Режиссер Советского Союза 4 - Александр Яманов Страница 7

class="p1">Два раза повторять не пришлось, тем более, что присутствующие в массе своей военные. Прошло несколько секунд, и мы оказались в окружении сплошных генералов. Я, честно говоря, и не припомню, происходили ли подобные события в истории СССР. Это касается поздравления генсека и подобной внушительной компании зрителей. Просто какая-то фантастика! Жму очередную крепкую руку и выслушиваю слова благодарности. Затем происходит достаточно забавный эпизод, который надолго остался в моей памяти.

Я, вообще-то, сторонник обнимашек с девушками, желательно красивыми. Но если вас сжимает в объятиях трижды Герой Советского Союза, то деваться некуда.

— Фильм, конечно, хороший! Но что же ты меня, стервец, в таком виде изобразил? А ещё какую-то любовную драму выдумал. Не так всё было. Что теперь люди скажут? — прошипел генерал, не переставая улыбаться.

До меня только сейчас дошло, кто передо мной. Вообще, история с главным героем получилась действительно забавная. Не просто так надо мной посмеивался Ворожейкин. Мне уже потом объяснили, на кого похож наш герой и показанная история. Я точно писал сценарий наобум, взяв условного лётчика, пусть и аса.

— Александр Иванович, верите или нет, но сценарий — чистой воды выдумка. А образ главного героя собирательный, который писался с наших прославленных лётчиков, — говорю Покрышкину чистую правду, — Что касается любовной истории — так пусть завидуют! Или, если хотите, то могу извиниться перед вашей супругой. Скажу, что всё выдумал и это не про вас.

Генерал быстро обдумал услышанное, и по-доброму усмехнулся.

— Нет уж! Пусть действительно завидуют! Думаю, Маше фильм должен понравиться. А ты хитёр, режиссёр! — ас от души хлопнул меня по плечу.

У него ладонь железная, что ли? Рука сразу онемела, но вида я не показал. Хотя, чему удивляться? Большинству присутствующих героев моей страны нет и пятидесяти пяти. Это ещё здоровые и крепкие мужчины, отнюдь не старики. Их даже ветеранами не назовёшь. Многие до сих пор в строю и отдают все силы советской армии. Другие освоили мирные профессии. Речкалов так вообще в пятьдесят лет поступил на факультет журналистики, а Ворожейкин книги пишет. Здоровое телом и духом поколение, которым надо только гордиться! К моему искреннему стыду, многие из ветеранов дожили до момента, когда распалось государство, которое они защищали. Это я не к тому, что зря герои прожили столько. Просто не заслужили эти люди подобного.

Если же брать моё состояние далее, то оно стало походить на специфическую форму выпадения из реальности. Я как бы присутствую в зале, но наблюдаю за всеми событиями со стороны, периодически включаясь.

Вот я вроде стою и вместе со всеми улыбаюсь, а затем хлопаю очередным похвалам Брежнева. Ещё и удивляюсь, как недавно перенервничавшие артисты способны что-то говорить довольному вождю.

Следующая картинка — вся наша компания направляется в банкетный зал. Вереница выстроившихся официантов во главе с администратором приветствует ВИП гостей. Первый тост — за героев войны, выпиваю машинально, даже забыв закусить.

Мой мозг просто отказывается верить в происходящее. Ещё десять дней назад я готовился к совершенно иным событиям, и вдруг попадаю в сказку. Меня даже посетили мысли, что я сплю. Даже ущипнул себя пару раз за ногу. Боль чувствую, значит, это как минимум не сон. На бред тоже не похоже.

Через какое-то время мы все встаём, так как генсек решил покинуть празднество. Пытаюсь понять, что говорит неожиданно появившийся товарищ, отвёдший меня в сторонку. Цуканов — личный помощник Брежнева, мелькает узнавание. Киваю его словам, что понял, и буду в означенное время с датой.

Более или менее я пришёл в себя, когда закончилась официальная часть, и банкет стал обыкновенным застольем, где собрались старые знакомые. Ведь многие живут в разных городах и давно не видели друг друга. Товарищи сбились в группы, обсуждая какие-то свои проблемы. Периодически гости позировали нашему студийному фотографу. Почему-то большинство генералов хотело сделать совместное фото с Серовой, которая сегодня была просто душой праздника. Но, смотрю, что некоторые граждане, у которых ещё есть порох в пороховницах, не обошли вниманием и Терентьеву. Нонна, кстати, немного оттаяла, и радовала окружающих своей улыбкой и задорным смехом.

Окончательно меня отпустило в момент разговора с Фурцевой. Можно сказать, что меня вывели из состояния нездоровой эйфории.

— Только слишком много о себе не выдумывай. Хотя и заварил ты кашу, — Екатерина Алексеевна, как всегда, предпочитала говорить по существу, — Фильм — просто предлог. На самом деле, сейчас развернулась нешуточная борьба. Можно сказать, что твои идеи стали этим самым камнем преткновения. Ну, неспособны некоторые товарищи понять, что нельзя жить в отрыве от народа. Товарищ Брежнев это осознаёт, поэтому в нашей отрасли можно ждать серьёзных перемен. Резких поворотов не будет, но и вектор будет смещён. Решено сделать упор на реальные чаяния и проблемы простых людей.

— Что-то вроде либерализации и снятия идеологического пресса в искусстве?

Фурцева так сжала полупустой бокал с шампанским, что у неё побелели пальцы. Я, грешным делом, испугался, что он сейчас лопнет.

— Ты говори, да не заговаривайся. Если тебя отпустили и сняли все обвинения, то это не является причиной нести подобный бред. Партия решила, что нужны определённые перемены. Но это не значит, что кто-то будет менять курс, по которому движется наша страна, — успокоившись, ответила министр, хотя в её глазах ещё плескался гнев, — Либерализации ему захотелось! Если ещё раз услышу что-то подобное, то поедешь на пару лет в Караганду или Кемерово. Будешь поднимать культурный уровень наших шахтёров или металлургов.

Понимаю, что опять брякнул глупость. Моим оправданием может служить то, что я до сих пор не могу поверить в происходящее.

— Если возвращаться к твоему освобождению, то всё прошло на грани. Слишком была большая волна со стороны западной прессы, и даже обращения ряда посольств. Считай, что здесь тебе опять повезло, — продолжила Екатерина Алексеевна, — Заодно вражеские голоса активизировались. Уж больно им твоя тема понравилась. Так что цени отношение руководства страны и прекращай эти свои высказывания. Понимаю, что ты в основном со мной такой храбрый, но всё равно. Лучше забудь о случившемся как про страшный сон, тем более, у тебя рыльце тоже в пушку. Надо показать новыми проектами, что ты не держишь зла, а как раз наоборот. Недоброжелателей никто не отменял, и они будут внимательно следить за каждым твоим шагом.

— Что с прокатом фильма? Не заставят ли вырезать какие-то моменты?

Вот лояльность советской власти меня сейчас беспокоила меньше всего. Я уж точно не враг своей страны, поэтому товарищи могут спать спокойно. И судьба картины для меня сейчас важнее всего.

— Это