Олег Здрав - Колхоз – дело добровольное Страница 9

Как мог, успокоил отца, развеяв подозрения, заодно выложил «уникальную» информацию, якобы полученную от мента:

— У него свояк в Волгограде взял такую же «пятерку», ох и намучился с ней. Оказывается, ремень ГРМ не служит полный срок, и вместо положенных 25 тысяч выхаживает всего 10–15 тысяч. И отверстие для кривого стартера не предусмотрено – намучаешься выставлять зажигание.

Полученная информация озадачила владельца белой пятерки.

— Можно снизу головкой с ключом вал провернуть, — не очень решительно предположил батя.

— А уникальный редкий ремень где возьмешь, если на трассе оборвет? Набор головок у тебя в машине всегда лежит? — злорадно припоминаю будущее.

— Запасной ремень можно купить заранее, — без особого энтузиазма выдал родитель.

Ну, что же, миссию по предотвращению трехдневной робинзонады в степях под Ростовом выполнил – уже не зря в прошлое провалился.

Больше ничего интересного не случилось. Весь вечер прошел в моих сборах, даже программу «Время» толком не посмотрели. Бате в шесть утра на линию, он рано спать ложится, а мамочка до часу ночи будет сводить дебет с кредитом, стуча по клавишам «Электроники», и не найдя потерявшиеся на шестидесяти страницах сорок копеек, пересчитывает их по третьему разу. До недавнего времени считать приходилось на счетах, теперь же есть калькулятор, и это реальное счастье для бухгалтера того времени.

Модная сумка «Олимпиада-80» на плече, кепка-бейсболка «Речфлот», югославские кроссовки «Томис», белоснежная футболка навыпуск, наглаженные штаны – красавец, хоть сейчас на обложку «Пионерской правды». Если думаете, что я один так вырядился, то ошибаетесь!

В колхоз – как на праздник, даже лучше. Поскольку праздник этот длиной в целый месяц, и народ одевается во все самое лучшее и красивое. Причем, некоторые имеют до двух-трех смен модной одежды, особенно девушки. У меня же из козырей в сумке – ослепительно алая импортная рубашка с отложным воротником. Бестселлер дискотеки, к сожалению носить её получится не часто, очередь на неё за неделю уже сформирована. Зато мне достанутся джинсы на вечер по бартеру. Колхоз – он такой!

— Привет, Мороз, нормально вчера добрался? — Андрюха появился, в тех самых джинсах, что на обмен пойдут.

— Нормуль. Всё путем. Штаны сам делал? — киваю на явный самопал. Если бы не знал точно, то все равно легко догадался, что «фирма» пошита на коленке.

— Что, так заметно? — искренне разочарован фальсификатор. — Я даже бирку импортную пришил.

— «АТ&T», — не сдерживая смеха, читаю «лейбл» на заднем кармане. — Не знал, что Американская телефонная компания шьет джинсы.

— Правда? — только, что не чешет в затылке одноклассник. — А ты откуда название этой фирмы знаешь?

Приходится выкручиваться.

— В книге «ЦРУ против СССР» прочитал, они секретное военное оборудование для империалистов делали, вот и запомнил.

Надо бы осторожнее, и следить за языком внимательнее, хотя Андрюха ни в жизнь не сдаст, но как говорится, береженого не конвой бережет.

— Сань, ты только не говори никому, ладно. Засмеют ведь гады, а у меня на дискач больше одеть нечего.

— Замазано, — легко соглашаюсь, самому их носить.

Между тем, народ прибывает, и к назначенному сроку около школы собирается огромная толпа, увешанная рюкзаками, сумками и баулами. Если учесть, что кроме выходных нарядов нужна ещё и рабочая сменная одежда, теплые вещи и обязательные сапоги резиновые, то понятно, что одним багажным местом не обойдешься. Поэтому, в дополнение к модной сумке через плечо у меня имеется необъятный саквояж из кожзама, и болоньевая авоська с продуктами – как ни отмахивался, но пришлось взять – с заботливой мамочкой спорить бесполезно. Впрочем, неожиданно она оказалась права – в дороге кормить никто не собирался, поэтому харчи пришлись весьма кстати, братски добавленные в общий котел и поделенные на всех.

После обязательной переклички объявляется погрузка в автобусы, но это лишь промежуточный вид транспорта на сегодня. Пыхтя и переваливаясь с боку на бок, новенький «Лиаз», прозванный в народе «пылесосом», выползает со школьного двора и берет путь к речному вокзалу, следом коптят ещё два таких же, набитых школьниками, автобуса.

Интересно, как мы влезем в один трамвайчик? Навскидку, народу в два раза больше, чем может вместить старенький речной «Москвич» послевоенной постройки, на котором мы летом в ЛТО ездили.

Опасения оказались напрасными, у дебаркадера, сияя свежей заводской краской, красовалась новенькая «Москва-137», куда с легкостью поместились почти три сотни будущих работников лотка, ведра и молотка.

— Морозов, ты почему без значка? — и как я мог забыть об этом «проклятии колхозов». Передо мной Жаннка Лимонова, комсорг класса – редкостной силы упертости зануда и кровопийца.

— На партикулярном платье знаки воинской доблести не принято носить. В переводе на русский – значок положен только на школьном костюме. Если иное указано в Уставе ВЛКСМ, то просьба указать этот пункт и номер статьи, чтобы мы могли убедится в законности твоих требований, — под веселое ржание класса поставил на место активистку. С ней иначе нельзя, весь мозг высушит. Впрочем, все равно высушит, но по крайней мере в общем порядке, в составе класса, а не индивидуально.

Обиженный комсорг не нашла, что возразить по существу, лишь её свирепый взгляд обещал вал неприятностей в ответ.

— Комсомолец носит значок по велению сердца, а не по инструкции! А с тобой мы ещё разберемся, — и гордо задрав носик удалилась, не иначе, как готовить очередную пакость.

— Зря ты Лимонку отбрил, она теперь всех замучает своей добротой, — нарисовался рядом специалист по браговарению.

— Таможню как прошел? Контрабандный ром через домашнюю границу пронес?

— Обижаешь, мои идеи всегда срабатывают в лучшем виде. Никто ничего не заподозрил, хотя папаня весь вечер вокруг банки ходил, чутье у него будь здоров, но вскрывать поленился – я машинкой закатал. И вовсе у меня не ром, пил я кубинский – гадость редкостная, мой рецепт во сто раз лучше.

Значок мог бы и захватить, вдруг пригодится – премию или грамоту получить, или на официальном мероприятии постоять в первом ряду без этого атрибута принадлежности к славному племени комсомольцев никак нельзя. И ведь подсказки на каждом углу, в прямом смысле, — улица на которой мы сейчас живем называется причудливо и незатейливо одновременно: «Имени 50-летия ВЛКСМ», о чем сообщает табличка на моем доме. Не стоит недооценивать креативность градостроителей той поры, в городе присутствует также улица «Имени 40-летия ВЛКСМ», и это исторический факт. К сожалению, необычный числовой ряд на этом закончился – юбилей в шестьдесят лет комсомолу пришелся на другие времена.

Стоит отметить, что вопреки распространенному поверью, комсомольцами были далеко не все школьники старших классов, и процесс вступления в ряды далеко не так прост, как кажется.

Для вступления в Ленинский союз молодежи требуются рекомендации не менее двух комсомольцев со стажем или же члена КПСС. Кроме того сдается «вступительный» экзамен в райкоме, где члены приемной комиссии задают каверзные вопросы.

У меня хитрый старичок, якобы служивший в Первой Конной армии с самим командармом Буденным, пытал насчет того, сколько же стоит Устав ВЛКСМ?

Ответ, что устав стоит пять копеек, согласно цене, указанной на обратной обложке книжицы, считался неверным и вел к отказу в пересдаче. На такой вопрос надо отвечать, что Устав для настоящего комсомольца бесценен! Можно добавить несколько пафосных поэтических предложений, расширив эту мысль. Я и ляпнул, что Устав мне дороже сердца – прокатило. Ветерану Первой Конной понравилось, хотя лично мне верилось с трудом, что дедушка видел усатого маршала иначе, чем в кинохронике. Число сослуживцев Буденного могло сравниться только с числом переносчиков легендарного бревна на субботнике с самим Лениным.

Тем временем теплоход отчалил, дав на прощание длинный гудок и включив бодрый марш через репродуктор.

— Птица, скажи, а ты видел когда-нибудь бетонный корабль, — внезапно озадачил одноклассника вопросом.

— Разве такие бывают? Он же потонет!

— Теоретически согласно закону Архимеда, такое возможно, — влез в обсуждение сосед с соседнего кресла – отличник и активист Лёша Куренной, будущий атаман городского казачьего войска. Впрочем, атаманов, разной степени самозванности, в свое время только я лично знал не менее десятка.

— Зачем нам теория, если мы сейчас вживую имеем возможность наблюдать это чудо природы справа по борту в окне. Иллюминаторов на нашем судне нет конструкционно – остекление круговое панорамное, даже потолок частью выполнен из тонированного стекла или пластика.