Начальник милиции. Книга 3 - Рафаэль Дамиров Страница 8

— С одной стороны лес, а с другой семья какая-то участком владеет. Не знаю, кто такие, мы там редко бываем.

— Ладно… Так что насчет Алёны? Поможешь ее обработать?

— А то! Конечно помогу. С тебя мороженое.

— Друзья всегда помогают бесплатно. А напарники — тем более, — подмигнул я.

— Так я просто попросил. Не за услугу, а по-дружески.

— Возьми трешку, — я протянул купюру. — И купи Мухтару ливерной колбаски. Себе эскимо. А сдачу себе оставь.

— Спасибо, Саныч, — благодарно выдохнул Серый.

Видимо, Алена карманными деньгами его совсем не баловала, возможности такой не имела.

— А колбасу какую купить? — уточнил Серый. — В универсаме-то два вида ливерной продается.

— По рубль двадцать которая. Она всегда в наличии есть.

— Это которую «собачья радость» называют? — ухмыльнулся тот.

— Её самую. Ему она и правда в радость, сегодня он заслужил.

* * *

Отправив Серого и Мухтара за мороженым, за колбасой и на речку, я переоделся в гражданское и направился к Пистону.

Квартиру его нашел без труда, хоть и ни разу у него не был. Адрес его я давно держал у себя в блокноте на всякий случай. И вот этот случай настал.

Оказалось, что он живет один в относительно новой кирпичной трехэтажке, хотя я хорошо помню — всё говорил про каких-то женщин в разговоре.

Несмотря на рабочий день, Пистон оказался дома.

— О, привет, Начальник… — испуганно вытаращился он на меня.

— Привет, предатель, — ухмыльнулся я. — Чего встал в проходе? В квартиру не приглашаешь.

— Да, конечно, заходи, Начальник, — Пистон попятился в прихожей, впуская меня внутрь.

Я вошел, хотел поначалу даже не разуваться, ведь ожидал увидеть в квартире что-то вроде бичевника, ну или, по крайней мере, срач знатный, как у среднестатистических алкашиков. Но, оглядевшись, с удивлением обнаружил, что линолеум чист. Обои простенькие, но временем не покороблены, тараканами и мухами не загажены. Потолок сверкает белизной известки. На потолке плафоны и пластмассовая люстра в комнате, а не голые лампочки, свисающие на заскорузлых проводах, как я ожидал увидеть. В общем, обычная однушка со старенькой, но приличной мебелью и даже с цветным телеком, транзисторным приемником и холодильником «Бирюса». Последний показался мне и вовсе новым.

Раз такое дело, я разулся и только тогда прошел в комнату. На комоде телевизор «Рубин» — этак по-советски накрыт плетеной паутинкой из белых, как иней ниток.

У стены диван, застеленный пледом в распространенную рутинную клетку, на окне — мясистый фикус, на стене цокают ходики с маятником. Ну никак не подумаешь, что здесь проживает алкаш. Или хотя бы вообще мужик. Скорее, женщина. А еще скорее — бабушка. Не хватало еще жирного рыжего кота на диване и чая с малиновым вареньем.

— Не понял, Пистоша, — я удивленно озирался. — Это твоя хата?

— Моя, Начальник, моя, — гордо кивал тот.

Увидев, что бить и ругать я его вроде не собираюсь, он немного расправил крылышки, которых у него раньше и не замечалось.

— И за какие-такие заслуги, — вызнавал я, не тратя времени на реверансы, — тебе отдельная хата досталась? Ты нигде не работаешь, пьешь… И еще вопрос — живешь ты на какие барыши?

— Так я бутылки сдаю, ага, мне хватает…

— Ты мне тут фуфло не вкручивай, говори, чья хата! — поднажал я

— Моя, правда моя. Прописку могу показать, от бабки она мне досталась. Помёрла недавно Агриппина, вот и свезло мне.

— Ясно… И давно помёрла?

— Второй годик пошел…

— А живешь на что? Опять же смотрю, и телек у тебя, и холодильник имеется. А это что такое? Ба! Да это же телефон!

Я поднял трубку, оттуда полился непрерывный гудок.

— Он еще и работает? А кто абонентскую плату вносит? С бутылок-то не разбежишься слишком. Это же сколько пить надо, чтобы на сдаче стеклотары заработать можно было?

Я спрашивал у него это не как мент. Мне надо было знать, чем этот гаврик живёт.

— Дык я не свои бутылки сдаю, Начальник! — зачастил тот. — Я по городу собираю. В мусорках выискиваю, особенно на площади и в парке — чебурашки хорошо идут. Там они, бывает, целыми стаями попадаются. Ну и колымлю иногда, конечно. Вот сезон был — на дачах да на огородах землю копал, картошку садил. Там, конечно, в основном бутылкой расплачиваются, но когда водки много, то она и мне такой же товар — ее же и на картошку, и на сало, да на что угодно обменять можно. Водка же у нас — считай вторая деньга, наравне с рублем, а то и лучше. За водку дефицит можно взять, а за рублики — хреночки. Только что зарплату водкой не выдают, вот и вся разница.

Я чуть не выдал: не переживай, скоро начнут. Но сдержался и махнул на него рукой по-хозяйски. С такими гавриками только так себя и держать.

— Ладно, — кивнул я. — Считай, что отмазался. Верю…

— Ф-ух, Начальник! — помотал головой Пистон, но уже с некоторым облегчением. — Напужал ты меня! Я думал, ты меня крепить пришел, в казенный дом тащить.

— Да? — вскинул я на него бровь. — А есть за что?

— Ну как же? За тунеядство! Сам же про доходы только что спрашивал.

— Я к тебе по другому вопросу, Пистон. Слушай и не перебивай. А лучше сядь. Сел, говорю! — гаркнул я погромче, и тут уж Пистон так и рухнул на диван.

Я сел на стул напротив и продолжил.

— Короче, Пистоша, жопа тебе настать может. Валить тебе надо.

— Куда валить? — алкаш сглотнул. — Какая еще ж-жопа?

— Кирдык! Амба! Хана! — выпалил я. — Что еще не понятно?

— Как это кирдык? За что?.. Я кому плохо что сделал?

Хотелось напомнить, что посредством его вранья чуть мне полный кирдык не сделался, но я не стал отвлекаться от дела.

— А Интеллигент кому плохо сделал? А Самокрутова и Черпакова помнишь? Это к которым ты, падла, меня в засаду привел. Они кому плохо сделали? Ну, если меня не считать? А? Короче, Пистон-покемон, все они сейчас на сковороде в аду жарятся, и ты следующий.

— Я-а-а?.. След-дующий? — зубы алкаша отбили дробь, совсем струхнул мужичок.

Главное, от цирроза умереть не боится, а