Ольга Трушкина - Гитлер-сюрприз, или Затерянный остров Страница 8

Олимпиада Ивановна нарядилась в красивое вечернее платье бледно-зеленого цвета, щедро украшенное стразами и перьями. Генрих был в том же самом костюме, в котором три года назад женился на Маше. Покупать новый Поппер-Душкина посчитала излишним расходом.

Медового месяца у молодых не было. На следующий же день после свадьбы ситуация в семье Кружкина перевернулась с ног на голову. Началось все так: Олимпиада Ивановна вместо того, чтобы принести мужу завтрак в постель, дала ему хорошего пинка под зад толстой короткой ногой и сказала:

– Милый Анри, с этого дня ты сам будешь бегать в ресторан за кофием и круассанами, как раньше это делала я.

– Да что ж такое-то! Милая, могла бы и сама сходить, тем более, что ты уже привыкла.

– О, Анри, на привычку есть отвычка. Разбаловала я тебя! Ступай без разговоров, а то на работу опоздаем!

Делать нечего, возражения были бесполезны. Генрих, злобно шипя, оделся и спустился в ресторан.

Сладкой жизни, о которой он мечтал с детства, так и не получилось. Теперь на Кружкине лежало множество неприятных и непривычных для него обязанностей: хождение за продуктами, уборка огромной квартиры, мытье посуды, а также выполнение всевозможных капризов и прихотей мадам Поппер-Душкиной. Она могла разбудить мужа среди ночи и отправить в супермаркет за ананасами и шампанским, мороженым, свежей клубникой или красной икрой, причем потом пожирала все эти деликатесы совершенно самостоятельно, без всякого участия Генриха.

– Милый Анри! Ты должен выполнять мои маленькие скромные просьбы, ведь я представительница прекрасного пола и имею право на дамские капризы.

А если Генрих пытался что-то возразить, то в него немедленно летел какой-нибудь тяжелый предмет: бронзовая пепельница, пресс-папье или канделябр.

Были и другие неприятные моменты. Питаясь изысканными деликатесами из ресторана, Олимпиада кормила мужа только сваренными на воде кашами, мотивируя тем, что у него, якобы, больной желудок. Она говорила:

– Драгоценный Анри! Ты у меня такой худенький, хрупкий. В этом виновато больное пищеварение. Тебе необходимо питаться исключительно здоровой пищей: овсяной и гречневой кашей – и никакого кофе со сладостями, только травяные чаи! Я хочу жить с тобой долго и счастливо, поэтому буду следить за твоим здоровьем.

Генриха такое положение ох, как не устраивало! Его огромный жадный желудок требовал обильной и вкусной еды, к которой приучила его Маша. Кружкину было тошно от одного вида сваренных Олимпиадой каш, а без кофе он постоянно чувствовал себя разбитым и немощным.

– Так дело не пойдет, Генрих Валентинович! Вот это, я понимаю, вы влипли, по самые уши! Немедленно примите меры, а иначе помрете голодной смертью, придется вам сыграть в ящик, и я не думаю, что вы выйдете победителем в этой игре! М-да, – повторял он сам себе, но принять решительные меря никак не решался.

Однажды, делая уборку в ящиках роскошного бюро, Генрих случайно наткнулся на паспорт супруги. Пролистав документ – ужаснулся! Оказалось, что мадам Поппер-Душкиной недавно исполнилось шестьдесят восемь лет!

– Лимпочка, это правда? Тебе почти семьдесят? – спросил мужчина, сотрясая в воздухе паспорт жены.

– Не понимаю, что тут такого? – нимало не смутившись, отвечала Олимпиада Ивановна, – ну я немного тебя старше, это сейчас даже модно. Все интересные дамы в возрасте имеют молодых мужей или любовников, ты что же, телевизор не смотришь? Совсем отстал от жизни, милый?

– Немного?! Ты старше меня на целых тридцать лет, и даже меня не предупредила! Кипит наш разум возмущенный!

– Анри, вы забываетесь! Как вы разговариваете с законной супругой, это мове тон. Вы разочаровываете меня, мон шер ами! А разум покипит-покипит и остынет, так вот пока не остынет, я не желаю с вами разговаривать. Держите себя в рамках приличий, а то как бы вас Дон-Кихотом не пришибло!

В тот раз супруги все-таки помирились, но Генрих принял твердое решение уйти от Поппер-Душкиной, тем более, что она не выполнила своего обещания купить ему машину, и на вопросы об обещанном подарке лишь мило улыбалась и отшучивалась. Кружкин понял, что его обманули.

«М-дя! Провела, как младенца! Мечты-мечты, где ваша сладость? Остался я у разбитого корыта, попал как кур в ощип!»

Генрих Валентинович надумал помириться с Машей. Как-то днем между репетициями он наведался в квартиру, чтобы повидаться с членами бывшей семьи, но к своему удивлению обнаружил, что там пусто: ни бабушки, ни Антоши, ни даже таксеныша Бруничка, нет.

– Да что ж такое! Куда же они подевались-то, а? Все ушли на фронт, что ли?

И он в первый раз после долгой разлуки решил позвонить Маше.

– Алло, милая? Это я звоню, твой бывший супруг, надеюсь, не забыла еще?

– А, это ты, Гена? Что-нибудь случилось?

– М-да… Вот такой вопрос меня мучает. Я тут нашел времечко наведаться в нашу квартирку и никого там не обнаружил. В чем дело? Куда это вы все вдруг подевались?

– О, Геночка, разве ты не в курсе? Я же вышла замуж! И мы переехали к моему новому супругу в его просторный коттедж. Тут так замечательно: большой двор, тенистый сад. Антоше и Бруничку есть, где побегать, да и бабушке полезно посидеть на свежем воздухе в тенечке.

– Замуж? Быстро же ты утешилась, однако! Вот уж не ожидал. И кто этот счастливец, если не секрет?

– Ты его знаешь! Это мой бывший одноклассник Илья Бухалов! Как только он узнал, что ты меня бросил, сразу же сделал мне предложение. И я, конечно же, согласилась. У меня просто не было другого выхода, ты же знаешь, что мы остались без жилья. Да и бабушке уж очень Илюша нравится!

– Так вот, значит, как! Бабушке нравится! Ну ладно! Не буду мешать вашему счастью! Совет да любовь, всех благ! М-да! – добавил он и злобно нажал кнопку мобильника.

Мужчина твердым уверенным шагом отправился на кухню. Он вытащил из буфета свою огромную поллитровую кружку и баночку, на дне которой оставалось еще немного растворимого кофе. На его счастье в сахарнице был окаменевший от времени сахар. В хлебнице лежало несколько засохших пряников.

– Вот и славно! Обойдусь без вас! – злобно включив чайник, сказал мужчина.

Вскоре он уже сидел в своем любимом кресле, жадно отхлебывал крепчайший сладкий кофе из огромной кружки и закусывал его пряниками. По телевизору показывали его любимый сериал «Нудные дядьки-2».

– Ничего, Генрих, в жизни всякое бывает. Человеку свойственно ошибаться, даже такому умному и опытному не по годам, как вы. И на старуху бывает проруха! Но ничего, мы еще повоюем. Машка пожалеет и вернется ко мне! Нас ждет огонь смертельный, и все ж, бессилен он! Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный, десятый наш десантный батальон, десятый наш десантный батальон.

В этот момент зазвонил мобильный.

«Это Маша! – обрадовался мужчина, – Решила вернуться!» Но звонила «его любимая супруга» Олимпиада Ивановна.

– О, мон шер ами, Анри! Где же вы пропадаете все это время? Я так скучаю! Бегите скорее в ресторан и закажите мне фрикасе из пулярки, фуагра и свежих круассанов! И побольше, побольше! Я помираю с голоду! А еще мне очень не хватает вашего общества.

– А не пошла бы ты в жопу, старая жаба?! Фрикасе ей подавай! Ноги моей не будет в твоем доме! И никогда мне больше не звони! Вот тебе, гнида! Щщщщука, ччччварь, ээээээээээ, – и он с азартом показал телефону костлявый коричневый кукиш.

Так бесславно закончился второй по счету брак Генриха Кружкина.

Глава восьмая. Продолжение банкета

Но вернемся на комфортабельный круизный лайнер, где в самом разгаре веселый банкет.

Василиса в тот вечер не была обделена вниманием мужчин: тощий загорелый итальянец с большими черными усищами, сидевший за соседним столиком, все время смотрел на ее необычайно пышный бюст, как кот на сметану. А банкир Голодранцев, время от времени, отвлекался от Жучкиной и ловил взгляд мадам Шприц, мило улыбался и подмигивал. Дама от этого очень смущалась.

Оставшаяся в полном одиночестве, Ася, решила подышать свежим воздухом и поднялась на верхнюю палубу. Там какой-то матросик тщательно протирал скамейки. Приглядевшись, девушка сначала не поверила своим глазам, затем еще раз внимательно поглядела на матросика. Тот старательно отворачивался от нее и усердно прикрывался грязной тряпкой.

– Прокладкин! Я вас узнала, можете не отворачиваться! – строго крикнула Ася. – Что вы тут делаете?

– Очень жаль, мне кажется, вы совсем не рады нашей встрече – ответил Прокладкин.

– Нашей случайной встрече, не так ли? – спросила, начавшая что-то подозревать девушка.

– Увы, не случайной, – не растерялся лжематрос, – придется мне признаться, что я отправился в это путешествие исключительно ради вас. Я не могу жить без тебя, детка, – искусно притворяясь, прошептал бывший сантехник.