Фарцовщик: все деньги мира. Том 2 - Алим Тыналин Страница 8

— Ну что, новое начальство? — Кузьмин приветливо улыбнулся. Пожал нам руки. — Рад познакомиться. Наслышан. Знаменитый Одиссей. Надеюсь, сработаемся.

Я постарался улыбнуться еще шире. Модный тип. И слишком слащавый. Наверняка захочет меня переиграть. И уже считает себя умнее, чем я. И опытнее.

Ну что же. Видал я таких. Пусть так считает. Я ему даже подыграю в этом.

— Да что ты, Женя, — я сразу взял нахальный тон. — Какое там начальство? Я, честно говоря, почти случайно сюда попал. Повезло, можно сказать. А ты тут уже, как рыба в воде. Так что, показывай. А я тебя буду внимательно слушать. С чего начнем?

Кузьмин понятливо кивнул. Повел меня знакомиться. Начали мы с самого низа. И постепенно поднялись вверх. Познакомились со всеми.

От «Интуриста» особо не отличается. Разве что, контингент и вправду больше восточноевропейский. Из соцлагеря.

Относятся с пониманием. Все туристы знают про фарцовку. Даже ни с кем договариваться не надо. Сами приносят вещи. С удовольствием меняют на водку и икру. Ну, еще на значки. Все, как полагается.

Правда, товары по качеству чуток похуже. Не оригинал с запада. Польские и югославские реплики.

Хотя, если постараться, можно найти. И ливайсы, и монтану. И по мелочам тоже всего хватает. Сигареты, колготки, пластиковые пакеты с картинками.

Короче говоря, можно работать. Свыше двухсот номеров, два ресторана.

Под конец Кузьмин познакомил с директором гостиницы. Александр Кружков, высокий представительный мужчина в темно-коричневом костюме. С аккуратной модной прической. Усы тоже тщательно пострижены.

Мы наткнулись на него в коридоре. В руке Кружков держал сигарету, когда разговаривал со мной, сунул ее в уголок рта и так и не вынимал. Причем отнесся ко мне довольно-таки прохладно.

— А, новый оптовик, — он смерил меня с головы до ног. Я заметил, как у него блестят начищенные ботинки. Итальянские, кожаные, с рисунками на носочках. — Ну что же, приятно познакомиться. Только давай сразу договоримся, уважаемый. Ты делаешь свои дела тихо и незаметно. Чтобы я тебя не видел и не слышал. Хорошо? Ты меня понял?

Ого, какой. Я слишком мелкая пташка для такой птицы высокого полета. Ну ладно, мне не впервой. Я не стал спорить.

— Сделаю все возможное, чтобы не мозолить вам глаза, — я даже чуточку поклонился. Шутовски. Но Кружков принял жест за чистую монету. — Буду ниже травы и тише воды.

Кружков улыбнулся. Достал из нагрудного кармашка пиджака солнцезащитные очки, надел.

— Ну, и отлично. Значит, мы разобрались. Тогда, позвольте, я пойду. У меня важная встреча в минкомхозе, потом заседание в райкоме.

И убежал. Руки на прощание не стал пожимать. Мы проводили взглядами его тонкую высокую фигуру. Пока он не исчез за поворотом коридора.

Потом послышался сигнал колокольчика. Лифт подошел. И Кружков укатил вниз.

Кузьмин виновато улыбнулся.

— Вот такой он у нас. Директор. Не хочет видеть нас. Не больше, чем грязь под ногами.

Я кивнул.

— Ладно, мне пока что поровну. Хочет он общаться или нет. У меня другие дела горят. Ну, что там накопилось? Давайте, показывайте.

Началось самое главное. Где там комната с сокровищами? Наподобие той, что в «Интуристе». Кузьмин отвел меня на третий этаж.

Позвал дежурную по этажу. Тетка лет сорока. Ольга Федоровна. Вообще непробиваемая женщина. Меня тоже встретила пренебрежительно.

— Вот этот, что ли? — фыркнула она, когда увидела меня. — На твое место, Кузя? Да ты издеваешься? Его же финны заклюют. Или бундесы. Вы бы еще с детского сада привели. С подготовительной группы. Он хоть на горшок ходить умеет? Слышишь, чудо природы?

Бочка усмехнулся. Кузьмин тоже улыбнулся. Мы стояли в темном коридоре. А дежурная перебирала в руках огромную связку ключей. Звенела ими на весь этаж.

— Ольга Федоровна, начальство не стало бы ставить на мое место совсем зеленого новичка, — ответил Кузьмин. — Так что, поверьте, Одиссей знает свое дело.

Тетка скептически хмыкнула. Открыла дверь, показала товары. Я остался доволен. Номер больше, чем в «Интуристе». И весь забит новыми товарами.

Я кивнул Бочке.

— Давай, веди сюда Карлсона. Забирайте товары. И везите. Сами знаете, куда. А я еще тут побуду.

Кузьмин заволновался.

— А зачем куда-то увозить? Мы можем принять тут неподалеку. Всегда так делали. Точка есть. Наработанная. И сразу люди там на подхвате. Покупатели прямо туда приходят. И сразу товар забирают.

Что-то он слишком испереживался. Я похлопал зама по плечу.

— Мы пока что в другое место отвезем. Я его тебе покажу. На днях. Оно надежное. Никто не знает. И подальше от гостиницы. Так надо. А то вдруг менты нагрянут. И все конфискуют. Понятно?

Кузьмин кивнул. Ольга Федоровна снова скептически хмыкнула. И потерла указательный палец о большой.

— Так, стоп, а где наши кровные? Заработанные. Давайте, сразу гоните. Мы просто так товар не отдадим.

Я указал на Бочку.

— Само собой, уважаемая вы наша хранительница подземелья. Никто вас не обидит. Сейчас ребята сделают опись, посчитают, и я выплачу вам. Все, что полагается. Договорились?

А чтобы не мешать парням, утащил Кузьмина с собой. В ресторан. Отмечать знакомство.

Я не хотел, чтобы он знал, сколько товара мы получили. И еще я пытался его напоить. Чтобы проверить, насколько крепкий. И развяжет ли язык.

Мы просидели в ресторане до обеда. К чести Кузьмина, он умел пить.

Приговорил со мной две бутылки коньяка, но ничуть не изменился. Все также улыбался и любезно разговаривал.

Я дождался, пока он уйдет в уборную и побежал к Бочке. Официанту сказал, что расплатится, конечно же, мой собутыльник.

Карлсон уже был на месте. Загрузил весь товар в машину. Ждал меня. Показал список.

Я поднял бровь. Надо же. Почти вдвое больше, чем в «Интуристе». Правда, во время попойки, я выяснил, что Кузьмин уже три дня не собирал урожай. Вот и накопилось.

— Поехали отсюда, — я расплатился с Ольгой Федоровной. Быстро спустился вниз. И нырнул в машину. — Давай, поехали быстрее. Пока Кузя не выскочил.

Машина рванула с места. Я сидел сзади с Бочкой. Откинул голову назад и заснул сном младенца.

Глава 5

Третий отель

На следующее утро я стоял перед «Россией».

Невероятная великанша. Сейчас еще совсем юная, красивая и полная сил. Я стоял у входа со стороны Москворецкой набережной. Перед одним из трех двенадцатиэтажных корпусов. Гигантский, чуть изогнутый фасад невольно внушал почтение.

В молодости я успел побывать внутри. До того, как «Россию» снесли. Поразился тогда, как обветшала огромная гостиница.

Поэтому сейчас с удовольствием рассматривал новенький фасад. Четыре исполинских корпуса образовали замкнутый прямоугольник. Три выходят на Москворецкую.

Один на Варварку, сейчас она называлась Разина. На нем, кстати, высокая двадцатиметровая башня.

Почти три тысячи номеров, кинотеатр на полторы тысячи мест, галерея, концертный зал на две с половиной тысячи посадок. Рестораны, библиотека, парикмахерские, детские кружки. В цоколе вестибюли и проезды во двор. Просторные каменные террасы и лестницы примыкали к цоколю.

Длинный козырек перед входом. Цвет фасада белый. Окна отделаны алюминием. Снизу коричневый полированный гранит.

Народ выходил и заходил группами. На стоянке перед входом стояли машины. То и дело подъезжали новые, другие уезжали. Фырча двигателями. Мимо спешили прохожие.

Я не стал ломиться в главный вход. Обошел здание. Через небольшую арку вошел во внутренний двор. Навстречу метнулся охранник.

Ну как, охранник. Сторож, дядька лет пятидесяти. С седой бородой.

— Ты куда лезешь, щенок? Сюда нельзя. Посторонним вход запрещен. Видал? — он ткнул в табличку.

И вправду, на воротах висел такой знак. Недоброжелательный. Отпугивающий случайных проходимцев. Но я-то не такой.

Поэтому я не поддался. Уперся, когда старичок начал подталкивать меня прочь.

— Э, отец, ты чего такой негостеприимный? Я к Прорабу.

Сторож перестал толкаться. Поглядел на меня испытующе. Пожевал толстыми губами.

— А ты кто такой будешь?

Ага, знает значит. Я достал из кармана сигареты. Импортные, «Camel». Вручил деду.

— Держи, отец. Мы с тобой теперь часто встречаться будем. Я теперь заместо Прораба.

Сторож с благодарностью принял подношение. Оглядел меня с головы до ног. Хмыкнул. Посторонился.

— Ага, вот оно как. Ты значит, тот самый. Как там тебя… Грек какой-то древний.

Я прошел в ворота. Внутри чистенько, аккуратно. Дорожки, скамеечки, нечто вроде парковой зоны.

Деревья высажены, правда, еще тонкие и хилые. Молоденькие. Штук пять машин стоит, «Волги» да «Жигули». И еще молоковоз