Семена магии 3 - Тампио Страница 7

Вот и конечная цель путешествия – довольно неприметное поселение. Настолько незначительное, что Евпл вряд ли бы смог самостоятельно найти его среди множества других подобных. Где-то до сих пор видны разрушенные дома, но таковых не очень много, поскольку плодородная земля всегда притягивает желающих жить на ней.

Местные жители неодобрительно смотрят на пришельцев, а кое-кто и уже выносит оружие из жилищ. Дарья сошла на землю и отправилась к немногочисленной толпе, и долго с ними беседует.

– Моих родственников здесь нет, – сказал она вернувшись. – Говорят, что некоторые из них ушли на восход, в имперский город Шахин.

– Может, кто-то да остался в ближайших селениях?

– Даже если и так, то эти люди ничего не знают об этом.

– Давай остановимся тут на несколько дней и расспросим ещё в соседних селениях, – предложил Евпл. – Не хотелось бы уезжать в какой-то далёкий город лишь на основании слов пары случайных людей. Кстати, а где он находится и как туда добираться?

– В Шахин ведут две окружные дороги – северная и южная. По северной идти дней десять и она длиннее южной дороги дня на три пути.

– Тогда логичнее идти по южной.

– Да, но на северной имеется очень крупный город Табриз, а вдоль южной встречаются лишь небольшие поселения. Так что если кто из родственников и ушёл в более восточные земли, то по северной дороге, петляющей вдоль рек, а не через полдюжины горных перевалов.

Два дня, в течении которых отряд оставался на месте, было потрачено на расспросы жителей других поселений. Кто-то из них даже помнил отца Дарьи, но не знал куда он отправился.

– Странно, что твой отец, занимавшийся коневодством, уехал в город. Кем он там будет работать?

– Я думаю, что надо будет обратиться к самим старейшинам. Конечно, мой отец не был настолько значительным человеком, чтобы о нём знали все, но уж кому-то он мог передать сведения о своём будущем месте жительства. Так оно и оказалось – один из старейшин довольно неплохо знал отца Дарьи и подтвердил, что тот уехал в Шахин, поскольку одна из его дочерей, вроде бы вышла замуж за сына местного изготовителя ножей…

Табриз, как и уверяла Дарья, действительно оказался большим городом, расположенным почти у подножья горы, покрытой вечными снегами. Никаких особых достопримечательностей в городе не оказалось, поскольку за последние тысячу лет он был трижды полностью разрушен землетрясениями. Сейчас Табриз славился как центр ковроткачества и Евпл согласился, что техника изготовления местных безворсовых ковров и накидок довольно интересна, но, вместе с тем, вряд ли данный товар будет иметь успех на рынке Антиохии.

Как и в других местах пограничья, отряд ловил на себе почти враждебные взгляды, но откровенно агрессивные действия почти никто не предпринимал. Лишь по ночам, когда становились лагерем около дороги, стали происходить попыти захвата, которые успешно отражались. Уже после третьей Евплом было приказано уничтожать всех, до кого можно было дотянуться, и вскоре их оставили в покое.

Шахин оказался городом довольно средних размеров, расположенным между горными хребтами на берегу неказистой речушки, обмелевшей до размеров большого ручья, из-за отводимой для орошения ближайших полей воды. Горы, мимо которых проходил путь, содержат множество полезных залежей свинца, цинка, кварца, талька, сурьмы, меди, железа и прочих мраморов, и травертинов. Всё это вызвало у Евпла здоровую зависть и понимание, что в данной провинции просто невозможно не заниматься производством различных полезных вещей, в том числе и ковкой оружия.

Провинция была знаменита своим виноградом без косточек и в ней выращивают ещё инжир, абрикос, яблоки, огурцы, орехи, гранаты и чеснок, вовсю продающиеся на городском рынке, поразившем Евпла своей широкой крышей, сооружённой для защиты от дождей и снега. Климат здесь оказался довольно прохладным и непредсказуемым, а почти постоянные ветра, дующие в разных направлениях из-за сложного рельефа, не на шутку раздражали.

Своих родственников Дарья решила искать сама, благоразумно решив, что присутствие рядом ромейских граждан может иметь негативные последствия. Ну а Евпл, нисколько не стеснённый косыми взглядами, расхаживал по рынку и присматривался к местным товарам. На базаре местные жители имели вполне добродушный вид, поскольку деньги нужны всем, и без видимого неудовольствия общались с бывшими врагами.

Ещё парня интересовали люди в белых одеждах с золотыми нитями в поясах, – именно так был одет маг-фэридун Элберз, в отличие от полностью белых одежд обычных мужчин-огнепоклонников. Одного такого Евпл заметил было на рынке, но тот был окружен большой толпой, пройти через которую не получилось. Вероятно, этот базар не самое лучшее место для подобных поисков, и парень просто спросил о местоположении магической лавки, но в ответ на него лишь недоуменно смотрели, и только серебряная монета освежила память одного из спрашиваемых.

Лавка оказалась в далеко не самом проходном месте торга, но это не особо смутило Евпла, поскольку ему был более важен результат, а не путь к нему. Дверь оказалась запертой, и сколько бы парень не стучал, никто не отзывался. Ближайшие торговцы сказали, что входящих туда людей видят не часто, и единственным правильным решением станет поиск другой магической лавки. Этому Евпл решил посвятить следующий день и вернулся на постоялый двор, где и стал дожидаться жену. Дарья пришла довольно расстроенной, поскольку розыски по имеющейся у неё информации, пока не дали положительного результата.

– Я завтра тоже начну искать твоих родственников, – начал успокаивать Евпл свою жену. – Так что рано или поздно мы их найдём.

– Это может занять слишком много времени, – ответила расстроенная Дарья. – Да и вряд ли кто захочет тебе отвечать.

– Ну и что? Мы никуда не спешим, а за несколько месяцев можно будет посетить все кузни в этом не таком уж и большом городе. Ну а насчёт нежелания общаться со мной ты не волнуйся – после того, как придумали деньги, почти не существует неразрешимых проблем…

Дверь в магическую лавку открылась и Евпл оказался в небольшом и светлом помещении, в котором, ожидаемо, не было почти никакой мебели. Торговец был в обычной светлой одежде, что и понятно –