Владимир Орлов - Десять веков белорусской истории (862-1918): События. Даты, Иллюстрации. Страница 8

Какие бы почти идиллические картины ни пытались рисовать наши "государственные мужи" и их сервильные средства массовой информации, глубокий раскол современного беларуского общества — факт неоспоримый. Сегодня, по существу, есть две Беларуси. Каждая — со своими духовными ценностями и представлениями о будущем страны. У каждой — свой язык, своя символика, свое видение исторического пути нации.

Одна Беларусь продолжает жить в фантастическом мире постимперских мифов, которые культивируются официальной идеологической машиной. Чего стоят хотя бы "социологические исследования", в ходе которых жителям независимой Беларуси предлагают ответить на вопрос, являются ли беларусы отдельным народом. И ничего удивительного, что кое-кто отвечает отрицательно — если беларуский язык продолжает вытесняться из государственных СМИ и системы образования, если язык титульной нации открыто игнорируется высшим руководством страны.

Но существует другая Беларусь, у которой есть национальные ориентиры и национальная идея и которая хочет вернуться в демократическую семью европейских народов. Именно беларуская Беларусь, медленно, но неуклонно укрепляющая свои позиции, оставляет нации и государству историческую перспективу. В современной России такую Беларусь, как мне кажется, почти никто не желает ни видеть, ни слышать, и это — глубокая ошибка. По воле исторической судьбы нашим государствам суждено жить рядом, и будущее Беларуси за теми, для кого она — Родина, а не за властью, для которой это — лишь территория, где до поры до времени можно чувствовать себя безнаказанно.

Культурная общность восточнославянских народов действительно существовала. Еще войско великого князя Ягайло, отправившееся поддержать Мамая на Куликовом поле, за несколько верст до места битвы остановилось. Львиную долю этого войска составляли предки нынешних беларусов, и они отказались сражаться на стороне чужаков.

Никто не против того, чтобы культурное пространство славянского мира и сегодня развивалось, обогащалось, обретало новые формы. Но это культурное пространство не должно превращаться в пространство политическое. Время империй — как бы кое-кто ни ностальгировал по ним — осталось в XX веке.

Владимир Орлов

Авторизованный перевод с беларуского А. Андриевской.

"БДГ для служебного пользования", 2005, № 1, "БДГ" №№ 32, 33, 35, 37, 39.

Беларусь доисторическая

Письменная история Беларуси восходит к далекому IX веку. Согласно «Повести временных лет», в 862 году варяжский князь Рюрик, который правил в Новгороде и раздавал города своим вассалам, прислал одного из них в Полоцк. В то время Полоцк был уже центром княжения кривичей. Такие же ранние формы государственности имели тогда и другие ' племенные объединения, населявшие Беларусь, — дреговичи и радимичи… Спустя некоторое время после первого летописного упоминания Полоцка на город напали киевские князья и, принеся немало бед, подчинили его себе. Таким образом, отношения между Полоцком и Киевом еще в IX веке были отмечены войной.

Став центром древнеукраинского государства (Руси), Киев начал подчинять, своей власти восточнославянские племена на широких пространствах, прежде всего вдоль пути «из варяг в греки». Кривичская земля одной из первых оказалась в зависимости от Киева. Преемник Рюрика князь Олег начал собирать дань с радимичей. Примерно во второй половине X века под власть Киева попали и дреговичи. Однако в 970-х годах земли кривичей и дреговичей вновь самостоятельны: в Полоцке княжит Рогволод, в Турове — Тур. Из летописного сообщения известно, что новгородский князь Владимир Святославич захватил Полоцк, уничтожил там княжескую династию, а затем овладел и киевским престолом. Так произошло новое объединение восточнославянских земель вокруг Киева. Только в 980-х годах дружина Владимира Святославича окончательно подчинила радимичей. Тогда же к Киевскому государству была присоединена Берестейская земля и началась славянизация ятвяжского края.

Не стоит, однако, преувеличивать степень интегрированное™ разных земель в Киевском государстве. Оно представляло собой искусственное военноадминистративное объединение множества этносов, громадных, даже географически непохожих территорий. Влияние Киева не было ни далеким, ни глубоким. Многочисленные племена продолжали жить своей собственной жизнью. Управление из центра сводилось к периодическому сбору дани и обязанности участвовать в военных походах Киева.

Первой из формальной зависимости от центра вышла Полотчина. Сам Владимир выделил ее в особую волость, когда выслал на родину осужденную Рогнеду с малолетним сыном Изяславом. От полоцкого князя Изяслава, ставшего известным как «книжник», и берет начало собственная княжеская династия на Полотчине — земле, которая будто инородное, самодостаточное тело никогда не сливалось с огромной «империей Рюриковичей». Смерть киевского князя Владимира ослабила центральную власть — и этого было достаточно, чтобы Полоцк приступил к осуществлению собственной политической программы. Полоцкий князь Брячислав первым стал добиваться расширения границ своего государства, объединения с Полотчиной других кривичских земель, выхода на волоки. По этой причине соперничество Киева с Полоцком перешло в открытую войну. Когда в 1021 году Брячислав совершил поход на Новгород, это означало и удар по киевскому центру, так как Полотчину Киев удерживал в сфере своего влияния и через Новгород. Ярослав Мудрый с дружиной сразу же отправился усмирять полоцкого князя, но, будто бы и победив Брячислава на Судоме, отдал ему Витебск и Усвяты.

Преемник Брячислава его сын Всеслав, прозванный Чародеем, еще более последовательно укреплял самостоятельность Полоцкого края. Он возвел в Полоцке величественный Софийский собор, что должно было символизировать равенство Полоцка с Киевом и Новгородом. Активно формируя государственную территорию своего княжества, Всеслав использовал благоприятный момент и, когда Ярославичи были заняты междоусобной борьбой, нанес удар по ближайшим городам Киевского княжества — Пскову и Новгороду. Независимость своей земли полочанам вскоре пришлось отстаивать на берегу Немиги в кровавой сече, когда в 1067 году коалиционное войско Руси пришло под Менск, чтобы подчинить неспокойного Гориславича. Однако не в битве, а обманом враги захватили Всеслава в плен и отправили в Киев, а в Полоцке посадили своего князя. Чудом освобожденный из заточения, Всеслав на семь месяцев занял киевский престол, а затем с победой возвратился в Полоцк и при поддержке населения восстановил там свое княжение, изгнав киевского ставленника.

До конца жизни Всеслава Полоцк упорно защищал свою независимость. Особой жестокостью по отношению к Полотчине выделялся Владимир Мономах, совершивший в 1070—1080-х годах ряд опустошительных походов на белорусские земли. Коалиционное войско, в составе которого были и половцы, разоряло окрестности Полоцка, уничтожило Менск на Менке, но стольный город захватить не смогло. Полоцк оставался непокоренным островом независимости, соперником Киева и Новгорода. Упорное противоборство надолго стало определяющим в его отношениях с Киевом. Летописцы и через столетие не забывали отметить: «И от того меч поднимают Рогволодовы внуки против внуков Ярославовых».

Во времена Всеслава Чародея Полоцкая земля стала крупным европейским государством. Охватывая земли Подвинья и Верхнего Понеманья, она занимала почти половину современной территории Беларуси. На севере Полоцкое княжество граничило с Новгородской землей, на востоке — со Смоленской, на юге — с Туровской, а на западе — с литвой, земгалами и другими балтскими и финскими племенами. Владения полоцких князей простирались далеко вниз по Двине, достигая побережья Балтийского моря.

Кроме Полоцкого государства в XI–XII веках на территории Беларуси существовали Смоленское, Туровское, Берестейское, Городенское, Новогородское и другие княжества. Смоленская земля занимала Верхнее Поднепровье (до Друти) и верховья Двины и Сожа. Вместе с Полотчиной этот кривичский край образовывал регион этнического и языкового единства. Туровская земля включала бассейн Припяти с городами Туров, Слуцк, Пинск, Клецк; Берестейская — Побужье (Берестье, Дрогичин, Каменец, Кобрин), а Новогородское и Городенское княжества — Белорусское Понеманье. Часть этнических белорусских земель входила в Киевское (Мозырь, Брагин) и Черниговское (Гомель, Речица, Чечерск) княжества. Поразному складывались отношения этих княжеств с Киевом. Полоцк, как отмечалось выше, практически с самого начала жил особой, самостоятельной жизнью. И когда Киев силой сажал на полоцкий престол своего князя, Всеславичи при активной поддержке населения изгоняли его И восстанавливали свое княжение.