Мечников. Том 3. Живое проклятье - Игорь Алмазов Страница 7

— Не шутите так, Лаврентий Сергеевич, — попросил я. — Всё в порядке, застоя нет, дыхание проводится отлично. Думаю, через недельку точно сможете выписаться, если продолжите развивать дыхательную систему. Разумеется, без фанатизма.

Наш разговор прервал крик пациента из другого конца госпиталя.

— Ой! Помираю! Не могу больше!

— Ох, как же он замучил своим ором, — буркнул Лаврентий. — Его притащили сегодня утром. Лекарь Родников сказал, что он обожрался чем-то. Скоро пойдёт на поправку.

Что-то непохоже. Голос у пациента странно звучит. Лучше осмотрю его ещё раз. А то, зная Эдуарда, он запросто мог пропустить какой-нибудь важный симптом.

Я прошёлся до кричащего пациента. Голос его звучал сипло. Мужчина держался за живот, подогнул колени к груди и весь трясся так, будто его било током.

Скорее всего, озноб. Температура из-за кишечных инфекций часто повышается.

— Как вас зовут, уважаемый? — обратился к нему я.

— К-костя, — прошептал крестьянин. — Ой не могу, господин лекарь. Голова вот-вот лопнет, живот бурлит.

— Что ели вчера? — поинтересовался я.

— Да всё, как обычно! Курочку, помидорчки, огурчики — всё своё, деревенское!

Я заметил, что лицо пациента сильно искривлено, а сиплый голос мужчины с каждым словом становится всё более гнусавым.

Головная боль, диарея, озноб, боль в животе… Так! А ведь глаза у него тоже изменены. Зрачки расширены, а если сопоставить эти симптомы с изменением голоса…

— Константин, вы какие огурчики ели? Солёные? — уточнил я.

— Конечно, господин, а какие же ещё мы зимой можем есть? И помидоры тоже солёные, — ответил он.

Родников действительно допустил ошибку! Это необычное отравление. У пациента ботулизм. Видимо, соленья были изготовлены некачественно. Клостридии попали из почвы на овощи, а, оказавшись в среде без кислорода, начали размножаться и выделять ботулотоксин.

Мужчина закашлялся, попытался перекатиться на бок, но не смог. Ноги и руки безжизненно расползлись на кровати. Он в ужасе смотрел на меня, пытаясь попросить о помощи, но не мог произнести ни слова.

Я тут же направил лекарскую магию в нервную систему больного. Отдал приказ улучшить нервную проводимость, а затем попытался вернуть тонус дыхательным мышцам. Если я сейчас же не восстановлю их работу, он начнёт задыхаться. Проклятье, а ведь в эту эпоху даже сыворотки противоботулинической не существует!

Пока моя правая рука восстанавливала дыхание мужчины, левая приготовилась уничтожать клостридии — бактерии, которые в большом количестве и вызывают ботулизм. Но толку этого нам никакого не даст. Ведь основной урон наносят не клостридии, а выделяемый ими ботулотоксин. А его обратным витком я уничтожить никак не могу.

Единственный выход — промывание желудка и клизма. Прочищать организм, параллельно поддерживая состояние больного, пока весь оставшийся ботулотоксин не разрушится. Вот, пожалуйста — ситуация, в которой нужен лекарственный препарат, потому что одной магией проблему не решить.

— Пожалуйста, помогите… — прошептал пациент. — Мне очень тяжело дышать…

— Потерпите немного, я уже работаю над вашими лёгкими, — сказал я. — Постарайтесь сделать вдох, хотя бы чуть-чуть!

— Алексей Александрович! — крикнул мне сторож. — Тут ещё одного человека принесли!

Чёрт! Не хватает рук, причём катастрофически. Мне срочно нужен помощник. Сейчас бы одного человека оставить с пациентом, чтобы тот промывал ему желудок и вводил клизму, а самому бежать осматривать нового поступившего.

И тут меня осенило. Эта мысль мне сейчас никак не поможет, но в будущем я смогу её реализовать. Не изобретения и не лекарства нам нужны в первую очередь. Не развитие магии — нет.

Нам нужны медсёстры.

— Макар! — крикнул я сторожу. — Иди сюда! Живо!

Сторож, прихрамывая, подбежал ко мне.

— В чём дело, господин Мечников? — пытаясь отдышаться, спросил он.

— Будешь мне помогать, — сказал я. — За помощь заплачу. Тащи сюда питьевую воду. Несколько литров. Следи, чтобы пациент не потерял сознание. Затем вливай ему воду. Пусть пьёт вплоть до рвоты! Ах да! И клизму из кладовки принеси. В неё тоже набирай воду.

Работу глотки и дыхательных путей я ему немного наладил. Глотать он сейчас сможет.

Макар послушно рванул выполнять все мои указания. Вот так буквально на пустом месте я «соорудил» себе медбрата.

Пока сторож поил больного, я побежал в фойе госпиталя, где меня ожидал ещё один пациент. До чего же я был шокирован, когда увидел, кто стоит в прихожей.

— Простите, что не послушался вас, Алексей, — произнёс пиромант Игорь. Он держал на руках человека, а с одежды капала кровь. — Но этому мужчине срочно нужна помощь.

Глава 3

Ситуация из ряда вон выходящая. У меня два неотложных пациента. Один умирает от ботулизма в мире, где сыворотку ещё не изобрели, а второй, судя по всему, серьёзно ранен.

Но мало того — второго больного принёс Игорь, который должен был сидеть дома! Но с пиромантом я поговорить ещё успею, сейчас нужно разобраться с пациентами.

— Неси его в смотровую, живо! — велел я, а затем крикнул сторожу: — Макар! Я буду через десять минут! Если пациент перестанет дышать — сразу зови меня!

— Будет сделано, Алексей Саныч! — прокричал в ответ сторож.

Мы с Игорем затащили раненого мужчину в смотровую. С его тела на пол капала кровь. Я быстро запер дверь, подбежал к пациенту и начал осмотр. Источником кровотечения была грудная клетка. Похоже, кто-то вонзил нож прямо под грудину. В живых он остался лишь чудом.

— Лезвие прошло в миллиметре от перикарда, — прошептал я. — Его могли убить одним ударом.

Судя по расположению раны, бронхиальное дерево повредить злоумышленнику не удалось. От трахеи идут два главных бронха, которые начинают ветвиться в нашем организме, их и называют бронхиальным деревом. Многие ошибочно полагают, что лёгкие и бронхи — это одно и то же, но это далеко не так, бронхи являются частью лёгкого, а не отдельным органом.

У пострадавшего была проткнута только лёгочная ткань. Такое кровотечение может и само остановиться, но я поработаю над тем, чтобы это произошло быстрее.

Я начал стягивать края раны лекарской магией, лёгкие принялись спаиваться вместе без образования рубцовой ткани. Когда я приступил к регулировке давления, которое успело рухнуть из-за кровотечения, у меня появилась возможность ослабить внимание и задать вопрос Игорю:

— Ответь мне — ты