Гардемарин (СИ) - Андрей Алексеевич Панченко Страница 8

современный человек, живший в Советском Союзе, и не расист, циничное и жестокое высказывание Ёба меня покоробило. Я-то прекрасно знал, что как раз эти европейские твари, к которым я волей случая попал на корабль, и есть самые настоящие животные! Они считают себя в праве делать всё что угодно только из-за цвета своей кожи! Главное не сорваться и не наделать глупостей, вскоре я наверняка стану свидетелем различных гнусностей и мерзостей.

— Я, уважаемый Ёб, пожалуй воздержусь от твоего предложения — скривился я от отвращения. Но Ёб понял меня по своему.

— Ты аристократ Виктор, а нам, простым матросам, которые годами проводят в плавании, и эти образины в радость. Хотя я понимаю тебя, негры — это не люди, и возлежать с ними почти сравнимо со скотоложством, но что делать? Природа требует своё. Такова жизнь, не все родились с золотой ложкой во рту!

Корабль без происшествий достиг бухты и вскоре подходил к выбранному мной острову. Вокруг был тропический рай, изумрудный цвет воды, белоснежный песок, красивые белые облака на голубом небе. Остров утопал в зелени. Скоро это место будет обезображено топорами европейцев, которые срубят деревья для починки своего судна и костров, берег обагриться невинной кровью. Крики насилуемых и избиваемых людей заменят красивые пения птиц. Это место превратиться в ад на земле.

Глава 4

Работа спорилась, каждый матрос знал, что ему делать. Кренгование для команды дело привычное, ни один год в плавании, при этом преимущественно в тёплых морях и океанах. Составов для обработки днища корабля предотвращающих обрастание ещё не придумали, так что чистить и чинить корпуса в процессе плавания тут в порядке вещей.

Капитан уверенно загнал корабль на песчаный пляж в прилив, и корабельный плотник тут же установил систему блоков на мачтах. В это время команда снимала с судна всё, что может повредится при большом крене. На берег, с помощью шлюпок, отправились орудия, и некоторая часть продовольствия и груза. Как мне объяснил Ёб, при кренговании бывали случили, когда сорвавшаяся с креплений пушка, пролетев по артиллерийской палубе проламывала противоположный борт корабля, и поэтому, если есть такая возможность, капитан предпочитал не рисковать и снимать артиллерию при проведении ремонта.

Заведя концы за скалы и прибрежные деревья, команда приступила к наклону корабля, обнажая левый борт. Когда ремонт и просмолка левого борта будет закончена, процедуру повторят в обратном порядке и займутся правым бортом.

Комиссия в составе капитана, корабельного плотника и боцмана, осмотрела корпус и определила объём и порядок проведения работ, а матросы в это время уже набросились на днище, отскребая и сбивая с него наросты бентоса. Кок и врач командовали обустройством лагеря на берегу, канониры устанавливали свои пушки в импровизированные береговые батареи, помощники плотника ушли на поиски подходящих деревьев для изготовления стеньг, парусный мастер возился с такелажем и парусами, солдаты отправились на охоту и только мне казалось тут нет никаких дел.

Не любит наш капитан, когда бездельничают, вот и я нашёл себе работу. Вытащив из штурманской кондейки флаги и вымпелы, я делал вид, что перебираю и чиню имущество которое числилось за мной. Развесив на просушку многочисленные флаги и вымпелы и, определив которые из них стоило бы подшить, я занялся изготовлением лага, которого у нас не было. Отметки на корпусе и морская пена меня не устраивали, скорость судна так было определить невероятно сложно и требовался хороший глазомер и опыт, которого у меня не было. Делать я собирался обычный механический лаг, который состоит из деревянного треугольного поплавка в виде сектора со свинцовым грузом внизу, для придания вертикального положения, и линя. Конструкция простая как колесо, линь крепится к деревянному сектору тремя стропами по углам и наматывается на вьюшку. На лине, с определенным шагом были завязаны узелки. Пользоваться таким лагом не сложно, его до сих пор применяют, иногда даже на современных кораблях, и я имел опыт его использования. Доска выбрасывается за корму и пересчитывается количество узлов, ушедших за борт за определённое время. Именно так и пошло измерение скорости судна в узлах. Один узел численно равен одной морской миле в час.

Капитан посматривал на меня, но молчал не вмешиваясь, только одобрительно кивая головой. Что такое лаг он знал, ими уже пользовались все кроме голландцев. Признать эффективность этого прибора ему не позволяла гордость, тем не менее мне он его создавать не мешал. Эти продвинутые, для своего времени моряки, серьёзно держались своих традиций и будь я голландцем, возможно офицеры корабля и высказывали бы мне своё «фи!», однако мне, как иностранцу, да ещё и не полноценному штурману в их понимании, простительно было пользоваться изобретением врагов. Сейчас мы были на острове, местоположение которого достоверно известно, а вот в открытом море, по голландскому методу определить координаты было невероятно сложно. Имея лаг, я теперь буду вести отсчёт именно с этого места и точность расчётов повыситься в разы!

Не торопясь, и делая перерывы, я закончил со всеми своими делами за пару часов. Теперь надо было заняться собой. Отсутствие гигиены жутко меня напрягало. Одежду тут стирали только тогда, когда тебя зальёт волной во время шторма, в остальное же время все жили принципом: «засохнет и само отвалиться!». Это касалось и матросов, и офицеров, только офицеры были гораздо чище из-за того, что меньше пачкались и имели больше сменной одежды. Незаметно ускользнув, я нашёл подходящий пляж с бухточкой, в которую из джунглей вытекал небольшой пресный ручей и как следует вымылся и выстирал все свои вещи.

Вечером все матросы получили двойную порцию рома, на берегу жарко горели костры, а на импровизированных вертелах жарились несколько кустарниковых свиней. Впервые за несколько месяцев команда могла вволю наесться мяса, и отдохнуть на твёрдой земле. Я уже сидел в компании унтеров, ожидая свою порцию свежатины, когда меня неожиданно пригласили к костру капитана и офицеров.

— Виктор! Сегодня ты ужинаешь с нами! — безапелляционно заявил мне, уже хорошо так поддатый капитан — хочу с тобой поговорить!

— Как скажите господин, капитан, сочту за честь! — выдал я, усаживаясь за настоящий стол, который притащили с корабля.

Тут помимо мяса был и настоящий свежий хлеб, а также вино и какие-то фрукты. Жрать хотелось сильно, но я дождался, пока мне в тарелку не положат отборный кусок грудинки, и капитан не прочтёт молитву. Особо религиозными голландские матросы не были, однако соблюдали положенные ритуалы. Заправив салфетку и взяв в руки нож и вилку, я приступил к трапезе.

— Ха! Я не ошибся, ты дворянин мальчик! — пока я ел, капитан украдкой смотрел на меня