Владислав Морозов - БронеМашина времени Страница 8

— Я уже все знаю, — сказал всемогущий человек с незапоминающимся лицом, опустив традиционное «привет», «здравствуйте» или «добрый день». — Я надеюсь, вы, друг мой, понимаете, что в данной конкретной ситуации вам лучше всего исчезнуть?

— Это как то есть?! — удивился я. — Куда это «исчезнуть»? Мне давно некуда бежать, меня нигде на этой планете не ждут… Разве что застрелиться, а?!

— Стреляться как раз не надо. А насчет остального вы заблуждаетесь, — усмехнулся всемогущий и пригласил: — Давайте продолжим разговор в машине, а то стоять на холоде как-то некомфортно.

В «лжеуазике» он предложил мне сесть рядом с водилой, а сам устроился сзади, за моей спиной. Водителем, как обычно, был румяный жлоб двухметрового роста, в такой же, как у хозяина, куртке. Еще один жлоб, натуральный брат-близнец водилы, сидел на заднем сиденье, позади шоферского места, держа на коленях короткий автомат MP-5. Где «666-й» берет этих безгласных, как роботы, громил — непонятно, но почти всегда его сопровождают минимум двое-трое таких «малюток», похожих друг на друга, как «Жигули» на конвейере.

— Сумку вашу давайте сюда, — сказал «666-й» из-за спины. — Вы не бойтесь, друг мой, ничего плохого с вами уже не случится…

— Это радует, — сказал я, отдавая им сумку. — Я не понимаю другого: зачем это мне исчезать? Это как-то связано с пресловутой «Мутной Водой»?

— А вы умнее, чем кажетесь… Вы, видимо, сами уже догадались, что в ближайшие часы грядет серьезная мясорубка, в которой поляжет не только ваша бригада, но и вообще все подряд. И если вы останетесь здесь, то вы, считайте, покойник, в гробу и в белых тапках…

— Не нравится мне это «если»… А если я действительно желаю, как вы выразились, «исчезнуть» — то что тогда? Куда я отсюда денусь? Разве что сквозь землю провалюсь…

— Ну, насчет «сквозь землю» — это вы загнули… Все куда проще — представьте, что где-то есть мир, где не было войны и всего окружающего безобразия, там живы все ваши родные и друзья, а ваш город цел и невредим…

— Это рай для православных, что ли? — не дослушал я его. — Или как в той старой песне «до детства плацкартный билет»?

— Не порите чушь. Самое главное вы выразили очень точно — билет туда у вас есть, у вас одного…

— И почему именно я?

— Вот что, — сказал «666-й», посмотрев на часы. — У меня сейчас нет времени на обсуждение суетных подробностей. Давайте поговорим на эту тему чуть позже, в более подходящей обстановке. Обещаю, что я объясню вам все. Конечно, имея в виду то, что возможно объяснить. А сейчас меня интересует только одно — ваше принципиальное согласие. Так вы согласны?

— Как будто вы дадите мне выбор… Ладно, считайте, что я согласен. Как говорил бравый солдат Швейк: «Каждому приятно посмотреть чужие края, да еще задаром…».

— Великолепно, — сказал голос за спиной. — Приятно сознавать, что я в вас не ошибся… — И здесь я почувствовал явственный укол в шею, пониже правого уха. Вот об этом меня никто не предупреждал, даже тот танкист из глюков… Сволочь этот «666-й». У него же в руках ничего не было, ни шприца, ни иголки… Видимо, или что-то такое в перчатке прятал, зараза, или хорошо подготовился заранее…

— Вы что мне вкололи, говнюки? — спросил я, чувствуя, как язык отказывает и все внутри меня деревенеет. — Такого уговора не было!

— Ничего, — успокоил меня знакомый голос. — Тебе просто необходимо отдохнуть. И вообще не расстраивайся, Буратино. Радуйся, что ты попал-таки в страну дураков…

— Папа Карло фуев, — ответил я ему заплетающимся языком, чувствуя во рту мерзкий привкус хлористого кальция. Сквозь застилающую мне глаза мглу я увидел, что комедия, похоже, действительно «финита ля». Из-за сгоревшего Т-55 выбрались двое в серо-белых маскхалатах с мохнушками. Они были здесь все время, у одного была немецкая снайперская винтовка (мечта Рустика), а у второго — трещотка «Хеклер и Кох» той же национальности. Плюс к этому у каждого из этих румяных ребят было с собой по два одноразовых гранатомета, вроде «Мух». Прикажи я Водогрееву остаться — его бы убили, а у руин моста прибавилось бы горелой техники… На сцене появился второй «лжеуазик», и эти двое сели в него, после чего наша машина тронулась. И уже когда мой дух окончательно покидал тело, я вдруг вспомнил, где я видел того незнакомца в полушубке, явившегося мне на дороге. Уж не в зеркале ли? Кошмар…

ГЛАВА 3

Ну что ж, это жизнь. Все равно кому-то повезет…

Был в моем провале в беспамятство краткий момент пробуждения, когда я по какой-то причине вдруг пришел в себя. Сколько минут или секунд это продолжалось — не знаю. Сознание вернулось в момент, когда я сидел на снегу (под мой зад было подстелено что-то вроде брезента), привалившись спиной к чему-то твердому. Увиденное стоило того, чтобы очухаться. Неподалеку от меня поднимал снежный вихрь, молотя винтами на холостом ходу, здоровенный темно-зеленый вертолет марки «Чинук» с открытой грузовой аппарелью. Вокруг, на сколько хватало глаз, громоздились на снегу мягкие баки с топливом и ряды зеленых ящиков, а между мной и вертолетом сноровисто бегали рослые ребята в камуфляже незнакомого мне образца. Они таскали в «вертушку» какие-то тюки, сумки и кофры. Но самым интересным было не это — поодаль я рассмотрел два вертолета поменьше. Это были «старые знакомые» — маленькие черные «Литтл-Бирды», похожие на злых стрекоз. Возле вертолетов стояло человек пять, среди которых я различил «666-го» (он один из всех был без серо-зеленого летного комбеза и бронежилета). Четко слышалось, что промеж собой они разговаривают на рыкающей американской мове. Английский я понимаю с пятого на десятое и потому различил только отдельные слова: «Квадрат», «Средства ПВО», «Уничтожить», «Дозаправка»… Вон оно что… Прав был Николин — есть у них аэродром подскока, есть… Эх, знать бы раньше… А я, получается, как последний дурак попал в плен к америкосам…

— Эй, он, кажется, очухался! — загремело у меня над ухом. Удивительно, говорили на американском, но я отчего-то понял, о чем речь. Я послал неизвестного говорившего к бениной бабушке. Видимо, он тоже без труда понял меня — из-за моей спины выбрался автоматчик в камуфляже, нацелившийся мне в морду прикладом своей М-16.

— Не может этого быть! — заявил «666-й», возникая передо мной как привидение. — Препарат проверен многократно!

— И верно, глаза открытые, — сказал он удивленно, наклоняясь надо мной. — Ну-ка, скажи что-нибудь!

От него пахло хорошим импортным одеколоном, и меня замутило.

— Девочка из будущего Алиса Селезнева, — заявил я с готовностью заплетающимся языком. — Так хорошо знала английский, поскольку это был ее родной язык. Обманула бедных школьников, падла… И ты такой же, жопа с ушами…

— Чего он несет? — удивился «666-й».

— Бредит, наверное, — пожал плечами автоматчик.

— Так точно! — заявил я и добавил: — Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко!

— Ху из Алиса Селезнева? — спросил кто-то третий, и я почувствовал новый укол в шею. После этого изображение и звук в моей голове отключились надолго. На сколько-не имею представления. Последующее пробуждение было крайне мучительным. Так бывает, когда спишь без снов и тебя начинают будить до срока. А организм при этом никак «не будится», не желает, и все тут. В общем, будили меня весьма оригинальным способом — не трясли, не отвешивали оплеухи, не орали над ухом, не поливали водой. Просто у меня вдруг стала дико болеть голова, и от боли я кое-как разлепил веки. При этом боль сразу утихла. Не то чтобы ушла совсем, но стала вполне терпимой. Перед глазами плыл туман, сквозь который проступали очертания каких-то предметов. Увидев несколько тускло мерцавших там и сям красных, белых, зеленых и синих огоньков, я не без напряжения ума наконец понял, что лежу в каком-то помещении без окон, с потушенным верхним светом. Возможно, это была больничная палата, операционная или тюремная камера. Но что интересно — стен я не различал, и некоторые огоньки и неотчетливые предметы находились довольно далеко. Если это палата (я уж не говорю — камера), то она размером со средних размеров спортзал, не иначе… И кому потребовалось размещать меня именно тут — черт его знает… Хотя после всего, увиденного недавно, я уже ничему не удивлюсь… Выходит, «Три шестерки» американец или как минимум ооновец? И неизвестно, что из этих двух зол для меня хуже — в первом случае пристукнут по тихой (им в ДМЗ официально проводить боевые операции нельзя), а во втором — могут судить с чувством, толком и расстановкой… А, собственно, какая мне разница? Я по-любому нахожусь в плену у самого натурального противника, и судьба моя незавидна… Хорошенькие дела…