Владимир Колотенко - Хромосома Христа, или Эликсир Бессмертия. Книга четвертая Страница 7

– Кларк хорошо закрутил.

– Дашь почитать?

– Никаких выкрутасов, – говорит Ицхак, – шумеры – это не его выдумка. С шумеров, как известно, началась наша цивилизация, и я хотел бы…

– А знаете, какой первый город на планете?

Юра даже снял очки, чтобы лучше видеть наши вопросительные физиономии. Но без очков он, похож на беспомощного ребенка.

– Не знаете. Первый город на земле не Ур и не Урук, не… не… не… и не Рим, и не Иерусалим, ясно, что и не Чикаго, и не Нью-Йорк или Лос-Анджелес…

– Первый город на земле – это Рио-де-Жанейро, – заявил Джо.

– Э-а, – произносит Юра и надевает очки, чтобы видеть наше всеобщее изумление, – первый город на земле – И-е-ри-хон.

– Где это? – спрашивает Сесиль.

– Это? Это на Иордане. Иудея, Израиль… Это на той стороне земли.

Мы развлекались… Городами и странами… Целыми континентами…

Наконец, были выбраны первые двенадцать апостолов новой жизни. Их следовало бы назвать: Хаммурапи, Эхнатон, Соломон, Сократ, Цезарь, Конфуций, Леонардо да Винчи, Коперник, Наполеон, Эйнштейн, Иоанн Павел II, Ленин.

– А Гермес? – спрашивает Лена.

– Ну, ты же знаешь, – говорю я, – что мы не понимали, как к нему подступиться. Биополе этого золотоволосого голубоглазого атланта было напрочь блокировано. И мы как не бились…

– И Тина вам не смогла помочь?

– Ха! Её же еще не было! А эти – двенадцать…

– С Чингиз-Ханом, – говорит Лена, – вы все-таки тоже дали маху.

– Да, пожалуй…

– Его империя была в два раза больше империи Александра и равнялась всей Западной Европе. Жуткая мощь! Какое всепобеждающее величие! И только лишь с помощью лука и стрел… И конницы, и, конечно, смертоносной конницы… Человекоконь с луком наперевес! Выскочивший из мифа и воскресший кентавр! Воплощенная дикость! А ты умеешь сидеть на лошади?

– А как же! На карусельной!.. Так вот эти двенадцать… Их преподнесла нам машина, и мы решили остановиться. Да! Мы согласились с ее доводами. И каждый нашел в них свое оправдание: таковы были критерии отбора. Двенадцать ровненько. (Кто же из них Иуда?). В список не попали ни Адам, ни Ной, ни Навуходоносор, ни Александр Македонский, ни Шекспир, ни Августин, ни Карл Маркс… Не попали многие, наидостойнейшие, колоссы и титаны всех времен и народов, тот же Микеланджело и тот же Толстой, Достоевский, Сталин… Хотя ни Гитлер, ни Сталин, ни Ленин, ни даже Брежнев не могли обрести новую жизнь по известным причинам. Но Гомер-то, Гомер!.. Даже ему не нашлось места в нашем перечне знаменитостей. Зато вскоре легко втиснулся туда Ленин. А потом и Тутанхамон…

– Какой-то фараонишко, – равнодушно констатировала Тая.

– Ты прилип к своему Ленину, – бросил мне как-то Жора, – как жвачка к заднице.

Я и в самом деле возлагал на клетки крайней плоти вождя большие надежды. Добытые мною у служителей Мавзолея за сотню долларов, они уже истомились в ожидании своего звездного часа. Мир тоже ждал нового пришествия Ленина, как второго пришествия Христа.

В течение целого лета я убеждал Жору и Юру в том, что Ленин был как никто другой близок к цели. И совершенно неважно, настаивал я, как он шел к этой цели. Мы ведь идем-то другим путем.

– Слушайте, – сказал Жора, – с вами с ума сдуреть можно.

В подтверждение своих доводов я даже обещал предоставить математическую модель ленинских принципов построения коммунизма. С тех пор как я подружился с марксизмом-ленинизмом, я вполне довольствовался теми идеями и выкладками, которые в свое время стали путеводной звездой для людей. Я даже нашел удовлетворение своему самолюбию в том, что мужественно отбивал все нападки на Маркса и Ленина, защищая искренность их побуждений. А вскоре мне представился случай создать виртуальную модель коммунизма. Да-да, я набрался храбрости и мы с Мишей построили-таки этот всеми развенчанный коммунизм. Виртуальный, машинный. Жора был в восторге. Но у него были и свои возражения.

– Я иногда вот о чем думаю, – сказал он, – почему же Ленин, создавая свою теорию строительства коммунизма и воплощая ее на территории России, не принял Христа?

– Ты уже спрашивал об этом, – говорит Лена.

– Жора не раз возвращался к этому вопросу: почему?! Он искренне удивлялся Ленинской слепоте. Искренний поборник справедливости, ратовавший за счастье каждого на этой грешной земле, не мог ведь просто так взять и отмахнуться от Нагорной проповеди, перевернувшей умы многих поколений и до сегодняшнего дня приводящей в восторг своей изысканной ненавязчивой простотой миллионы людей на планете. Неужели он с карандашом в руке не читал Евангелие от Матфея или Луки, или от Иоанна? Как того же Маркса, Маха или Фейербаха? Читал. Читал! В его «Философских тетрадях» ни слова об «Апокалипсисе» Иоанна! Читал!!! Так в чем же дело? Он не мог поверить в воскресение Христа? Многие не верили. Многие и сегодня не верят. Попы, конечно, попы исказили Его учение. Религия – опиум для народа. Может быть. Религия – все это нагромождение ряс и обрядов, сытых заросших рож и тонкоголосых плаксивовоющих фарисеев, весь этот ладанный смрад и сверкание тяжести золотых крестов на жирных пупах, все это не может не действовать на чувства верующих. Но святое учение Христа о том, что Небо может упасть на Землю, что и на земле могут царить небесные добродетели, что восторжествуют-таки красота, нежность, справедливость и любовь, это учение, указавшее человеку Путь на Небо, не может не стать фундаментом для строительства новой жизни. Христос старался как мог. Изо всех сил, кровью и потом. Он убеждал нас следовать за Ним. Двадцать веков подряд, изо дня в день. Ленин не мог этого не видеть. Ленин не прислушался. И чем, позволь спросить тебя, закончилась его социальная инженерия? Пшиком! Нужно быть слепым, чтобы не видеть бесконечные толпы людей, следующих до сих пор за Иисусом, как овцы за поводырем; нужно быть глухим, чтобы не расслышать животворную мелодию Его «Любите друг друга» и набат колокольного звона Его «Горе вам, фарисеи и книжники…». Оказалось, что ни одно из учений за все эти годы не привело человечество к желанной цели. Ни диктатура, ни олигархия, ни военные, ни… Ошибка в том, что никто не учитывал роли биологического начала в человеке. Как же возможно отмахиваться от биологической целесообразности, а в основу развития и стремления к счастливой жизни людей класть политические и экономические камни? Никто еще не строил счастье человечества на фундаменте из генов. Жора, бесспорно, как всегда был прав: все дело в генах. К ним нужно прислушиваться.

Я прислушался:

Говорят: за спиною горят мосты и Гоморры ор,Не смотри назад – непокорный застынет взгляд.Говорят… Кто нашептывал в уши вам этот вздор?Он уж точно не ел с руки теплый виноград…

Я прислушивался…

Мы изменили уровень требований, уменьшили проходной бал, снизили планку. Не могли же мы просто взять и выбросить на помойку истории их геномы! Африканца Отелло или Чемберлена, или Кассиуса Клея, или Мартина Лютера Кинга, мы так и не решились взять в список. Поль Робсон? Нет, он тоже не прошел в наши списки. Обама? Тогда мы еще не знали этого имени. Об Иисусе – и речи не могло быть! Возможно, это и стало причиной трагедии…

– Ты-то, – говорит Лена, – ел с руки…

«… и Гоморры ор…».

– … теплый виноград…

И горят мосты…

Говорят…

«Тиннн…».

Глава 10

– Готово…

Однажды, когда, казалось, что мы уже не сдвинемся с мертвой точки – не все так гладко в нашем деле, как порой кажется – однажды Юра подошел к нам с Жорой, мы как раз только-только закончили третью партию в теннис (2:1 в его пользу, Жора торжествовал победу и был в приподнятом настроении), Юра подошел, бросил свою спортивную сумку на корт и, хлопнув меня по плечу, тихо и не выявляя никаких эмоций, произнес это долгожданное слово:

– Готово, – сказал он и улыбнулся.

Жора сидел, развалившись в плетенном кресле, разбросав свои белые крепкие ноги в новеньких кроссовках по сторонам и вытирал со лба огромным синим полотенцем несуществующий пот.

– Хочешь сыграть? – спросил он у Юры, – я сегодня очень силен.

Юра продолжал улыбаться.

– Правда, – сказал я, – не может быть?

– Правда, – сказал Юра, – можно начинать. Жаль, что мы так и не осилили Гермеса.

Жора прислушался и сказал:

– Сегодня пятница, корабли не выходят из гавани. А в субботу сам Бог не велит работать. Значит, начнем в понедельник. Все новые дела умные люди начинают с понедельника. А Гермес твой… Никуда не денется.

– Давай, – сказал Юра, – давай сыграем. Я выбью из тебя эту победительную спесь.

– Попробуй, – сказал Жора и выбрался из кресла.

Обнаженный по пояс в белых спортивных трусах, весь белый как снег (загар всегда боялся его кожи), с синими глазами и с теннисной ракеткой в правой руке, он был похож на древнюю греческую статую, изваянную в честь победителя Олимпиады.