Олег Здрав - Колхоз – дело добровольное Страница 8

– Мороз, привет. Ты чё такой хмурый? – как всегда, веселый и неунывающий Димон, он и через сорок лет такой же останется. Морозов – это моя фамилия, если кто не догадался.

Рассматриваю с интересом, первый человек, встреченный здесь, с кем часто общался перед попаданием в том времени (или в той жизни?). Нет, четкой ассоциации, что это один человек – все равно воспринимаются по-разному, хотя умом понимаю, что один и тот же Дима Птицын. Не вяжется никак четырнадцатилетний пацан с упитанным мужиком с брюшком и возрастом под полтинник, скорее ассоциация на отца с сыном!

– Здорово, – пожимаю протянутую руку, и обращаю внимание на странную трехлитровую банку в сетке, заполненную какой-то подозрительно знакомой пузырящейся жидкостью густого «чефирного» цвета.

Димон наклоняется поближе и доверительно шепчет:

– «Брагу» сделать хочу. На «быстрых» нейтронах.

До переезда в наш город, изобретатель новых сортов браги, недолго пожил в Шевченко, где его родитель работал на атомной опреснительной станции, и нахватался там… нет, не радиации, а разных умных словечек из этой области науки, которые теперь пользовал, к месту и не к месту, обычно для обозначения разных сортов слабоалкогольной бурды.

– Из чего в этот раз делать будешь, – абсолютно искренне заинтересовался я рецептурой, ведь пить, скорее всего, мне тоже придется.

Птицын зажмуривается, набирает воздуха в грудь, и лучась от счастья, выдает:

– Из «Пепси»!

– Это же щелочь вроде, она не забродит в принципе! – даже моих познаний в химии хватает понять абсурдность замысла.

– Обижаешь. Я же специалист. Добавлю спирт медицинский в колу и закатаю банку, чтобы не спалили родоки. А настоящую брагу будем ставить на помидорах и рисе, уже на месте. Но первое время мы что делать будем без горючего?

– Пепси на разлив продают? – может я в альтернативной реальности, но такого в моем детстве точно не было.

Одноклассник недоуменно смотрит на меня, потом поясняет, что «песпси-кола» бывает только в бутылках, но их так просто не продают – надо обязательно сдать пустую бутылку на обмен, причем именно маленькую «пепсикольную». Но поскольку пустых бутылок ни у кого нет – они жуткий дефицит, то можно купить содержимое стеклотары отдельно. Что и сделал наш рационализатор алкогольного профиля.

– С бутылкой 27 коп, без бутылки – 15 коп. Рубль пятьдесят – трехлитровая банка, спирт бесплатно у матери спер, у неё в больничке этого добра, как грязи. Разве можно сравнить с молдавскими чернилами или яблочным скипидаром? Почти виски получается.

– Скорее ром, – усмехаюсь познаниям друга детства. – А не проще спирт в грелку залить?

– Ха, три раза. Мать грелку сторожит крепче золотых сережек, после прошлой поездки в колхоз, похоже, догадалась, куда они исчезают, да и батя обязательно обшмонает перед отъездом, – грустно делится проблемой школьный друг. И тут же, воодушевившись, добавляет. – Товар надо прятать так, чтобы никто не догадался – на самом виду. Никто не подумает, что в прозрачной стеклянной банке именно оно!

Скептически усмехаюсь, все равно делать нечего, пока очередь в хлебный отдел не движется. Вроде бы народу немного, а продавец куда-то свалила – свежий хлеб привезли, принимает, наверное.

– Новость хочешь? – и, не дожидаясь моего согласия, тут же выкладывает неугомонный собеседник, размахивая руками, опасно жонглируя сеткой с банкой, грозя остаться без чудесного эквивалента «виски». – Мы вчера мою «Ригу» вытащили!

И торжественно замирает, ожидая восторженных аплодисментов, судя по всему!?

Кто бы мне разъяснил бы ещё, о чем речь?

Видя непонимание, Димыч, снисходит и разъясняет, опять наклоняясь поближе и шепча прямо в ухо:

– Помнишь, меня чуть не повязали с мопедом. Аппарат отобрали, а я утек.

– Помню, – на самом деле, ни черта не вспоминается.

– Мы с Вовкой Шамановым вчера ночью, его вытащили, представляешь!

– Кого вытащили, Вовку?

Минут через пять, наконец, выясняется суть. Конфискованное средство передвижения хранилось в Ленинском РОВД, прямо во внутреннем дворе, прислоненное к забору. Наши друзья узнали об этом, осматривая диспозицию с балкона этого самого Вовки, живущего в соседней с райотделом девятиэтажке.

Недолго думая, созрел план спасения ценного имущества из лап захватчиков. С бетонного забора, окружающего райотдел, посреди ночи была спущена веревка с самодельным крючком из арматуры, и в две пары крепких рук мопед был вытянут, аки загарпуненный кит.

– Бак немножко помят, и покоцанный чуток, – в остальном все зашибись, даже заводится, – поделился результатами экспроприации, ранее у него отобранного, юный авантюрист.

От такого фантастического непревзойденного нахальства мне стало немного не по себе – какие же мы всё-таки дурные были, веселые и удалые, без царя в голове! Додуматься обнести, не что-нибудь, а райотдел милиции – это дорого стоит.

Вспомнил, наконец, эту историю, как ни странно, закончилось все благополучно – похитителей не нашли.

Вернулась дебелая продавщица, без каких либо сопутствующих признаков свежего хлеба или выпечки. Где была и чем занималась —шут её знает, но за двадцать минут на ровном месте собралась очередь, вот и наглядный пример для вражеской пропаганды.

Взял и серого и белого по половинке, плюс пару изумительных ароматных булочек по девять копеек, с темной запеченной корочкой и душистым запахом ванили – вот тебе и пресловутая госторговля. Позже выяснилось, что на вкус сдоба оказалась не хуже, чем в элитной кондитерской.

Набрал разного, поскольку понятия не имею, какой нужен – подстраховался.

А вот чтобы купить масло подсолнечное пришлось пройти целый ритуал: для начала взвешиваешь пустую бутыль, получаешь клочок бумаги с цифрой, идёшь к очередной, грациозного вида, мадам продавщице шестидесятого размера, которая могучим черпаком через воронку довольно ловко, одним движением, и с ювелирной точностью наполняет твою посуду под самое горлышко. Заполненную тару опять несешь на весы, где её взвешивают, и проводят арифметическую операцию вычитания веса пустой бутылки. После чего сообщают стоимость и вручают ещё один квиток, который оплачиваешь уже на кассе. Гениальное воплощение логистического абсурда никого не смущает, меня тоже.

Теперь пришло время списка покупок. Взял пару пачек печенья, несколько банок «Килька в масле с овощами», в отличие от «братской могилы», то есть кильки в томате, эта вполне съедобна, и стоит практически столько же.

Если сравнивать советский продуктовый магазин с супермаркетом, то, как ни странно, он даже в чем-то выигрывает. В нем легче сделать выбор! Продукты в основном хорошего качества, стоят дешево, и поэтому заниматься выбором какой сорт макарон или масла лучше – бессмысленно. Подходишь и берешь без особых раздумий, если оно есть в наличие, конечно же. С чем, понятное дело, бывают проблемы.

Вообще, с быстропортящимися продуктами в Союзе всегда проблемы были, прежде всего из-за отсутствия современных консервантов. Плюс, остро не хватало автомобильных рефрижераторов. Именно поэтому основной ассортимент здешних маркетов – продукты длительного хранения: печенье, конфеты, консервы, крупы, сахар, напитки и т. п.

Вот этого добра в избытке, даже слишком. Скоропортящиеся продукты, наоборот, неважного качества и часто отсутствуют в продаже.

Вопрос возник лишь с загадочными суповыми пакетами, но, в конце концов, нашлись и они. Оказалось, что это прообраз «Доширака», причем по качеству на голову лучше. Советский сухой концентрат даст сто очков вперед любому бизнес-ланчу в термобоксе, а с бич-пакетами даже сравнивать не стоит.

Вот только брать их не стал – явно лишнее, не на остров еду. Взял пару бутылок болгарского сока по 0.5 – по воспоминаниям бесподобный напиток, хотя стоит в два раза дороже обычного лимонада – 40 копеек.

Дома ждал сюрприз – отец оказался дома, и на мое счастье приволок из сада Мелкого. Брат встретил меня насуплено, и без настроения – обиделся на папашу за то, что забрали его раньше времени из сада.

Румяный, пухленький и деловой – в точности, как его помнил. А вот родителя так и не смог по-настоящему воспринять, как реального.

Умом понимаю, а сердцем не принимаю. Для меня настоящие родители там остались в моем будущем, может времени больше нужно, чтобы привыкнуть.

Через час появилась мамочка, обаятельная, молодая и абсолютно непохожая на саму себя, за сорок лет сильно изменилась.

В итоге вечер прошел ни шатко, ни валко. Я молчал, боясь проколоться и отделываясь невнятным бурчанием когда ко мне обращались, пытаясь накопить информацию, привыкнуть к стилю и манере общения.