго отряда… Кстати! Не находите, что такие ящики — совершенно излишняя роскошь? Не достаточно ли будет простых деревянных салазок?

— На первый взгляд — более чем достаточно, ваше превосходительство. Но нужно для начала провести пробные постановки, а, если эксперимент окажется успешным, то необходимо будет наладить производство в достаточно серьёзных масштабах…

— Неужели вы думаете, что я этого не понимаю. Конечно, работать придётся очень и очень много, но победа сама нам в руки не упадёт, на то мы и поставлены здесь Государем и Отечеством, чтобы прикладывать все силы к одолению врагов России.

— Есть, ваше превосходительство!

— Это, кстати, только на первое время — деревянные салазки будут хоть и частично, но демаскировать место постановки, да и подадут идею японцам так же упростить свои громоздкие и достаточно сложные в изготовлении ящики. Так что стоит озаботиться сразу, чтобы наши 'саночки' имели отрицательную плавучесть и тонули вслед за миной. А в ближайшее время предлагаю просто наладить установку роликов непосредственно на якоря мин. Это, конечно, несколько посложнее салазок, но не думаю, что трудности принципиальные. Я ошибаюсь?

— Не думаю, ваше превосходительство, — флагмин с удивлением посмотрел на адмирала. — Идея лежала практически на поверхности, очень хорошая идея. Странно, что до неё до сих пор никто не додумался. Проложить на палубах миноносцев в корме направляющие из хоть даже деревянных брусьев…

— Войны не было, — усмехнулся командующий флотом. — А она, голубушка, многих заставит задуматься… Идёмте уже на катер, дальнейшее обговорим на обратном пути.

Катер с 'Петропавловска' медленно проходил мимо стоящих на внутреннем рейде могучих броненосцев и залихватских крейсеров. Степан в очередной раз залюбовался совершенством их форм, и, как ни странно, поймал себя на мысли, что самыми красивыми являются как раз те, которые в боевом отношении представляют наименьшую ценность. На 'конкурсе красоты' явно лидировала 'Диана' — весьма малоудачный корабль своего класса, неважно управляемый, имеющий недостаточный ход, несбалансированно вооружённый… Но выглядела 'богиня охоты' великолепно…

— Так вот, Константин Фёдорович, — вернулся Макаров к теме разговора, — это не последняя задача, которую я намерен перед вами поставить.

— Слушаю!

— Минная война в этой войне, извините за каламбур, будет иметь первостепеннейшее значение. У нас остался только один минный транспорт, но силуэт 'Амура' слишком характерный и запоминающийся. А в Артуре полно японских шпионов, и каждый его выход станет известен японцам. И они, несомненно, учтут это. Поэтому приказываю подготовить к минным постановкам какое‑нибудь совершенно неброское судно. Например, буксир артиллерийского ведомства 'Богатырь'. И всё необходимо сделать в ближайшее время: Пробная постановка мин с миноносцев не позже, чем через три дня, подготовка буксира — заградителя через неделю.

Лицо Шульца выражало что угодно, но только не энтузиазм.

— Ваше превосходительство, — достаточно мрачно произнёс капитан второго ранга, — даю вам слово, что приложу все возможные и невозможные усилия для выполнения вашего приказа, но боюсь, что в такие сроки это сделать невозможно.

— Не торопитесь сдаваться, Константин Фёдорович! — рассмеялся адмирал. — Вы читали 'Три мушкетёра'?

— Разумеется, — опешил флагмин. — А к чему вы это?

— Я попрошу адмирала Моласа составить приказ аналогичный той записке, которую кардинал Ришелье вручил злодейке миледи. Никто на эскадре не посмеет отказать вам в чём‑либо. Берите себе в помощь хоть с десяток минных офицеров и инженеров с любого корабля первого ранга, но, уговор, не более одного с каждого судна. Все необходимые материалы и рабочие будут вам предоставлены вне всякой очереди. Я вас успокоил?

— Премного благодарен, ваше превосходительство! — лицо Шульца просветлело.

— Далее, мне сегодня докладывали, что катера, занимавшиеся тралением рейда, уничтожили три мины. Взрывом одной из них экипажи осыпало осколками, — обернулся адмирал к своему старшему флаг — офицеру.

— Так точно, ваше превосходительство, — не замедлил отреагировать Васильев. — Уже не в первый раз. Траление рейда катерами наиболее удобно, осадка их минимальна, расход угля очень незначительный, но вот экипажи подвергаются весьма серьёзной опасности. Сегодня ранило троих.

— Подготовьте приказ: 'Траление катерами продолжать. За каждую мину нижним чинам экипажа катера выдавать по двадцать пять рублей'.

— Каждому? — ошалели оба кавторанга.

— Ну что вы, — улыбнулся Макаров, — на всех, разумеется.

Даже если поделить на весь экипаж катера — премия получалась весьма чувствительная, ведь месячное жалование матроса первой статьи составляло один рубль сорок пять копеек, а матроса второй статьи — чуть больше рубля. И это на Тихом океане — на Балтике и Чёрном море нижние чины получали ещё меньше.

— Так что не будем экономить в таком наиважнейшем деле, — продолжил адмирал, — нужно, чтобы тралящие суда выполняли свою задачу со всей тщательностью и эффективностью. Ремонт броненосца или крейсера после подрыва обойдётся в полмиллиона, а то и больше, а гибель — миллионов в тринадцать. И это только цена 'железа'. А ещё погибнут моряки. Не говоря уже о том, что сейчас, во время войны, цена каждого корабля для России реально выше его номинальной стоимости раза в два — три, ибо каждый из них может повлиять, в конце концов, на итоги всей войны.

— У меня и нет никаких возражений, ваше превосходительство. Прекрасно понимаю, что в этом вопросе экономить на булавках не стоит.

— Вот и хорошо. А сейчас, думаю, стоит отправиться на батарею Золотой горы — Того наверняка скоро заявится проверить, насколько успешно прошла заградительная операция нынешней ночью. Да! Попрошу вызвать туда же командира 'Амура' капитана Иванова.

Командир батареи одиннадцатидюймовых мортир Золотой горы капитан Зейц, слегка робея, но бодро отрапортовал командующему флотом, выстроенные во фронт артиллеристы ответили громовым 'Ура!' на адмиральское 'Здорово братцы!'. После чего Макаров попросил капитана проводить его к дальномеру.