Виктор Печорин - Артефакт для Сталина Страница 8

Он вынул из бюро документы и деньги, какие там были, кинул в дорожную сумку бритву, смену белья, джинсы, несколько рубашек – и выскочил из квартиры, перебирая в уме варианты, куда мог бы пойти, на ночь глядя.

Наиболее подходящим вариантом ему показался Рафик. Парень надежный, без заскоков, вроде бы не болтливый. Они неплохо сработались. Если ему рассказать все, должен понять. Он ведь уже больше года в «Криминальной хронике», и не такое видал.

Рафик встретил его радушно, предложил коньяку, а выслушав его историю, сказал, что Антон может оставаться у него сколько хочет, и что завтра же он подключит знакомых из полиции, чтобы они пробили по своим каналам, кто мог совершить налет.

– А лучше бы тебе на время убраться из страны, – сказал Рафик, немного подумав. – Полиция полицией, но если кто-то имеет серьезные намерения, полиция вряд ли поможет. Это все-таки Россия. И кто знает, чьи интересы представляют эти люди.

– Пожалуй, ты прав, – сказал Антон, – кстати, я тут один проект обдумывал – там как раз требуются натурные съемки в Греции. Но мне нужен оператор. Поедешь со мной?

– В Грецию? На халяву? Кто ж откажется?

– А не боишься? Я ведь теперь вроде как источник повышенной опасности…

– Ну, раз уж ты в моем доме – мы теперь, считай, одной веревкой повязаны. Выпьем!

И они выпили.

Паче чаяния шеф отнесся к идее Антона положительно.

– Вот и молодец, – сказал он, – я знал, что ты сможешь. Вот что-то такое нам как раз и нужно. Если проект удастся – можно будет подумать о серии передач. А почему нет? Вон, «НТВ» регулярно такие программы выпускает – и у них неплохой рейтинг. Думаю, рекламодатели будут довольны. Так что – ноги в руки, и вперед! И Рафика даже, скрепя сердце, тебе отдаю. Парню надо развиваться, не все ж ему жмуров снимать. Бремер себе кого-нибудь найдет.

«Не было бы счастья – да несчастье помогло», – подумал Антон и, обменявшись с шефом обоюдно неискренним рукопожатием, поспешил обрадовать Рафика.

– Ура! – заорал обычно спокойный Рафик, – к черту Бремера! Да здравствует Греция!

Через несколько часов лобастый «Боинг» вознес обоих в облака.

Таверна «Кабури»

Греция встретила их негостеприимно: сначала греки не хотели сажать самолет из-за забастовки авиадиспетчеров, потом оказалось, что бастуют и транспортники. Зато на улицах было много желающих отвезти путешественников куда угодно: кризис заставил обычно ленивых греков искать любые источники дохода. Через час по Новохалкидскому мосту они преодолели пролив Эврип, отделяющий Эвбею от материковой Греции.

Антон решил не тратить время на крупные города, наводненные разноязыкой толпой туристов. Благо, на Эвбее много маленьких городков и рыбацких деревушек, в которых время будто остановилось, так что нелегко было понять, какой нынче век на дворе.

Объяснить толком, какой город в древности назывался Саталией, им, правда, никто не смог. Солнце клонилось к закату, улицы городка с труднопроизносимым названием, в который они въехали, были практически безлюдны. Единственный, кого они встретили, оказался носатый парень в белоснежной полицейской форме.

– Хотите услышать местные легенды? – улыбаясь переспросил он. – Рекомендую вам посетить таверну «Кабури». Там обычно собираются рыбаки и рассказывают разные небылицы. Наслушаетесь вдосталь. Вы где остановились?

– Пока нигде. Мы путешествуем.

– Ну, заночевать-то вам все равно где-то нужно. Могу подсказать одно местечко. Спуститесь по этой улице, до перекрестка, потом сверните направо, на улицу святого Николая, и дойдите до церкви. Отсчитайте третий дом после церкви по правой стороне – там живет моя тетка, мадам Елена, скажете ей, что вас Георгий прислал. Вы там хорошо отдохнете за вполне разумную плату.

Поблагодарив разговорчивого полицейского, они отправились в «Кабури»1, вход в который украшала большая фреска с изображением краба.

Посетителей было немного. Тучный бармен с лукавым лицом Силена дремал за стойкой. Увидев иностранцев, он расплылся в улыбке, и, накинув на руку полотенце, бросился их усаживать. К счастью, бармен достаточно хорошо владел английским, и Антону удалось растолковать ему цель визита.

– О, вы пришли как раз туда, куда нужно, уважаемые! Здесь вы услышите такие легенды и истории, которых нигде не услышите. Рыбаки рассказывают их уже много веков. Вот взять хотя бы Димитриоса Святошу. Эй, Димитриос, иди-ка сюда! Не слышал ли ты историю про мертворожденную голову?

– Кто же не знает историю про голову? – важно сказал Димитриос. – Надеюсь, господа не откажут мне в кружечке ксиномавро2?

Антон утвердительно кивнул бармену и дал знак Рафику приготовиться к съемке.

– Эта история произошла в незапамятные времена, – начал Димитриос, отхлебнув вина из глиняной кружки, – в те времена, когда Грецию захватили папские рыцари. Со святой земли-то их турки повыбили, вот они и пришли сюда, нас грабить. Им ведь папа за деньги любые грехи отпускал – так что творили они все, что хотели. И вот один из рыцарей возжелал одной знатной дамы. Но та дама смотрела на него с презрением, поскольку была замужем за важным графом, а этот был простым бедным рыцарем. Ему бы забыть про нее, ан нет – вбил себе в башку, что без нее не будет ему счастья. А та дама возьми да помри во цвете лет! Ну, похоронили ее честь по чести. А ночью является на кладбище тот рыцарь с двумя могильщиками, выкапывает гроб, да прямо там в гробу и совершает это самое, прости меня Господи и да поможет мне святой Николай. И только он с этим покончил, раздается вдруг голос…

Антон одобрительно посмотрел на Рафика, снимавшего крупный план рассказчика, оседлавшего любимого конька.

Рассказ оказался тем самым, ради чего они сюда и приехали. Посетителей в таверне становилось больше. По городку поползли слухи, что в «Кабури» снимают кино, благодаря чему наплыв посетителей был больше обычного. Бармен довольно потирал руки и все больше расплывался в улыбке.

– … А было тому рыцарю сказано, что всякий, взглянувший в лицо той голове, мученически умрет. Поэтому он всегда держал ее завернутой в платок в особом ковчежце, и настрого запретил кому бы то ни было отпирать этот ковчежец. И только перед боем извлекал ту чертову голову наружу и обращал ее лицом к врагам – и тех словно какая-то сила начинала косить одного за другим, а он всегда оставался невредимым.

Но вот однажды плыл он на корабле, сон его сморил. А его слуга возьми да и полюбопытствуй: что это хозяин держит в сундучке и никому не показывает? Вынул он голову, взглянул на нее – и упал замертво. Подошли другие, кто был тут же – и тоже все попадали. Тогда капитан, видя такое дело, накинул, не глядя, на ту голову мешок, да и швырнул за борт. И говорят, в том месте исчезла вся рыба. А рыцарь в короткий срок разорился, и в первом же сражении его сразил камень, пущенный из сарацинской пращи.

А еще говорят, когда эта голова запрокинута, то в заливе поднимается страшная буря и ни один корабль не может его пересечь. Когда же голова лежит навзничь, на поверхности наступает штиль, – завершил свое повествование Димитриос в наступившей тишине.

Это была удача!

Выпив напоследок метаксы3 и побратавшись с барменом, Антон с Рафиком провели остаток ночи в гостеприимном домике матушки Елены, а рано поутру двинулись дальше.

История о мертворожденной голове была известна едва ли не во всех концах острова Эвбея, во всяком случае, в прибрежных городках и деревушках, через которые они проезжали. Было заснято часов пять интервью со старожилами, знающими эту историю. Конечно, за интервью прижимистые греки просили денег, но результат того стоил. Каждый из рассказчиков выдавал свою версию истории, добавляя к ней красочные детали и собственные соображения. Да это и понятно: история как раз из тех, какие в старые времена, да и сейчас, любят рассказывать рыбаки, собираясь за стаканчиком вина по вечерам.

В одном из городков их привели в дом деревенского учителя, знатока здешних мест. Он показал старинную карту, на которой были обозначены целых две Саталии: Старая Саталия, построенная неизвестно кем в незапамятные времена и Новая Саталия. Ее построил в середине XII века император Мануил4 для защиты от пиратских набегов. Оба города стояли на берегах обширного залива. В этом заливе, согласно легенде, и была утоплена чудовищная мертворожденная голова. Сегодня на месте древней Саталии располагается деревушка, которая так и называется: «Кефалес», что по-гречески означает не что иное, как «Голова».

Кефалес оказался прелестной деревушкой с очень гостеприимными жителями. Они пробыли там пару дней, снимая панорамы залива, на дне которого, согласно легенде, покоится зловещая голова, плод преступной любви средневекового некрофила.