Удар Кувалды - Геннадий Борчанинов Страница 7

Он достал из тумбочки остатки денег, которые стремительно таяли, отсчитал несколько сотен и засунул в карман. Этого должно хватить.

— Я в город, — объявил Кувалда.

— Давай, — вздохнул Семён, снова склоняясь над учебниками.

Князь усердно готовился к выпускному экзамену и ожидал того же самого от всех остальных. Вот только Кувалда знал, что успех в учёбе никак не соотносится с дальнейшим успехом в жизни, а миром правят троечники. Гораздо важнее были другие качества, самым важным из которых Кувалда считал умение убивать рептилоидов.

Погода сегодня выдалась тёплой, даже жаркой, поэтому Краснослав шёл, расстегнув тужурку. Последние дни мая заканчивались, лето наконец-то вступало в свои права, свежий ветер приятно трепал по волосам. Краснослав позволил себе насладиться прогулкой, замедлив шаг и сунув руки в карманы.

Улица сегодня гудела и волновалась, стихийные демонстрации, митинги и выступления попадались ему почти на каждом шагу, но Кувалда не позволял себе раствориться в толпе, сколь завлекательными бы ни были речи с трибун. Встревоженные полицейские, солдаты гарнизона и казаки кое-как ещё могли контролировать ситуацию, пресекая столкновения. Пока никакой крамолы с трибун не звучало, речи во многом произносились верноподданнические, но хватало и всякого рода популистов-обличителей. Многие бродили большими компаниями, особенно студенты и рабочие, шатаясь прямо по проезжей части. Некоторые держали в руках плакаты и транспаранты с лозунгами. Хватало всяких. Кто-то требовал земли, кто-то требовал собрать Думу из простонародья, кто-то требовал отменить некоторые законы. До баррикад на улицах дело пока не дошло, до вооружённых стычек тоже.

Но какое-то напряжение в воздухе всё равно висело. Недостаточное, чтобы вылиться в погромы и кровопролитие, но Кувалда не исключал возможных провокаций. Порой достаточно одного камешка, чтобы покатилась вся лавина.

Поэтому Краснослав спокойно гулял по Петрограду, старательно избегая возможных приключений, чтобы не стать тем самым камешком.

Многие магазины и лавки стояли закрытыми, с запертыми дверями и ставнями, возле некоторых дежурила охрана в лице хозяев и работников. Точно так у лавки Шмидта майор увидел самого господина Шмидта, который стоял в дверях с дробовиком наперевес. Кувалда направился прямо к нему.

— Чего тебе? — недружелюбно спросил оружейник, стоило только Краснославу немного приблизиться.

Чёрное дуло дробовика смотрело вниз и в сторону, но Кувалда не сомневался, что Шмидт способен в долю секунды направить его куда следует.

— Оружие купить, — ответил майор, стараясь выглядеть дружелюбным.

— Не сегодня, — отрезал Шмидт.

Мимо прошла компания студентов с транспарантом «Власть Государственной Думе», горланящая лозунги почему-то не про Думу, а про хлеб и землю. Шмидт проводил их шествие хмурым взглядом.

— Закрыто, — твёрдо и выразительно сказал оружейник, пристально глядя в глаза Краснославу.

— Да понял, понял, — ответил он, сунул руки в карманы и отошёл.

Без оружия Кувалда ощущал себя неуютно. Нет, успешно выполнять любые задачи он мог и без него, настоящему славяноруссу нет нужды ни в чём, кроме твёрдого духа и крепких кулаков, но без огнестрела всё равно было неуютно. Будто идти с развязанным шнурком или с камешком в ботинке.

Сегодня, пожалуй, оружия нигде легально не достать, а на чёрном рынке никто не станет связываться с подозрительным школяром. Искать каких-нибудь незадачливых бандитов, чтобы затрофеить какую-то непонятную пушку, которая может быть замешана в чём угодно — вообще максимально глупо. Да, сегодня придётся обойтись так.

Кувалда огляделся по сторонам, перешёл улицу, протискиваясь через толпу. Местами кто-то уже выворотил и унёс несколько булыжников из мостовой, которая после многочисленных шествий была завалена мусором, как это обычно бывает. Поэтому ступать нужно было вдвойне аккуратно, чтобы не только не наступить в конский навоз, но и чтобы не сломать ногу в какой-нибудь выбоине.

Нанять извозчика или сесть на трамвай тоже оказалось невыполнимой задачей. Почти весь транспорт просто исчез с улиц, будто его и не бывало, лишь немногочисленные полицейские дилижансы изредка протискивались через скопления народа, постоянно окрикивая и предупреждая о своём движении, но не рискующие охаживать горожан плетьми.

Поэтому Краснослав пошёл по тротуару, старательно избегая любых контактов с толпой, и по мере удаления от центра города людей становилось меньше. Он шёл к Псковской улице, в качалку. Там должно было быть потише, хоть немного. Здесь, на улице, лозунги и выкрики слишком давили на мозг, раздражая своей нелогичностью и популистской глупостью, словно бы кто-то специально писал самые раздражающие и бессмысленные речёвки, лишь бы они запоминались и откладывались на подкорке. Тоже почерк рептилий, и Кувалда уже не удивлялся.

Повсюду смердело рептилиями. Их присутствие ощущалось везде — в воде, в воздухе, в шуме толпы, в запахе навоза и помойных куч, в отражениях витрин. Майор чувствовал хищные взгляды затылком. Это было ясно, как день. Но Кувалда твёрдо знал, что в такой толпе искать затерявшегося рептилоида бесполезно. Рассматривать ауру каждого прохожего не хватит никакого терпения, да и рептилии в тот же момент скроются по переулкам и подвалам. Поэтому Краснослав просто шёл, стараясь помнить, что провоцировать кровопролитие на улице нельзя. Оно может вылиться в самые невероятные последствия.

Глава 7

До нужного места Кувалда, впрочем, дошёл без приключений. Пару раз его пытались окликнуть какие-то мужички, один раз некая барышня поинтересовалась у него, который час, но это нельзя было считать приключениями. Это мелочи жизни.

Краснослав постучал в калитку, привратник его узнал и впустил без лишних вопросов. Во дворе было немноголюдно. Если не считать самого привратника, тут только несколько баб развешивали сырое бельё, да парочка детей ковырялась в грязи, приглядывая за пасущимися прямо тут курами. Майор поискал взглядом знакомые лица, никого не обнаружил, и пошёл прямо в качалку.

Внизу, в подвале, тоже оказалось не так много людей, как ожидал увидеть Краснослав. Похоже, на улицы сегодня высыпал весь город. В качалке только одинокий полуголый азиат методично избивал грушу. Кувалда скинул тужурку, подошёл к скамье со штангой. Захотелось размяться, он посчитал количество блинов на штанге, накинул ещё несколько, удовлетворённо кивнул. Вес на них обозначался в пудах, и Кувалда затруднялся сказать точно, но двадцать пудов вид имели внушительный.

Он улёгся на скамью, примерился руками к грифу, на всякий случай вытер ладони о штанину. Крепко схватился за гриф, оторвал штангу от стоек, подержал над собой, чувствуя, что двадцать пудов всё-таки немного тяжеловато для него, но всё равно медленно опустил её к груди, а потом на выдохе столь же медленно поднял обратно. Первой мыслью было уронить её обратно на стойки, но Кувалда отогнал эту малодушную мыслишку, внутренне стыдясь мимолётной слабости, и