Олег Кожевников - Будущее в тебе. Комбриг Страница 9

В управлении кадров РККА со мной особо не чикались. Сразу провели к начальнику, и тот, даже не поднявшись со своего стула, тут же объявил:

— Товарищ Черкасов, приказом Наркома обороны вы назначаетесь командиром седьмой противотанковой артиллерийской бригады. Она ещё не сформирована, имеется только приказ о её создании. Вот вы и займётесь её формированием, обучением людей и превращением этого подразделения в грозную боевую силу. Вы, командир молодой, энергичный, я думаю, у вас это получится. Да и опытные товарищи вам помогут. Всё, у меня сейчас совершенно нет времени, нужно спешить на совещание к товарищу Тимошенко.

Генерал-лейтенант всё-таки поднялся со своего кресла и протянул мне руку. Я, ошарашенный его словами, как манекен подошёл и пожал его дряблую ладонь. Потом всё-таки набрался смелости и спросил:

— Товарищ генерал-лейтенант, я же всё-таки не артиллерист, а пехотный командир. Как я могу командовать артиллерийской частью?

— Э-э-э, батенька мой, об этом нужно было думать, когда выступали на совещании перед товарищем Сталиным. Теперь есть приказ и его нужно выполнять. К тому же, это совершенно новая форма организации воинской части, и артиллерия в ней будет играть не главенствующую роль. Но об этом вы поговорите с начальником Генштаба, товарищем Жуковым, он вам всё подробно объяснит. Так что, дерзайте, товарищ подполковник. Больше я вас не задерживаю, до свидания!

Он опять пожал мне руку, а потом уселся обратно на своё кресло. А я, развернувшись, чуть ли не строевым шагом вышел из кабинета. После этой аудиенции началось реальное моё вхождение в должность командира бригады. Беготня по отделам продлилась до самого вечера. На следующий день предстояла встреча с самим начальником Генерального штаба, генералом армии товарищем Жуковым. Обратно в общежитие я возвращался со звоном в голове. Как пришёл, сразу же улёгся на кровать. Нужно было постараться уснуть, завтра предстоял ранний подъём, а потом, такой же, как сегодня сумасшедший день.

Как я ни старался прогнать из головы все мысли, но одна фраза всё равно билась в воспалённом мозгу:

— Комбриг! Представляешь, Юрка, ты теперь комбриг! Обалдеть и не встать!

С такой последней мыслью я провалился в свой удивительный сон. Мне снилось, что мы с Ниной едем на большой, чёрной открытой машине и нас буквально засыпают цветами. Одним словом, мы ехали как папанинцы после своей героической эпопеи.

Глава 4

Утро я встретил с полным ощущением счастья и довольства собой. Ещё бы, проспал больше девяти часов, хоть и один, но зато в какой должности. Командир бригады! Если вдуматься и представить, что полтора года назад я был всего лишь Ванькой-взводным, то этот колоссальный карьерный взлёт был просто уму непостижим. Кроме третьей шпалы в петлицу я теперь ещё и обладатель отдельной квартиры и это в первый раз, за можно сказать, две моих жизни. Ух, как будет рада этой жилплощади Нина. Я с удовольствием представил, как меня зацеловывает моя девчонка.

Но вдруг эту эйфорию счастья смыла чёрная волна знания неотвратимо наступающего будущего страшного события. Скоро война! И ты будешь отвечать за судьбы многих тысяч людей. По штату моя бригада должна насчитывать 5322 военнослужащих. Это тебе не командование взводом или ротой. Там ты знал любого бойца лично и представлял, что можно от него ожидать. Теперь же ты просто физически не сможешь изучить характер каждого человека, поэтому нужно, в первую очередь, подбирать надёжных помощников. Тех, кому ты доверяешь и уверен в их профессиональной компетенции. К сожалению, подбор командиров осуществлял не я, а, по ведомым только ему критериям, управление кадров Наркомата обороны.

Чины из Наркомата за свои решения держались крепко. Даже не смотря на то, что я, потрясая своими орденами, утверждал, что в формировании 7 ПТАБР заинтересован лично товарищ Сталин. Исходя из заинтересованности первых лиц страны в боеспособности нового формирования, требовал зачислить в бригаду людей из моего списка. Но, несмотря на все потуги, из всего перечня, а там было более двух десятков фамилий, мне удалось добиться обещания, что только по шести командирам будут подготовлены приказы об их переводе в 7 противотанковую артиллерийскую бригаду, из них двое принадлежали к младшему комсоставу. Из старшего комсостава удалось протащить только одного, это начштаба бывшего моего батальона Пителин. К моему счастью, он был уже не капитан, а майор и по званию, с натяжкой, но подходил к занятию должности начальника штаба бригады. Сейчас Михалыч проходил службу в оперативном отделе штаба 100 стрелковой дивизии. Это назначение стоило мне самых больших сил и хождений по кабинетам Наркомата обороны. Ещё бы, должность начальника штаба бригады была одна из основных и на неё уже была определена кандидатура опытного артиллериста.

Ещё одна номенклатура, за которую я упорно держался и бодался с чинушами из Наркомата, это должность моего заместителя. Я очень хотел, чтобы им стал бывший мой командир батальона, капитан Сипович. Тем более, что теперь он майор, Герой Советского Союза и вполне мог занять должность заместителя командира бригады. Но это мне пробить никак не удалось. Аргумент был один — Сипович не артиллерист. А если его назначить, то в тройке командиров бригады не будет ни одного профессионала. А это всё-таки артиллерийская бригада, и хоть один из начальствующего состава должен быть из этого рода войск. Одним словом, заместителем назначили подполковника Осипова Виктора Александровича. Это был опытный артиллерист — до этого назначения он был командиром гаубичного полка РГК.

Я всё-таки согласился на это назначение, когда узнал о его боевом пути. Мужик участвовал ещё в первой мировой войне — был наводчиком орудия. Потом служба в частях Красной армии. Во время столкновения с японскими милитаристами, командовал артиллерийским дивизионом. Во время Финской войны это был уже гаубичный полк. По всем изученным мною документам Осипов был опытный вояка, хорошо умеющий выполнять своё дело. Не какой-то выскочка типа меня, а действительно знающий человек, который на своей шкуре прочувствовал, какие подводные камни встречаются в артиллерийской жизни. В глубине души я понимал, что такая подпорка, как опытный в артиллерии человек, мне просто необходима.

Следующие назначения в свою бригаду, которые я пробил, стоили мне гораздо меньших сил. Перевод Валерки Сомова, приятеля ещё по лейтенантским временам, согласовали сразу. Предложение об откомандировании в новую часть бывшего моего старшины, который теперь имел звание интендант 2 ранга, приняли практически без разговоров. Единственное, что по своему званию он не проходил на должность зам. по тылу. Но я посчитал это не таким уж и существенным. По любому, если уж Тарас Стативко будет участвовать в хозяйственных делах и снабжении бригады, то в решающий момент мы будем обеспечены самым необходимым для эффективных боевых действий. Пусть даже уже назначенный зам. по тылу найдёт кучу объективных причин, мешающих снабжению формирующейся бригады, Бульба придумает способы добыть необходимые ресурсы. Хитрый хохол объегорит даже систему снабжения всего округа. Вся армия будет жевать чёрствые сухари, а его часть будет питаться парным мясом. Ещё я подумал:

— Если навязанный приказом зам. по тылу попытается прижать Тараса, то я его самого прижму. Если будет нужно, в бараний рог скручу. Бульба, я знаю, без пользы для своего подразделения ни одной банки тушёнки налево не пустит, а вновь назначенный зам по тылу ещё неизвестно какой человек. Ладно, что заранее о человеке плохо думать. Тарасу скажу, он быстро определит, что это за личность.

Третий человек, за которого мне пришлось побороться — это бывший мой взводный, старший сержант Курочкин. После Финской войны, ещё, когда он находился на излечении в госпитале, ему по моемому представлению, даже без окончания военного училища присвоили звание — младший лейтенант. После выздоровления направили обучаться на краткосрочные курсы. Обучение должно было продолжаться один год. По моим прикидкам, Ряба уже должен был закончить эти курсы и получить звание лейтенанта. Если даже он ещё продолжал учиться, ничего страшного. Если будет такая команда, досрочно закончат обучение и быстро аттестуют на лейтенанта. Получится примерно так же, как и со мной. В Академии даже наш ускоренный курс должен был обучаться два года. Однако я по воле высшего руководства получил Свидетельство об окончании Академии, проучившись там чуть больше года.

Кроме этих четверых человек мне разрешили взять в бригаду ещё не более двух младших командиров. Естественно я вписал в заявку старшего сержанта Асаенова и сержанта Кирюшкина. Куда же я мог деться без Шерхана и Якута, без людей, которым мог всецело доверить свою спину. В этот день я ещё попытался добиться перевода в 7 ПТАБР Осипа Шапиро, но мне было сказано, что этот вопрос можно решать только в Политуправлении.