Андрей Марченко - Революционная сага Страница 8

Вообще дел на этот день было запланировано много.

Необходимо было решить, куда отряду двигаться дальше. Жаться по лесам, перебиваясь мелкими деревушками? Или рискнуть, и захватить какой-то городишко? Хорошо бы, если бы при нем был какой-то банк, чтоб его, значит, экспроприировать. Или арсенал с винтовками. Хотя, если в городе есть оружие, вероятно атака, будет отражена…

Следовало так же придумать какое-то название себе, да и своему отряду. Назваться «атаманом»? «Батькой»? Нет, не то — атаманов нынче по два на версту.

Афанасий скривился: со вчерашнего вечера крутило живот, мучили газы. Последнее было не так уж и страшно ночью, в одиночестве. Но перед коллективом становилось как-то неудобно.

С утра привычно заболела голова — обидно было, что вчера не шибко и пили-гуляли. Так, приняли с дороги…

К тому же заныл зуб. Стало вовсе противно — до ближайшего зубодера было верст двадцать.

В порядке лечения, Афанасий прополоскал зуб самогоном. По завершении процедуры продукт сей принял вовнутрь, то есть просто проглотил.

Затем взбил пену, стал бриться. Пока лезвие снимало щетину, проглоченный самогон впитался в желудке, растекся теплыми ниточками по телу. Становилось легко.

Сняв последнюю полосу пены, протер кожу все тем же самогоном. Лицо приятно охладилось, защипало над губой — похоже, бритвой срезал прыщик.

После бритья угостился еще рюмочкой.

Сделалось легко, жизнь определенно стала налаживаться.

Посмотрел на себя в зеркало. Остался определенно доволен.

— Ну чем я не царь? — спросил Афанасий у своего отражения.

Возражений не последовало. Отражение кивнуло вслед за хозяином.

Мысль, сдобренная самогоном, показалась ему не такой уж и вздорной. Афанасий несколько раз прошелся по избе, примеряя ее так и этак. Мозг, разгоряченный алкоголем, ответы давал быстрые, хотя и не совсем логичные.

Все удивительно сходилось. Стране никак нельзя без царя. А он чем плох для высокой должности? Ну ведь ясно, что ничем не хуже остальных.

Оставался сущий пустяк — необходимо было поставить в известность и остальных. Разумеется, начать со своих, потом растолковать это волости, губернии, всему миру. Сделать это толково, с расстановкой — что называется по-царски, соответствующим приказом.

Но в первую голову — надо известить полкового колдуна о том, что он произведен в придворные маги. Посоветоваться с ним опять же не мешало.

Афанасий вышел в соседнюю комнату. За столом в тумане дешевого табака его люди пили не менее дешевый чай и играли в засаленные карты.

— Ребята, а узнаете ли вы о мне природного государя Всея Руси Афанасия Первого? — спросил Костылев.

Ребята смерили своего командира недолгим взглядом, молча кивнули, дескать, все нормально, узнаем. Царь — так царь. Только в карты не мешай играть.

Из дома вышел на улицу. Услышав скрип двери, вздрогнул и принял надлежащую стойку дремавший доныне часовой. Афанасий расслабление заметить не успел, но на всяк случай показал часовому кулак.

Колдун занял маленький домишко напротив того, где поселился Костылев и его штаб. При этом квартировал отдельно, отказался даже от охраны, которую так любезно предлагал ему Афанасий.

Как и у штаб-квартиры Костылева, у дома колдуна еще днем ранее имелись иные хозяева. Но если Афанасию и его подручным пришлось прежних хозяин выгонять прежних хозяев прикладами, то Лехто просто что-то шепнул своим предшественникам, и те чуть не побежали.

Первым делом, войдя в деревню, Лехто уточнял, имеется ли в распоряжении селян колдун или знахарь. Врачи, фельдшеры с дипломом его совершенно не интересовали.

Зато если имелась какая-то бабка-повитуха, которую учила ее предшественница…

Лехто брал свой саковяжик и шел к ней. Надо сказать, колдуны традиционно обитали на отшибе, но Арво это никак не пугало. Почти всегда Лехто проводил вместе с местным колдуном вечер, порой оставался на ночь.

Иногда Лехто возвращался в деревню в сопровождении своего коллеги, не столь мрачный, сколь обычно и будто бы выпивши. Лехто вообще никто не видел смеющимся. Но улыбаться он мог — не разжимая уст, лишь краешками губ.

Порой Арво приходил в одиночестве и серьезным.

Но бывали случаи, когда Арво возвращался один, а местного волхва находили убитым. Об этом бойцы эскадрона узнавали заранее — в такую ночь небо над избушкой колдуна наполнялось сполохами, подымался ветер, на местном жальнике ярче разгорались синие огоньки. Говорили, будто это два колдуна дерутся, и многие бы желали, чтоб Лехто проиграл, сгинул.

Порой, ведуны попадались матерые, здоровые, но итог в подобных случаях был один.

Местный — убит, убит жестоко. Порой выпотрошен, порой — оторваны, отрезаны конечности. Казалось, местного пытали, хотя Лехто не брал с собой никакого оружия. В самом деле — не мог же топор или сабля поместиться в его чемоданчике. К тому же, в таких случаях, вся избушка была забрызгана кровью, но Лехто пренепременно возвращался чистым.

Комментариев от Арво Лехто не поступало. Но никто и не просил у него объяснений.

Колдуна боялись. Но факт победы Лехто над местным колдуном внушал некую гордость — все-таки эта деревенщина не чета эскадронному волшебнику.

В этой деревне имелся лишь какой-то медик, отправленный сюда будто в ссылку, но осевший, женившийся, наплодивший детишек. Лехто он не заинтересовал совершенно, потому ночь эскадронный колдун провел в избушке

Возле ее двери Афанасий остановился и постучал. Ответа не последовало. Формально колдун был его подчиненным, но реально в это верилось только в приступы сильного оптимизма. На самом деле Костылев вряд ли вошел бы когда без приглашения в дверь, за которой находился Лехто. Так запросто можно было узнать на собственном примере что именно происходит с туземными колдунами.

Потому, не дождавшись ответа, Костылев постучал еще раз: дольше, громче и настойчивей.

— Войдите! — послышался ответ.

И хотя Костылев не успел притронуться к двери, та распахнулась сама. Лехто в это время стоял в другом конце комнаты.

Костылев вошел в хату.

Колдун был не один.

На лавке у окна Оська Дикий колол лучину. Делал это неспешно, со взглядом совершенно отсутствующим. Было это довольно извинительно: у солдата отсутствовало ухо, часть скальпа с головы было просто срезана и утеряно неизвестно где. Рубаха Оськи была незаправленой, грязной и дырявой. Грязь и дырки были связаны: на теле солдата имелось два пулевых отверстия.

Как Оське удалось в одном бою схлопотать одновременно сабельную и пулевые раны, Афанасий не вникал. Но твердо знал следующее: после взятия деревни имелось трое раненых. Оська в их число не входил. Его отнесли к часовне, полагая сегодня зарыть.

Афанасий присмотрелся — несмотря на то, что Оська двигался и колол осину, живым он не выглядел.

— Но он же мертвый… — прошептал новоявленный самодержавец.

Оська поднял голову от работы и полудивленно посмотрел в сторону Афанасия: дескать тут и так с утра чувствуешь себя убитым, а тебе что-то говорят, отвлекают.

Тогда вмешался Лехто, зашептал:

— Тише, тише… Не расстраивайте его. Ну умер человек — с кем не бывает…

И рукой показал на соседнюю комнату: дескать, следуйте за мной.

Вчера там размещалась лаборатория колдуна. Ничего особенного, пробирки склянки, походный перегонный куб.

Но сегодня почти все бы инструменты были запакованы и спрятаны в баул. Остались только хрустальный шар и жаровня, на которой стоял кофейник.

За закрытыми дверями заговорил быстрей, громче

— Хотите кофе? — спросил колдун.

Афанасий покачал головой.

— Ну как хотите.

Колдун не настаивал. Строго говоря, кофе он заваривал только для себя, не ожидая гостей. Да и вообще — кофе ноне дорого.

В маленькую чашечку Лехто налил ароматную коричневую жидкость, добавил сахара — немного, лишь на кончике ложки. Размешал, сделал первый глоток. Благостно улыбнулся.

— Я вас слушаю.

Афанасий боялся колдуна. Часто спрашивал — отчего тот пристал к сотне. Ведь мог бы запросто обойтись сам по себе. Но нельзя было не согласиться — с Лехто жить было намного проще. Однако, собранный баул наводил на мысль, что колдун куда-то засобирался.

Впрочем, подумал Костылев, с этим можно и подождать. Может, если ему сказать про пост придворного мага, он передумает.

Афанасий открыл рот, чтоб заговорить, но поперхнулся, вспомнив про сидящего в соседней комнате Оську.

— Э-э-э… — пробормотал он, кивнув в сторону дверей.

— Ах, это… Вчера мне попалось довольно интересное заклинание. Не смог побороть искушение попробовать. Думал, это какая-то нелепица, но нет, сработало…

Афанасий открыл рот:

— Да ведь это можно такое войско поднять! Нынче в могилах ведь миллионы…