Юрий Корчевский - Вещий. Разведка боем Страница 9

А чего? Удобная вещь. Маленький железный шар или груша на кожаном ремешке, петля надевается на запястье, сам грузик прячется в рукаве. Со стороны ничего не видно, не мешает, а в нужный момент точный и дальний бросок – до двух метров – может решить исход схватки. Брошенный точно и сильно кистень мнет шлем, а уж при попадании в лоб отправляет противника прямиком на небеса.

Кузнец долго выспрашивал, какой кистень мне надобен – форма, вес, нужны ли грани, какой длины ремешок. Наконец ему это надоело, он вытащил из ящика несколько кистеней, один надел мне на руку, показал на стену кузни:

– Бей!

Я размахнулся и ударил. Кистень отскочил и чуть не задел меня обратным отскоком в грудь. Кузнец удивленно на меня уставился:

– Да ты что, паря, кистенем никогда не пользовался?

– Не приходилось как-то, – смутился я.

– Эх, ек-макарек. Ладно, возьми пока вот этот, он полегче будет. Попользуйся, набей руку. Потом придешь – дам потяжелее. Легким только незащищенного противника бить можно или на охоту с ним ходить, на зайца или лису – с лошади. Для противника в броне лучше иметь потяжелее и с ребрами, вроде этого, – он показал граненый шар. – Ребра скользить по броне не дают, будет удар скользящий – вся сила в сторону уйдет. Понял ли?

– Понял.

Отдав немалые деньги – дорого железо на Руси стоило, – пошел домой. На деле же пользоваться кистенем я не умел. Ножи метал неплохо, бумеранги кидал, саблей владел, как гурман вилкой. Но – кистень?

Зайдя на заднем дворе за дровяник, я начал кидать кистень. Летел он не туда, куда я хотел, часто отскакивал, попадая в грудь, ноги, руки и один раз – чуть ли не в лицо, реакция спасла.

После полудня упражнений я понял, что нужен учитель, наставник. Конечно, после длительных тренировок я и сам до всего дойду, но только дурак учится на своих ошибках. В Нижнем я, кроме Ивана, почти никого не знал, к кому бы обратиться. Саблей здорово владеть меня Павел научил, думаю – кистенем умеет пользоваться значительно больше народу, но как найти мастера? Сабля, тем более хорошая сабля, типа дамасской, стоит дорого, иногда очень дорого, дороже целой деревни вместе со всеми жителями и живностью. Кистень, особенно если не железный, – значительно дешевле. Конечно, те люди, которые часто рискуют жизнью и применяют оружие регулярно, к нему относятся уважительно, даже трепетно. Но прочий люд – скорее как к необходимости иметь какую-то защиту, желательно – недорогую. Вот и делали сами кистени из кости, свинца, мореного дуба – любого материала, лишь бы он был дешевый и тяжелый. Я и сам склонялся вначале к свинцу, но он хорош только по незащищенной цели. Если на противнике доспех или щит, свинец просто сам расплющится. Хороший кистень при ударе легко ломает дюймовую доску. Это я сам видел, своими глазами. Но вот какое-то предубеждение к кистеню было. Теперь надо исправлять ошибку.

Было еще одно обстоятельство, занозой сидевшее в душе, – я не умел стрелять из лука. Сам лук, если он качественный, стоит дорого, к нему еще надо иметь напалечник, защиту на запястье, стрелы хорошие и, стало быть, тоже дорогие. Но главное даже не цена. Татары учатся стрелять из лука с детства. На мастерское владение уходят годы. Поэтому я решил не тратить время зря и остановился на арбалете – стреляет точно, сильно, и после первоначальных навыков стрельбы из «калашникова» осваивается легко. А еще я склонялся к мысли о приобретении пистолета и мушкета. Мушкетон гишпанский здорово мне помог, когда дочь купеческую из плена выручал. Жалко – пришлось его оставить в Москве. Ну а теперь надо осваивать кистень – самое распространенное оружие после ножа. Времени было полно, и я отправился на разведку.

Я знал, что в Нижегородском кремле стоит постоянное войско, а не ополчение, как в других городах. Слишком близко Казань, слишком часты набеги татарские.

Вот и кремль. Хорош! Толстые каменные стены внушали уважение и уверенность. У Дмитриевских ворот стояли ратники, но пропускали всех желающих, коих было множество. В кремль шли верующие: там стояли два лучших городских собора – Спасский и Михайло-Архангельский. Шли обиженные пожаловаться наместнику, резиденция которого была здесь же. Шли строители – ведь кремль строился долго, не один год. В общем, неиссякаемый поток.

Вид от стен кремля открывался чудесный – стрелка Волги и Оки, бескрайнее море леса. Красотища, одним словом.

Дружинников я нашел у Тайницкой башни, они лениво дрались учебными деревянными мечами. Видно было, что занимались для проформы и занятие это им обрыдло.

Подойдя к одиноко стоящему ратнику, я поинтересовался, кто хорошо владеет кистенем и может меня научить. В ответ ратник критически меня осмотрел, повернулся к своим товарищам и крикнул:

– Эй, тут спрашивают – кто кистенем драться может?

Ратники побросали деревянные мечи – а как же, хоть какое, но развлечение появилось. Не спеша подошли, обступили. Посыпались насмешки:

– Ты глянь, Митяй, он и саблю нацепил для важности. Слышь, скоморох, ты хоть пользоваться ею умеешь?

– А ты проверь, коли охота. Только не на деревяшках.

– Так я же тебя сразу в капусту порублю! – заржал дружинник.

Я молча обнажил саблю, дружиннику сунули в руку меч. Ратники расступились, образовав круг. Дружинник сразу же сделал выпад, я легко уклонился. Парень обозлился, тем более товарищи его подначивали:

– Егор, ты же обещал его порубить! Не сможешь – так пиво в трактире на всех покупать будешь.

По тому, как парень владел мечом, я понял, что подготовка у него неважная. Я мог бы убить его не один раз, но это – уже неприятности со всей дружиной и наместником или посадником, – я не интересовался, кто правит в городе. Поэтому я решил измотать противника, но крови не проливать.

Лицо парня покраснело, на лбу выступили крупные капли пота, стекая ему в глаза. Чем больше он двигался и злился, тем спокойнее я становился – даже не запыхался.

Все-таки пора кончать цирк – заденет ненароком. Я легкими касаниями сабли разрезал ему рубашку и штаны, а потом выбил меч из его руки и приставил клинок сабли к горлу.

– Берешь свои слова назад?

Неохота, ох неохота парню было брать свои слова назад, да выбора не было.

– Беру, извини, – тяжело дыша, прохрипел дружинник.

Я отпустил его. Парень подобрал меч и затесался среди ратников.

– Эй, молодец, ты где так саблей владеть научился?

Оказывается, пока я дрался, вокруг нас собрались все свободные дружинники и даже горожане. Незаметно подошел воевода, и дружинники расступились перед ним, позволяя видеть бой во всей красе.

– Жизнь заставила.

Воевода подошел ближе.

– Я видел почти весь бой. Клянусь – так владеть саблей никто из них не может, хотя воины все опытные и храбрые. Ты раньше дружинником не был?

– Не сподобил Господь, – соврал я.

– Хм, я бы тебя с удовольствием взял. Ты чем хлеб добываешь?

– Охранником я у купца.

– Талант пропадает. А пришел чего?

– Хотел, чтобы кто-нибудь научил кистенем пользоваться.

– Чего?

Я повторил. Воевода захохотал, глядя на него, засмеялись и остальные ратники. Утирая слезы, воевода сказал:

– Первый раз вижу мужа, что саблей владеет, как архангел Михаил, а кистенем пользоваться не умеет. Да в Нижнем каждый тать с отрочества кистенем владеет, как ложкой. Ты откель такой?

– С княжества Литовского, русин, – опять соврал я. Ну не рассказывать же им о Москве двадцать первого века или о службе у князя Овчины-Телепнева.

В принципе, я ничего предосудительного не совершил. Если бы я оставил поле боя или был уличен в воровстве или душегубстве, то по всем городам меня искали бы люди Тайного приказа. Но не хотелось мне, чтобы знали о моей службе у князя. Не все любили придворного, к тому же – скажи я о бывшем месте службы, это известие рано или поздно дойдет до князя.

– Понятно, вечно в княжестве Литовском не как у людей. То-то я слышу – говор у тебя не местный.

Говор у нижегородцев и впрямь был особый – окали страшно, москвичи акали, а вятичи смешно смягчали окончания слов.

– Так пойдешь в дружину?

– Подумаю пока.

– Ну-ну, коли надумаешь – приходи. Давненько так сердце не радовалось, на схватку глядючи. Знавал я шляхтича одного, тоже саблей отменно владел – от лихоманки сгинул. А насчет кистеня, – воевода ткнул пальцем в тощего, высокого ратника, – Михаил, подь сюда.

Ратник подошел.

– Научишь… э-э-э… как там тебя?

– Георгий.

– Вот научишь Георгия кистенем владеть – все равно дурью маетесь.

Воевода повернулся ко мне:

– Деньги-то есть?

– Есть немного.

– Вот и славно, Михаил много не возьмет, однако же каждый труд вознаграждаться должен.

Почему я назвался Георгием – сам не пойму. В принципе, в святцах Георгий и Юрий – одно и то же имя.