Константин Калбазов - Мы наш, мы новый… Страница 8

Когда Дукельский в очередной раз разбудил Макарова, тот проснулся уже куда более бодрым. Нет, полностью восстановиться не получилось, но и состояния полной разбитости тоже не было. Наскоро приведя себя в порядок, Степан Осипович поднялся на мостик. Понятно, что в море нечего и думать о том, чтобы принимать доклады, и по большому счету ему тут вообще было не место, но он хотел лично присутствовать при прибытии этих кораблей. Это были не просто корабли – это был его залог на успех в предстоящих боях. Эти два корабля были вестниками того, что переход небольшого отряда по Желтому морю – это не иллюзия, а вполне свершившийся факт, и если это возможно для двоих, то по силам и десятку, тем более что десяток будет куда опаснее.

Организация встречи оказалась нелишней, так как напересечку «Чукотке» и «Росичу» уже двигались два отряда из четырех легких крейсеров и четырех миноносцев. Возникшие русские крейсеры вынудили противника изменить курс и ретироваться, бессильно наблюдая со стороны за тем, как в крепость проходит транспорт с необходимыми для осажденной крепости грузами. А чем еще мог оказаться этот пароход?

Было у этого выхода еще одно значение. Как видно, появление на блокирующей линии одних только легких сил говорило о том, что Того еще не имеет информации, что проход удалось расчистить. Возможно, у него были сведения от участвовавших в ночном бою командиров миноносцев, но появление легких крейсеров, имеющих куда более мелкую осадку и габариты, вовсе не означало, что проход свободен. Затонувший пароход вполне могли и развернуть вдоль прохода, что позволило бы вывести «Новика» и «Боярина». А вот выход всех крейсеров уже говорил однозначно о том, что проход свободен. Это обстоятельство неизменно должно было оказать влияние на дальнейшие действия японского адмирала. А вот какими они будут? Что же, война план покажет.

– Экипа-аж! Сми-ирна! Ваше превосходительство, плавбаза «Чукотка» и миноносец «Росич» прибыли в ваше распоряжение. Личный состав здоров, матчасть исправна. Командир миноносца «Росич» прапорщик Песчанин. – Антон, не скрывая своего радостного возбуждения, смотрел на адмирала, который ему показался несколько усталым, ну да не на пикнике – чай, тут война. Сам он тоже изрядно устал – все же больше недели в море в постоянном напряжении, – но он был и помоложе.

– Вольно.

– Вольно!

Макаров внимательно осмотрел экипаж этого кораблика, только что завершившего трудный переход по водам, где господствовал противник. Господи, да ведь это же самые настоящие мальчишки, им еще года по два-три до призывного возраста. Но орлы. Глаза горят лихорадочным огнем, лица полны задора, ну ничуть не уступят бывалым морякам. Отдельной группой стоят офицеры и унтеры. А вот тут полный контраст – все отставники, хотя и выглядят бодро, но видно, что годы у них уже не те, хотя, как говорится, есть еще порох в пороховницах. А вот знаков различий никаких. Кхм.

– Прапорщик, давайте пройдем в вашу каюту.

– Прошу, ваше превосходительство. Виктор Михайлович, командуйте.

– Что так-то, по имени-отчеству, перед строем? Непорядок, – когда они наконец оказались в каюте Антона, попенял адмирал.

– Так звание только у меня, остальные по-прежнему являются бойцами Магаданского ополчения.

– Мой недосмотр. Наверное, старею. Сегодня же представьте списки Петру Афанасьевичу, он командует отдельным отрядом истребителей, в который войдут оба корабля.

– Слушаюсь.

– Докладывайте, как прошел переход.

– Прибыв в Магадан, я организовал рейд по Охотскому морю, уменьшив рыболовный флот японцев на двенадцать вымпелов. Паре судов я дал уйти, чтобы до противника дошло, что «Росич» сейчас охотится в тех водах в составе ополчения.

– Могут и корабли подтянуть.

– Сомнительно, ваше превосходительство, сейчас для них главное – Порт-Артур и Владивосток, а вот если с этим разберутся, тогда вполне возможно.

– Продолжайте.

– Переход прошел без происшествий, нам вполне удалось проскользнуть незамеченными.

– Никого не пытались атаковать? – Макаров вперил в Песчанина внимательный взгляд, и тот, не выдержав, потупился.

– На траверзе Чемульпо нами был обнаружен крейсер, который шел без ходовых огней, я принял решение об атаке.

– Вы с ума сошли?! Откуда уверенность, что это японский корабль?!

– Я в своем уме, ваше превосходительство. Если это был нейтрал – это он сошел с ума, решив бродить по театру военных действий без ходовых огней.

– Прапорщик, запомните раз и навсегда: с вольницей покончено с того момента, как на ваших плечах оказались погоны. Вы получили конкретный приказ не ввязываться в бой без крайней на то необходимости. Вы считаете, что вправе игнорировать мои приказы?

– Никак нет.

– Тогда как мне расценивать ваши действия? Молчите? – Макаров смотрел на Песчанина не то что осуждающе – нет, он готов был съесть этого глупца с потрохами, целиком и без остатка. Господи, ну где у него были мозги, когда он решил атаковать неизвестный корабль? – Значит, так. Если выяснится, что вами был потоплен японец, так тому и быть, вот только на награды не надейтесь, но если это окажется нейтрал… Ну, я не знаю. Не в моем характере выдавать своих подчиненных, но если все сойдется на вас…

– Я все понял, ваше превосходительство. Что же, отвечу по всей строгости.

– Да уж придется. Вас не заметили? – тут же переменился Макаров. Сейчас он просто олицетворял пословицу «И хочется, и колется, и мамка не велит». Вот хотелось ему похвалить Песчанина, так как отчего-то в том, что потоплен японец, сомнений не возникало, но нельзя. Это же просто безобразие, что он себе позволяет. Да если каждый прапорщик или мичман…

– Атака была ночью, видимость очень плохая, дистанция в восемнадцать кабельтовых – сомнительно, чтобы нас смогли рассмотреть.

– Ладно, забудем пока об этом. Пока. С чем прибыли?

– На «Чукотке» имеется половина от полного запаса топлива. Складировано тысяча фугасных снарядов калибром семьдесят пять миллиметров, четыре самодвижущихся мины. Также нами доставлено продовольствие, консервированные рыба и красная икра. Я подумал, что для госпиталей будет полезным иметь в своем рационе эти продукты. Это будет передано безвозмездно. Не надо на меня так смотреть, ваше превосходительство, – вскинулся Антон заметив ироничный взгляд адмирала. – Я не собираюсь таким образом ничего покупать, в том числе и вашу благосклонность. Это было запланировано изначально.

– Так же, как и подготовка более чем трех сотен сестер милосердия в детском приюте и целый склад медикаментов и медицинского инвентаря?

– Именно так. А еще – выгрузка продовольствия даст понять возможным японским шпионам, что «Чукотка» является обычным транспортом, доставившим в Артур продовольствие. Будем надеяться, что объемам они не придадут большого значения. Опять же в акватории нашего завода мы вполне в состоянии обеспечить секретность.

– Ох и странные вы, господа «Росичи». Есть еще что-то, чего я не знаю?

– Возможно, ваше превосходительство.

– А вам не кажется, что старшему воинскому начальнику в осажденной, да чего уж, именно в осажденной, крепости стоит знать несколько больше, чем вы решите рассказать?

– Мы – гражданское предприятие. Но в силу сложившихся условий вы, разумеется, будете в своем праве, если решите поставить у нас все с ног на голову. Вот только вся наша скрытность до этой поры шла лишь на пользу, а не во вред.

– Если забыть последнюю выходку…

– Она не имеет никакого отношения непосредственно к концерну.

– Что ж, тоже верно. Ну, пока вас не объявили пиратом, – Макаров все же не удержался и ухмыльнулся, – поступаете в распоряжение Науменко. Кстати, на «Чукотке» случайно не предусмотрена возможность установки артиллерии?

– Имеются фундаменты для шести семидесятипятимиллиметровых орудий.

– Маловато, но все лучше, чем ничего. Установка не займет много времени?

– Никак нет. Орудия можно установить в течение суток, а возможно, и меньше.

– Элеваторы, я так понимаю, не предусмотрены?

– Имеется только один, но это скорее для пополнения боекомплекта на миноносцы, а так, при случае, придется разносить вручную.

– Неразумно.

– Матка переоборудовалась из обычного грузопассажирского судна, нас интересовали только удачные обводы корпуса, чтобы можно было добиться достаточно высокой скорости. Если бы строилось специальное судно, его можно было бы спроектировать куда удачнее, а переделка – она и есть переделка.

– Согласен. Напоследок напоминаю в последний раз. С вольницей покончено.

– Есть.

Глава 2

Западня

– Да-а, завертелось тут у вас, – когда с приветствиями было покончено, произнес Антон, нарочито почесав затылок.