Антон Требунский - Ганза. Книга 1 Страница 8

Рот-На-Замке или Дитрих-Я-Лучше-Всех были прозвища, придуманные Себастьяном для нашего друга. Он, по-моему, не догадывался ни об одном из них.

При входе в ратушу нас попросили сдать оружие на время пребывания внутри. Мы показали наши грамоты с подписью мастера Ульриха Дункеля, разрешающие проносить оружие в самое сердце Ганзы, и остались при своих мечах. Себастьян с входящей нынче в моду шпагой — с узким лезвием, одинаково пригодным как для рубящего удара, так и для укола, я с фамильным клинком нашего рода. Когда-то это был двуручный меч, но после бегства из Ливонии я попросил оружейного мастера укоротить его до более приемлемой длины. Теперь он не смотрелся безнадежно устаревшим и не вызывал насмешек молодежи, пытающейся во всем угнаться за французской модой — валлонскими мечами.

Двое мушкетеров отвели нас в маленькую комнату, предложили выпить вина и подождать, пока мастер Боль не освободится, чтобы встретиться с нами.

Мы ждали с полчаса. Не могущий усидеть на месте фон Вормсвирген рвал и метал, обещая одеть всех слуг в кирасы и отправить на войну с датчанами. Наконец появился посыльный и провел нас в залу заседаний Верховного Магистрата Ганзы. Большая честь, даже для нас. Меня посадили на одно из кресел в дальнем конце стола, у самой двери. По соседству устроился Себастьян и немедленно начал заниматься своей внешностью.

В случае, если у мастера Боля будет хорошее настроение, я надеялся поговорить с ним о Катерине. В качестве оплаты за эту миссию Союз обещал мне пожизненный пенсион от императора и немного земли где-нибудь в католической части империи. Помимо этого еще я попросил мастера Боля помочь мне добиться благосклонности графини Эрбах-Гратц.

Мысли мои немедленно устремились к Катерине. Она была старшей дочерью графа Франка Гратца, мелкого дворянчика, владеющего землями где-то в Померании. Не знаю с благословения какого святого, но отцу удалось выдать ее за Карла фон Эрбаха — одного из полководцев Католической лиги. Впрочем, фон Эрбаха понять я мог, достаточно было посмотреть на Катерину. Это произошло в 1616 году, ей было семнадцать лет.

Спустя три года Мансфельд, один из вождей Унии, занял Померанию и фон Эрбаху с семейством пришлось бежать из родовых владений. Я познакомился с ней в Гамбурге, куда ее супруг приехал в качестве посла к мастеру Дункелю.

Она уже тогда увядала — мужа занимала исключительно война, детей у нее не было. Я не Себастьян и не так обходителен с молодыми дамами, но… Что я мог ей предложить, сын командора Ливонского ордена? Тем более, что орден вот уже больше года как был распущен. Мы изредка встречались с ней, обменивались понимающими взглядами. И расходились. Фон Эрбах все больше отдалялся от жены, бедняжка продолжала увядать где-то в Австрии. Два года назад я напросился в посольство к Фердинанду и смог увидеться с ней.

После той встречи мной овладела единственная мечта — я хотел получить то, что мог бы предложить Катерине взамен Карла. Деньги, земли, благородный титул. Этим я предпочитал теперь принимать плату от Союза, ждал и готовился. Сам Карл фон Эрбах-Гратц, как мне казалось, не был проблемой. Ведь у меня есть Себастьян и Дитрих, а главное — я хочу этого.

Друзья знали о Катерине, и иногда пытались на эту тему, но быстро отвыкли — я не находил в этом ничего смешного.

Мастер Боль тоже знал кое-что о моем отношении к семье фон Эрбах-Гратц, я сам поведал ему часть истории, прося о помощи в получении очередного титула.

Через несколько минут громко хлопнули входные двери, я оторвался от своих мыслей и поднял голову. В комнату вошел мастер Иероним Боль, которого я только что вспоминал. Он был в плохом настроении, и уж наверняка было из-за чего. Глава Верховного Магистрата занял кресло во главе стола:

— Рад видеть вас в своем городе, господа. Я вкратце расскажу вам о причинах такого неотложного…

Дверь, ведущая в залу, распахнулась и в комнату ввалился заспанный Дитрих, трущий глаза. Одет он был в измятую рубашку белого шелка, заляпанные грязью кожаные штаны и высокие сапоги для верховой езды. На боку, в обитых черным бархатом деревянных ножнах, висел его меч. Тот самый освященный в Риме клинок, заставлявший нас с Себастьяном завидовать Штадену черной завистью.

Выборной глава прервался, подождал пока Дитрих усядется через одно кресло от Себастьяна. Сам же Штаден всего лишь кивнул нам, так словно мы не расстались друг с другом четыре года назад, а всего лишь вчера вечером. Сколько я его знал, он всегда был настолько общительным.

— Так вот… Сначала я прочту вам небольшую лекцию по истории. Кое-что из этого вы и так знаете, но вкупе с тем, что я изложу вам после… Получится пугающая меня картина.

Мастера Боля напугать было сложно. Я бы сказал, почти невозможно. Но если он сам признается в подобном…

— Как вы знаете, основным источником богатства Ганзы после упадка, закончившегося около сотни лет назад, является монополия на торговые отношения с Московским государством. Заключенный одним из их царей, Василием III, договор с Персией обязал ее вести торговлю восточными товарами напрямую через Московию, в обход Оттоманской империи. Это послужило причиной упадка торговых компаний Южной Европы и экономического подъема Москвы. Благодаря этому договору, Ганза восстановила господство в Северном и Балтийском морях. С нами — как и столетия назад — начали вновь считаться и короли, и император, и Рим.

Я с трудом подавил зевок: все, что говорил мастер Боль было мне и так известно по книгам из отцовской библиотеки, по обучению в университете и по собственному опыту.

— Конечно же, благодаря такому возвышению, у Союза возникло множество врагов. Компании Италии не могли с нами соперничать и давно растеряли последние крохи своего былого могущества, но появился куда более опасный противник — две Ост-Индские компании, республики Соединенных Провинций и Английского королевства. Они также не могут составить нам серьезной конкуренции в плане торговли, но, обладая достаточными денежными средствами, могут явить собой значительную опасность.

Я перехожу к событиям последнего времени, не буду перечислять их все. Упомяну лишь об их характере: за прошедшее с начала навигации время четыре наших корабля были потоплено в море, произошло несколько попыток убийств наших послов, совершен ряд нападений на наши представительские дворы в крупных городах Европы. В Московском царстве и, заметьте, протестантских странах: Республике Соединенных Провинций, Дании и Английском Королевстве.

Мы потребовали объяснений, начала расследования и принятия немедленных мер от управителей этих городов. Реакция на наши заявления была вялой и неохотной. Сейчас, к слову, Верховный Магистрат готовит письма с выражением нашего недовольства монархам этих стран. А так как торговля болшинства стран Севера Европы держится исключительно на Ганзе — это весьма и весьма серьезная угроза.

Но главное не в этом. Вы, должно быть, уже слышали о произошедшем семь дней назад вторжении войск Кристиана IV в пределы Священной римской империи. Конечно, каждый из нас понимает, что после произошедшего два года назад мятежа принца Магнуса, датский король не может не испытывать к Ганзе ненависти.

Себастьян согласно кивнул, я тоже промычал что-то подтверждающее. Дитрих вообще не счел нужным как-либо прореагировать, продолжая сидеть с каменным лицом и делая вид, что внимательно прислушивается к речи мастера Боля. Мы все трое все равно бы приняли участие в этой кампании, согласились бы мы или нет. Мастер Боль, добившись нашего подтверждения, заговорил дальше:

— Но, увы, причины вступления Датского королевства в войну кроются далеко не в этом. Опустошенная после попытки переворота, Дания не смогла бы вынести тягот новой войны, если бы не деньги. Кое-кто из моих друзей смог навести справки об источнике субсидий.

Себастьян опять кивнул, опустив взгляд — не сумел скрыть довольную ухмылку. Любому было понятно, кто из друзей мастера Боля смог добыть нужную информацию. Мне фон Вормсвирген ничего не рассказывал. Я почувствовал себя немного обиженным. Хотя это, конечно же, мелочи. Мы друзья, а такое встречается сейчас не так уж и часто.

— Этим источником субсидий оказались Ост-Индские компании, британская и голландская. Тот самый наш гипотетический опасный противник. Это объясняет осаду Киля, — мастер на несколько мгновений умолк, опустив взгляд, — взятого два дня назад штурмом. Нанять государство для уничтожения Ганзейского союза, такого в истории еще не было.

Глава Верховного Магистрата поднял глаза на нас.

— А теперь, собственно, то, что касается именно вас, господа. Задание непосредственно связано с идущей войной. Вам нужно выехать в Амстердам, в тамошний ганзейский двор. Мы не получали вестей оттуда больше месяца, наши голландские источники информации внезапно замолчали. Мастер Штейнман пытается разобраться в случившемся своими способами.