Андрей Посняков - Дикое поле Страница 9

За лесополосой показалось солнце. Умытое и радостное, оно зависло над тополями этаким апельсиново-оранжевым улыбающимся колобком, протянув поперек шоссе черные тени. Рядом с остановкой, в кустах жимолости, весело щебетали птицы, и легкий освежающий ветерок приносил с собой соленый запах моря.

В лагере сыграли подъем, и Михаил поспешил к пляжу. Хотелось все же побродить там одному, без многочисленной бегающей ребятни… хотя лагерные-то купались не у косы, но все же…

Повсюду слышались радостные крики, смех, визг — физрук и вожатые выгоняли детей на зарядку. Вот уже и из репродуктора послышалось что-то бодрое: раз-два — три-четыре, три-четыре — раз-два… А затем поставили музыку, старую украинскую песню:

Ти вышла замуж за вэсну,Ти вышла замуж за вэсну…

«Океан Эльзи»… Вовсе не противная группа, отнюдь…

— Ты вышла замуж за весну, — не замечая, машинально напевал на ходу Ратников, — вот ведь, привязалось же!

Впереди — уже рядом — блеснуло море: сине-зеленое, накрытое сверху выцветшим белесым небом. Дул легкий ветерок, над прибоем носились, кричали чайки.

Подумав, Михаил решительно зашагал к косе — решил начать с будки и лодок. Перерыл там все, да так ничего и не нашел… хотя — а что было искать-то? Записку от Артема, мол, жив-здоров, все хорошо, привет Маше?

Разувшись, Ратников закатал джинсы и, взяв летние туфли в руку, неспешно зашагал по самому краю прибоя. Серый песок, белые ракушки… банановая кожура, пластиковые пакеты, пивные банки… одноразовая посуда… использованный презерватив… еще один… и еще… Мда-а, тут много чего интересного отыскать можно!

Если и был телефон, так, скорее всего — подобрали уже. Хотя, с другой стороны, — кому он нужен-то?

— Эгей! Эй! А ну-ка, догони, попробуй!

Услыхав голоса, Михаил резко обернулся, увидев бегущих по пляжу детей — мальчика лет десяти и девочку чуть постарше. Оба белобрысые — точнее сказать, выгоревшие — загорелые. Девочка — в красном купальнике, мальчик — в длинных цветастых шортах. Ох, как они неслись, как брызгали друг друга водой, как смеялись! Взахлеб! Так беззаботно радостно, как это возможно, наверное, только в детстве.

— Привет! — Ратников помахал детям рукой и улыбнулся.

— Здрасьте, дяденька! Погода сегодня какая… правда, хорошая?

— Отличная погода, ребята! Часто здесь бегаете?

— Да нет… обычно мы там, где лагерь купается. Там вода чище.

— Зато здесь — ракушки! И янтарь!

— Янтарь? — Ратников с сомнением покачал головой. — Ну, это вряд ли.

— Нет, честное слово, янтарь — вот смотрите! — Мальчик вытащил из кармана шорт солнечно-желтый полупрозрачный камешек…

И в самом деле… янтарь. Или просто стеклышко?

— Да вы не стесняйтесь, посмотрите! Это я вот только что нашел, у старых лодок. Эльке подарил, но вот, пока храню — у нее-то ведь сейчас карманов нету!

— Молодец, — Михаил осторожно взял камешек… и ахнул!

Нет, конечно же это был вовсе не янтарь, стекло… В виде головы змейки с маленькими красными глазками… осколок браслета!!!

Не может быть! Неужели и здесь началось… Неужели и здесь можно проникнуть в прошлое? И кто-то проник…

— Дяденька, что с вами?

— Нет, нет, ничего. Просто — красивая вещица. Вы больше ничего подобного не находили?

— Не-ет. А это, правда, янтарь?

— Вынужден вас огорчить, молодые люди.

— Жаль! Но все равно ведь — красиво? Элька, побежали дальше! Вот, не догонишь больше ни за что, не догонишь!

— Я не догоню?! Ха!

Проводив взглядом убежавших детей, Ратников уселся на плоский камень и тревожно задумался. Осколок был точно «тот», Михаил узнал бы его из тысячи, из миллиона! Слишком уж много было пережито…

Но раз есть браслет — значит, должны быть — или были — и люди из прошлого. Людокрады — кому больше-то?! Кстати, и тот несчастный парнишка… то-то он вызвал такое изумление у патологоанатома! Ну, еще бы… человек тринадцатого века, естественно, отличается по метаболизму от современного, пусть хоть и немного, но отличается. У средневековых людей, допустим — тридцать два зуба, у наших современников — тридцать, а то и двадцать восемь, из которых — половины кариесных.

Да! Значит, тот парнишка — из прошлого. Сбежал от людокрадов, как-то познакомился с Артемом… А те — спокойно его могли с собой прихватить… Черт! Нехорошо! Ох, как нехорошо-то!

Однако что же делать-то? Ведь, скорее всего, база злодеев — если она есть — во-он за тем забором! За воротами. И в этот чертов санаторий — бывший санаторий — просто так не заберешься. Позвонить, что ли, Гансу, спросить, как там у него?

Миша вытащил мобильник:

— Але?

— А, Миха! — Ганзеев откликнулся сразу и, судя по веселому голосу, явно уже что-то накопал. — Короче, машинка эта — обычная, не при делах, просто заказали кирпичи привезти… Но вот Игнат Пилипыч, шофер, мужик глазастый оказался, кое-что интересное увидал, пока разгружались: гауптвахта, говорит, там у них, как есть — гауптвахта! И еще пристройку к ней делают — расширяют.

— А что за люди?

— Да охрана вроде обычная. Сейчас я их через Пилипыча начальство пробью. Они, кстати, в последнее время частенько то кирпичи, то раствор заказывают. Вот пока так. А у тебя? Есть что новое?

— Да так… Приедешь — поделюсь мыслями.

В ожидании приятеля Ратников решил пока пройтись, побродить вокруг бетонной оградки непонятного «санатория» или, как сказал шофер «МАЗа», — «гауптвахты». Нет, непонятными тропами не пробирался, отыскал широкую, выходящую на шоссе, аллейку, по ней и зашагал, уступив дорогу лихо пронесшимся к морю велосипедистам. Ух, как пронеслись эти парни! Едва не сбили…

— Дорогу, дяденька!

И звонок! Велосипедный звонок…

Миша поспешно отскочил в сторону и обернулся:

— А ты еще откуда взялся?

— А я, дяденька, напрямик — вдоль ограды! — помахав рукой, парнишка приветливо улыбнулся и закрутил педали, нагоняя уже усвиставших к морю своих.

— Вдоль ограды… — задумчиво повторил Михаил. — Там же вроде бы не пройти — не проехать? Или это мы с Гансом плохо смотрели? Или — не туда…

Пожав плечами, молодой человек свернул прямо в кусты — туда, откуда так внезапно выскочил велосипедист, и тотчас обнаружил узкую, но вполне проходимую тропку, прижимающуюся вплотную к ограде… к железной… хотя нет — кованая высокая ограда очень скоро закончилась, пошел обычный забор… который Михаил, оглянувшись, перемахнул как нечего делать!

И пошел себе по аллейке — неведомо пока куда.

Пока не услышал за спиной злобный собачий лай и чей-то хрипловатый голос:

— Уважаемый… Тут это, ходить-то нельзя.

Сторож. Ну, конечно сторож, типичный такой дед — борода лопатой. И собака у него вовсе не страшная — вполне добродушная такая лаечка — уши торчком.

— Хорошая у вас собака.

— Да уж, неплохая… Цыть, Трезорка, цыть… Вы что же, уважаемый, снова дорожку срезать решили?

— Снова? Да… тут раньше тропинка была… Я как раз год назад так же вот приезжал, в отпуск.

— Была, — покладисто кивнул дед. — Но вот теперь — оградка. И меня для охраны приставили. Понимаю, конечно, что многим трудно привыкнуть — завсегда тут запросто хаживали.

— Вот-вот, — охотно поддакнув, Ратников вытащил пачку сигарет. — Кури, отец.

— А чего ж? Закурим.

— А я тут с тобой на лавочке посижу — притомился малость.

— Сиди, сиди. Собачку мою не боись — не тронет.

Миша тут же погладил лайку:

— Хороший пес, хороший… И часто, отец, у тебя тут по территории бегают?

— Да часто. Не привыкли еще.

— Ага… значит, и тут что-то строить хотят?

Старик неожиданно ухмыльнулся:

— Да, правду сказать, ничего не хотят. Хозяин, Кольша, моего приятеля старого сын, этот участок еще лет пять назад прикупил, да потом деньги кончились. Хотел уже избавляться, да… Соседи-то, вишь, строительство затеяли, вот Кольша и говорит — вдруг да расширяться захотят? Вот тогда им тут все и продать подороже. А чтоб остатки не покрали, меня с Трезором уговорил посторожить недолго.

— Ага, — с улыбкой кивнул Михаил. — Вот оно как, значит. А Кольша-то твой, я смотрю хват!

— Да какой он хват? Хват был бы, так не выжидал бы незнамо что. Тебе, мил человек, в какую сторону сейчас надо-то? К лагерю иль к остановке?

— К стадиону, отец, — быстро прикинул, что к чему, Миша. — В прошлом году всегда через старый санаторий ходил — так ближе. А нынче смотрю — стену-то какую отгрохали! Не пройти, не проехать.

— Ну это кому — как, — дед неожиданно улыбнулся. — Пошли, так и быть, укажу тебе дорожку. Только, если уж там охрана ихняя разоряться будет, сам выкручивайся.

— Да выкручусь, не впервой. Ишь, взяли моду заборы строить!

Пройдя вслед за сторожем с полсотни шагов, молодой человек остановился напротив сарая.